Миновали все сроки для кризиса, а здоровье больного находилось все в том же неопределенном и угрожающем состоянии.
Врачи растерянно разводили руками, удивляясь необычайному течению болезни, путавшему все усвоенные ими теории.
Татьяна Михайловна, похудевшая от бессонных ночей, с лихорадочно поблескивавшими, ввалившимися глазами, просиживала целые ночи напролет у изголовья больного.
В долгие бессонные ночи Татьяне Михайловне иногда казалось, что болезнь и смерть Елены и болезнь Федора — это нечто цельное, единое и неразрывное, какой-то бесконечный гнетущий кошмар; что она сама, приобщенная к этому кошмару, сидит у ложа бесконечных страданий бессмысленно вот уже много-много месяцев и будет сидеть так же безмолвно и неподвижно до тех пор, пока ее собственное сердце не захлебнется от внутреннего излияния жгучих, непосильных, невыплаканных слез.
Во имя чего эти бессмысленные страдания? Кто их виновник и чем они могут быть искуплены?
В ночь на 4 апреля, уже под утро, Федор открыл глаза и сделал слабую попытку приподняться. Татьяна Михайловна, смотревшая в каком-то полузабытьи на его бескровное, но попрежнему одухотворенное лицо, встрепенулась и поправила нагоревшую свечу.
У Федора на лице блуждала слабая и, как показалось Троепольской, полунасмешливая улыбка. Свет свечи отразился во влажных зрачках сверкающими красноватыми бликами. Губы Федора еле заметно шевелились.
Татьяна Михайловна нагнулась к нему ближе:
— Тебе что-нибудь нужно, мой друг?
Федор медленно покачал головой.
— Ты ведь понимаешь меня, не так ли?
Федор кивнул утвердительно.
— И узнаешь меня?
Федор улыбнулся, еле слышно ответил:
— Да… конечно… Ты же моя насмешница… Елена…
Татьяна Михайловна улыбнулась болезненной и жалкой улыбкой.
— Ты шутишь, дружок… Я — Таня… Татьяна Михайловна…
Федор медленно покачал головой.
— Нет, Helene… Ты — хохотушка Helene… Ты и сейчас смеешься… Моя Таня умерла… Лет уже тринадцать… Я хочу заснуть… Не буди меня…
Федор устало закрыл глаза. Троепольская сидела и молча смотрела на него. По ее лицу непрерывными каплями сбегали крупные слезы.
Минуты через две Волков снова открыл глаза. Сказал громко и отчетливо:
— Канатчиков все пристает с «Гамлетом». А я хочу чего-нибудь бодрого и веселого… Улыбальной комедии… Слезы дешевы…
Это были последние слова Федора Волкова. Сказав их, он закрыл глаза и забылся. К полудню забытье перешло в вечный, непробудный сон. Ярославский комедиант лежал, полуоткрыв один глаз, и, казалось, чему-то насмешливо улыбался.
Дмитрия, митрополита Ростовского (1651–1709), сочинившего ряд духовных драм.
Читках, репетициях.
Голик — веник без листьев.
Ввысь (старославянск.).
Веревках, канатах (старославянск.).
Всех вместе, гуртом (старин.).
Проскениум — передняя часть сцены.
Руках (старославянск.).
В древнегреческом театре — стена в глубине сцены, отделявшая ее от служебных театральных помещений.
Комический персонаж.
Нагишом (област.).
«Жорж Данден», комедия Мольера.
Фижмы.
Праздничный головной убор замужних женщин.
Менуэт.
Площадям (старославянск.).
Юлиан, прозванный Отступником, — римский император IV в. н. э., отрекшийся от христианства и пытавшийся восстановить культ языческих богов.
Алмазу.
Мой дорогой друг.
Виват, господа!
Мой дорогой друг.
Роброн, или робронда — очень широкое женское платье с округленным шлейфом, носившееся дамами хорошего общества в XVIII веке.
Здесь остановимся, Энона, дорогая.
Нет сил, я падаю, совсем изнемогая.
(«Федра», действие I, явл. 3, перевод С. Шервинского).
Мои глаза слепит вновь обретенный свет.
В дрожащих голенях повиновенья нет.
Увы!..
О ты, Венеры гнев! О злоба роковая!
Как мать моя в любви металася, блуждая!
…Жестокий! Ах! ты понял слишком много!
Все сказано, чтоб ты не мог в ошибку впасть.
Узнай же: вот она, безумной Федры страсть!
Люблю я!
(Действ. II, явл. 5.)
Смотри, вот грудь моя — рази же эту грудь!
Рази!..
Какой ужас! Не нахожу слов! Какой ужас!
Пристойно (старославянск.).
Присядьте.
Простите, сударь.
Весенняя лилия (старославянск.).
Декларации.
Игры.
Вульгарной.
Росций — знаменитый древнеримский актер.
Ложу.
Сочинение Феофана Прокоповича, писателя и государственного деятеля, помощника Петра Великого в деле насаждения в России просвещения (1681–1736).
Ах, боже мой, боже мой!.. Ах, мой дорогой друг!
Галантность.
Вот, сударь.
Удобная дорожная карета, в которой путешествующие могут спать.
Ах, боже мой! Мой дорогой друг! Какой ужас!..
И это все.
«Блафоны» — искажение слова «плафоны», расписные потолки.
Предметами сердечного влечения, «симпатиями».
Очаровательно, очаровательно.
От копейки до шести.
Мезонинами.
Форейторы.
Руководитель актеров.
Желаю здравствовать (старославянск.).
Торговец книжками в разнос (старин.).
Назольник — человек докучливый, раздражающий (старин.).
Поэт (старославянск.).
Красноречия (латинск.).
Пасквильных стихов (старин.).
Гневе (франц.).
Табакерку (старин.).
Рабом (греч.).
На днях (старин.).
Елена (француз.).
Леонардо да Винчи и Рафаэль.
Простите, сударыни (француз.).
Грациозо (точнее — грасиосо) — шутовский персонаж в испанской национальной комедии.
Отлично! (итал.).
На месте нынешней Академии Художеств.
Раттхауз — «Крысиный дом» (немец).
Без подготовки, с листа (франц.).
Конец (итал.).
Так назвал однажды Шекспира Вольтер.
В трагедии Сумарокова «Синав и Трувор».
Святая Мадонна! Горлица моего сердца. О, прекрасное лицо! О, цветок посреди поля! Ах, я не могу найти сравнения!..
