Ричард тоже сел. Они оба вытаращились на женщину, которая, ни слова не сказав, протянула им чашки и, разломив хлеб, дала каждому по половине. Внезапно Алина поняла, что ужасно голодна. Смочив хлеб в пиве, она принялась есть.
Пока они расправлялись со своим скромным завтраком, женщина стояла в дверях и наблюдала за ними. Затем она протянула Алине нечто похожее на свернутый кусок старого, пожелтевшего полотна. Развернув его, Алина увидела, что это было поношенное платье.
— Надень это и убирайся, — сказала женщина.
Алина была весьма озадачена сочетанием доброты и грубости, однако платье взяла без колебаний. Отвернувшись, она сбросила плащ, быстро натянула через голову платье и снова надела плащ.
Она почувствовала себя гораздо лучше.
Женщина протянула ей пару стоптанных деревянных башмаков, которые Алине были явно велики.
— Я не смогу ехать верхом в таких башмаках, — проговорила девушка.
— А тебе и не придется, — грубо рассмеялась женщина.
— Почему не придется?
— Он забрал ваших коней.
У Алины оборвалось сердце. Как же несправедливо, что на них продолжают сыпаться несчастья.
— Куда?
— Мне он не докладывает, но думаю — в Ширинг. Продаст их, а потом выяснит, кто вы такие и нельзя ли еще как-нибудь на вас заработать.
— Но тогда почему ты нас отпускаешь?
Женщина оглядела Алину с ног до головы.
— Потому что мне не понравилось, как он пялился на тебя, когда ты сказала, что под плащом на тебе ничего нет. Может быть, ты этого еще не понимаешь, но поймешь, когда сама станешь женой.
Алина это уже понимала, но промолчала.
— А он не убьет тебя, узнав, что ты отпустила нас? — спросил Ричард.
— Мне он не так страшен, как вам, — усмехнулась жена лесника. — Ну, проваливайте!
Они вышли. Алина подумала, что эта женщина не только научилась жить с грубым и бессердечным человеком, но и смогла сохранить в себе такие качества, как благородство и способность к состраданию.
— Спасибо тебе за платье, — неуклюже пробормотала она.
Лесничиха не нуждалась в ее благодарностях. Она ткнула пальцем в сторону убегающей в чащу тропинки и сказала:
— Винчестер там.
Не оглядываясь, они пошли прочь.
Прежде Алина никогда не носила деревянных башмаков — люди ее сословия обычно ходили в кожаных ботинках или сандалиях — и нашла их ужасно неудобными. Однако, когда земля была такой холодной, это было все же лучше, чем ничего.
— Алли, почему все это с нами происходит? — заговорил Ричард, когда домик лесника скрылся из виду.
Этот вопрос заставил Алину вздрогнуть. Никто не имел жалости к ним. Любой мог избить и ограбить их, словно они и людьми-то не были. И некому было их защитить. Мы слишком доверчивы, подумала она. Три месяца они прожили и замке, ни разу даже не заперев на засов дверь. Она решила, что в будущем никому больше не будет доверять. Никогда больше не отдаст она чужому человеку поводья своего коня, даже если для этого ей придется забыть о вежливости. Никогда больше не позволит она кому-либо стоять у нее за спиной, как это случилось с лесником, когда тот втолкнул ее в сарай. Впредь никогда уже она не примет приглашение незнакомца, никогда не оставит свою дверь открытой на ночь и никогда не доверится первому встречному.
— Пойдем быстрее, — сказала она Ричарду. — Может быть, мы сможем засветло добраться до Винчестера.
Тропинка вывела их к той самой полянке, на которой они встретили лесника. Здесь еще чернели потухшие головешки вчерашнего костра. Отсюда найти дорогу в Винчестер не представляло особого труда, ибо прежде они уже много раз ездили в этот город и прекрасно знали, как туда добраться. Очутившись на широкой дороге, они зашагали быстрее, тем более что мороз сковал раскисшую после недавней грозы грязь.
Лицо Ричарда начало приходить в норму. Вчера он смыл в ручье запекшуюся кровь, и теперь лишь на месте мочки правого уха осталась уродливая бурая корка. Губы все еще были вздутыми, но на остальной части лица опухоль уже спала. Однако синяки еще не прошли, и их лилово-фиолетовый цвет придавал внешности мальчика весьма устрашающий вид. Но, может, это и лучше.
Руки и ноги Алины ныли от холода, несмотря на то что быстрая ходьба согревала тело. Утро было морозное, и лишь к полудню стало несколько теплее. Она почувствовала голод и вспомнила, что только вчера ей было все равно, сможет ли она когда-нибудь снова согреться и поесть.
Каждый раз, заслышав топот копыт или увидя вдали людей, они ныряли в заросли леса и прятались там, пока встретившиеся путники не проходили мимо. Они старались как можно быстрее миновать деревни и ни с кем не вступать в разговор. Ричард хотел было попросить еды, но Алина запретила.
Ближе к вечеру они были уже в нескольких милях от своей цели, и никто на них не напал. Алина даже подумала, что при желании не так уж и трудно избежать неприятностей. Но тут, когда они очутились на безлюдном отрезке дороги, впереди появился внезапно вынырнувший из кустов верзила.
Прятаться было уже поздно.
— Продолжай идти, — шепнула Ричарду Алина, однако незнакомец явно намеревался преградить им дорогу. Пришлось остановиться. Алина оглянулась, прикидывая в уме возможность бегства, но в десяти или пятнадцати ярдах позади них из леса выскочил еще один детина и перекрыл путь к отступлению.
— Это кто же к нам пожаловал? — заговорил стоявший перед ними здоровяк. Это был толстый красномордый мужик с огромным животом и грязной спутавшейся бородой, в руках он держал тяжеленную дубину. Одного взгляда на его лицо Алине было достаточно, чтобы понять, что перед ней разбойник, который способен на любое преступление, и ее сердце похолодело от ужаса.
— Отпусти нас! — взмолилась девушка. — У нас и взять-то нечего.
— А я в этом не уверен, — прохрипел разбойник и шагнул в сторону Ричарда. — Эта штука смахивает на отличный меч, за который можно получить несколько шиллингов.
— Он мой! — возмутился Ричард, однако его слова были произнесены дрожащим, как у испуганного ребенка, голоском.
«Бесполезно, — подумала Алина. — Мы бессильны. Я женщина, а он всего лишь мальчишка. Любой может сделать с нами все, что захочет».
В это мгновение с проворством, которого трудно было ожидать, толстяк замахнулся дубиной и ударил Ричарда. Мальчик постарался увернуться. Нацеленный в голову удар пришелся в плечо, и несчастный ребенок рухнул на землю.
Алину охватила ярость. После всех этих унижений, оскорблений, издевательств и побоев, голодная и холодная, она уже не владела собой. Двух дней не прошло, как ее младший брат был избит до полусмерти, и вот уже какой-то негодяй снова колотит его дубиной. При виде этого Алина пришла в бешенство. Утратив чувство осторожности, она уже не могла трезво мыслить. Не отдавая отчета своим действиям, девушка выхватила из рукава кинжал, метнулась к разбойнику и пырнула его в огромное пузо.
— Оставь его, ты, собака! — завизжала она.
Толстяк был захвачен врасплох. Когда он ударил Ричарда, его плащ распахнулся, руки все еще были заняты дубиной, он явно не ожидал нападения со стороны казавшейся безоружной девчонки. Острие ножа пропороло шерстяную тунику и полотно нижней рубахи и уперлось в туго натянутую кожу его брюха. Алина почувствовала приступ отвращения и неподдельного ужаса при мысли, что вот сейчас она вонзит лезвие в тело живого человека, однако страх укрепил ее решимость, и она с силой надавила на нож, который, проткнув кожу, вошел в мягкие внутренности брюшной полости негодяя; но тут же она испугалась, что не убила его, что, может быть, он теперь отомстит ей, и потому все глубже и глубже пропихивала длинное лезвие кинжала, пока оно не вошло по самую рукоятку.
Внезапно этот страшный, самонадеянный и жестокий человек превратился в испуганное раненое животное. Он завопил от боли, выронил дубину и уставился на торчащий из него нож. Алина сразу же поняла, что эта рана смертельна. Она в ужасе отдернула руку. Разбойник отшатнулся. Алина вспомнила, что сзади находится еще один вор, и ее охватила паника: уж он-то наверняка жестоко отомстит за смерть своего сообщника. Она снова схватилась за рукоятку кинжала и дернула. Раненый уже несколько развернулся, и ей пришлось вытягивать клинок в сторону. Когда лезвие выходило из жирного брюха, она ощущала, как оно рассекает нежные ткани внутренних органов. Фонтан крови окатил ее руку, и, взревев, словно умирающий зверь, разбойник упал на землю. Она резко повернулась лицом к другому злодею — в окровавленной руке кинжал. В это же время Ричард наконец поднялся на ноги и вытащил свой меч.
Второй вор смотрел то на девушку, то на мальчика, затем, взглянув на умирающего товарища, без дальнейших колебаний развернулся и бросился в лес.
Алина просто не верила своим глазам. Они напугали его. Невероятно!
