— А это тебе от меня, старинушка! — воскликнул Всеволод, срывая с шеи золотую гривну[113].
— Возьми дар и от меня, добрый человек. — Владимир снял с пальца золотой перстень.
— И от меня! — вскочил Святослав Ольгович с плащом в руке.
Не остались в стороне и женщины. Ефросинья подарила гусляру серебряную чашу. Агафья — серебряный образок. Ольга — золотую цепочку. Даже половчанка Анастасия оторвала от своих монист две золотые монеты.
Суздальский посол пожелал узнать, не согласится ли гусляр отправиться вместе с ним ко двору князя Всеволода Большое Гнездо.
— Князь мой охоч до песенных творений, — сказал посол.
Перегуд ещё думал, растерявшись от обилия столь дорогих подарков, когда Игорь уже ответил за него:
— Конечно, он поедет с тобой, боярин. А дружинники мои вас проводят до земель суздальских.
Седовласому Перегуду ничего не оставалось, как согласно кивнуть головой.
* * *
После пира Игорь уединился с Вышеславом в горенке, где у него хранились наиболее ценные книги. Князь был в приподнятом настроении, но вместе с тем и чем-то озабочен.
— Где ты разыскал гусляра этого, Вышеслав?
— Он сам ко мне пришёл. — Вышеслав старался не смотреть в глаза Игорю.
— Вот что, друже, нужно записать эту песнь. И сделать три, нет, пять записей.
— Уже сделано, княже.
— Хвалю за расторопность! Одну в Киев отправим к Святославу Всеволодовичу. Теперь-то он по-иному со мной разговаривать станет. — Игорь горделиво усмехнулся. — Другую тестю моему отошлём в Галич, пусть знает, каков у него зять! Третью надо бы доставить к Рюрику Ростиславичу, а четвертую — его брату Давыду. Ну а пятую себе оставлю — для детей и внуков.
Игорь опустился на лавку и добавил с тревогой в голосе:
— Только бы гусляр наш часом не помер в дороге, не молод он уже, и Суздаль от Новгорода-Северского далече.
— На его место другой песенник сыщется, — промолвил Вышеслав. — Важнее жизнь песни, коль полюбится людям, будет у неё век долог, а нет — позабудется через несколько лет.
— Сыскать бы песнетворца этого, озолотил бы его, — сказал Игорь и взглянул на друга: — Ты искать не пробовал?
— Пытался, — ответил Вышеслав, — но без толку.
В Путивле его нет.
— Ничего, — с воодушевлением произнёс Игорь. — Бог даст, сыщем! Через умение этого словописца труды наши ратные на вершину славы вознесены. С той вершины по всей Руси её сияние распространится, как слово Божие. На многие века!
Перемена, произошедшая в Игоре, сразу бросилась в глаза Ефросинье. Она понимала, что причина тому не деньги её отца, а песнетворное сказание, столь вдохновенно исполненное старым гусляром. Недаром говорят: одолень-трава телесные недуги лечит; похвала — раны души.
Ефросинья видела, с каким почётом провожал Игорь в дальний путь, в Залесскую Русь, суздальского посла и белобородого гусляра вместе с ним. Суздалец, видя, как печётся о старике князь, усадил того в свой крытый возок, а гусли в тёплый плащ завернул как живое существо. Немало подарков вёз посол своему князю, но главный дар был, без сомнения, — Слово о полку Игореве.
Прощаясь с Вышеславом, отъезжавшим вместе с Владимиром в Путивль, Ефросинья успела шепнуть ему слова благодарности и запечатлеть на его устах горячий поцелуй. При этом слёзы катились у неё из глаз, и княгиня с трудом удержалась, чтобы не упасть на грудь Вышеславу. Чувства, глубоко ею таимые, вдруг вырвались наружу.
Уже дома Василиса спросила у мужа, почему он не признался князю, кто автор Слова.
— Не корысти ради создавал я эту песнь, — ответил Вышеслав, сразу уловивший, что супруга недовольна тем, что он остался в тени. — Мне почестей и так хватает. Важно, что от Слова любовью народной веет. А стоит мне признаться во всеуслышание, что моё это творение, и тогда повеет от него лестью княжеского приближённого. Не хочу этого.
Василиса не спускала с мужа внимательных глаз, удивляясь тому, что всё ещё до конца не поняла единственного и любимого мужчину, не постигла его возвышенной души.
«И впрямь, разве в почестях счастье?» — подумала она. Вышеслав, словно прочитав её мысли, подсел к жене и обнял за плечи.
В горнице тепло, гудит в печи пламя. Над головой поскрипывают половицы — это Епифания расхаживает в своих покоях. Вышеслав отодвинул печную заслонку, чтобы подбросить поленьев, но вдруг задумался, глядя на огонь. В его пляшущих языках ему привиделось русское войско, идущее степью. Реют знамёна, покачиваются в сёдлах дружинники, колышется частокол копий пеших полков... Впереди Игорь и другие князья.
Идут полки на землю Половецкую за землю Русскую.
Пресвитер — священнослужитель средней ступени церковной иерархии.
Сафьян — кожа таннидного (растительного) дубления для верха обуви, выделанная из шкур овец. Окрашена в яркие цвета.
Константинополь — столица Византийской империи, основанная императором Константином Великим в 330 г. Волхвы — языческие жрецы.
Смерды — крестьяне-общинники в Древней Руси.
…на обедне в храме... — основная церковная служба до обеда, литургия.
Колты — женское украшение; парные колты подвешивались к головному убору возле висков.
Иоанн Богослов — родился около 350 г. в Антиохии, умер в 407 г. Чрезвычайно плодовитый грекоязычный христианский автор.
Половцы — тюркоязычный народ, обитавший в южнорусских степях и Средней Азии начиная с XI в.
Ветхий Завет — собрание иудейских священных книг, включённых христианами в Библию.
Светлица, светёлка — комната с окнами в тереме.
Епископ — священнослужитель высшей ступени церковной иерархии, глава епархии.
Владимир Мономах — внук Ярослава Мудрого, непримиримый враг половцев, княжил в Киеве в 1113—1125 гг. До этого княжил в Переяславле.
Ковуи — степные кочевники, издавна осевшие в Черниговском княжестве.
Тысяцкий — предводитель пешего городского ополчения.
Бирюч — глашатай.
Челядь — слуги.
Вотчина — родовое наследственное земельное владение.
Детинец — внутреннее укрепление древнерусского города.
...посвятив её святому Михаилу, имя которого он получил при крещении... — Помимо славянского имени все князья на Руси имели второе имя, взятое при крещении из церковных святцев.
Богомазы и левкасчики — иконописцы и маляры-отделочники.
Игумен — настоятель мужского монастыря.
Схима — постриг в монахи.
Ряса — облачение монаха из грубой тёмной ткани.
Чернец — монах.
...мазовецкий князь Жигимонд... — Мазовшане — польское племя, обитавшее в среднем течении Вислы и нижнем течении рек Нарева и Буга. Мазовецкие князья долго оставались независимыми от польских великих князей.
Ольговичи — потомки Олега Святославича, внука Ярослава Мудрого и двоюродного брата Владимира Мономаха.
Порты — штаны.
Гридень — младший дружинник.
