В прошлом он немало сделал для Полетт, в благодарность за труды получив сплошные огорчения, и сейчас хотелось одного: чтобы она раскаялась в своих даже самых необидных словах. И тут взгляд его упал на дальний конец палубы, где Кесри, салютуя флагу, стоял навытяжку с саблей наголо. Захарий мгновенно сообразил, что ему надо сказать.
– Стало быть, вы, мисс Ламбер, уверены, что я не могу сообщить вам ничего интересного?
– Да, уверена.
– Ладно, попробую доказать, что вы ошибаетесь. Видите вон того рослого сипая, хавильдара? – Захарий показал на Кесри, командовавшего отделением. – Я думаю, вам было бы чрезвычайно интересно узнать, кто он такой.
– Почему это? И кто он?
Для пущего эффекта Захарий выдержал театральную паузу.
– Брат Дити, вашей подруги по “Ибису”.
Ошеломленная Полетт отпрянула.
– Я вам не верю, мистер Рейд, – дрогнувшим голосом сказала она. – Вы столько раз меня обманывали, как я могу положиться на ваши слова?
– Я говорю правду, мисс Ламбер. Мы с хавильдаром плыли на одном корабле, на “Лани”. Он как-то прознал, что я был на “Ибисе”, и завел разговор о своей сестре. Я поведал ему все, что знал. Хавильдар просил сохранить это в тайне, и я уважил его просьбу, вплоть до сегодняшнего дня. Теперь вы знаете, кто он, и, возможно, это напомнит вам, что ради Дити той ночью вы пришли в мою каюту на “Ибисе”, ради нее умоляли не препятствовать побегу ее мужа и его друзей. Я исполнил ваше желание, после чего долгое время томился в застенке и спал на холодном каменном полу, тогда как вы… – нахлынувшие воспоминания о перенесенных тяготах придали злости словам, – нашли приют у богача и почивали на ложе из роз.
Повисло глухое молчание, Полетт не нашлась, чем ответить на выпад.
– Да, мисс Ламбер, “Ибис” породил много тайн, и я честно их хранил. Не такой уж я лжец и предатель, каким вы меня выставили.
И тут Полетт как обухом ударило, до нее дошел потаенный смысл этих слов: сколько ни пытайся покончить с Захарием, ей никогда от него не избавиться, ибо узы “Ибиса” подобны живому существу, наделенному силой дотянуться из прошлого и перечеркнуть желания тех, кто однажды попал в его сети. Казалось, кто-то потешается над ее иллюзией, что она может свободно распоряжаться своей судьбой.
Полетт еще не придумала, что сказать, а Захарий уже коснулся края шляпы и отвесил поклон:
– Прощайте, мисс Ламбер. Не знаю, свидимся ли мы еще когда-нибудь, но если вдруг доведется, инициатором нашей встречи, уж поверьте, буду не я.
Стихла овация, грянувшая после отдания чести флагу. На квартердеке миссис Бернэм, вместе с Ширин наблюдавшая за церемонией, встала из кресла.
– Сипаи так замечательно все исполнили, что, пожалуй, мне надо лично поблагодарить хавильдара.
Муж энергично ее поддержал:
– Непременно, дорогая. И проследи, чтобы солдатам поднесли напитки.
В силу привычки Кесри наблюдал за людским потоком на палубе как за перемещением войск на поле боя. Основное внимание он уделял капитану Ми и миссис Бернэм, этаким знаменосцам, ориентирам в завесе дыма и пыли, созданной сраженьем. После первой встречи у трапа, когда своевременное вмешательство Кесри не позволило капитану выставить себя олухом, эта пара держалась порознь. Заметив, что миссис Бернэм направляется к нему, Кесри вытянулся и уставился вдаль, а после ее приветствия четко отдал честь, не меняя направления взгляда.
– Здравия желаю, мэм-саиб!
– Твои солдаты превосходно провели церемонию, Кесри Сингх.
– Рады стараться, мисс Кэти!
После короткого молчания мадам заговорила вновь, но совсем иначе – тихо и напористо:
– Времени мало, не будем тратить его на пустяки.
– Так точно, мэм-саиб.
– Я хочу спросить о Ми-саибе.
– Слушаю, мэм-саиб.
– Он женат?
– Никак нет, холост.
– О! – Миссис Бернэм помолчала и спросила еще тише: – Может, у него есть… кали-биби, тайная жена?
– Не могу знать, мэм-саиб. Он мой командир, о таких вещах мы не говорим.
Кесри даже не рассчитывал, что ему поверят; дочь военного, мадам прекрасно знала: от сослуживцев подобное не утаить. И он не ошибся – ответ его восприняли уверткой.
– Значит, не хочешь поговорить со мной, Кесри Сингх?
– Так я уже все сказал: Ми-саиб холост и не имеет содержанки.
– Он когда-нибудь вспоминал меня?
– При мне – нет, мэм-саиб.
– И что, тебе больше нечего сказать?
Отчаяние в ее голосе разжалобило Кесри.
– Да вот еще что, пожалуй…
– Ну?
– Эк баар, однажды, через двенадцать лет после той зимы в Ранчи, Ми-саиба ранили в бою. Я был рядом и помог санитарам снять с него мундир. Из внутреннего кармана… – Кесри коснулся левой стороны груди, – выпал конверт…
– Что за конверт? – выдохнула миссис Бернэм.
– По-моему, это было ваше письмо.
– Неужели?
– Да, я узнал конверт, который когда-то давно вы просили передать Ми-саибу.
Кесри смотрел прямо перед собой, но в двух ярких точках, возникших в нижнем краю обзора, распознал засиявшие глаза миссис Бернэм. И в тот же миг он увидел капитана Ми, спускавшегося по палубному трапу. Предупреждая собеседницу, Кесри глазами подал ей знак. Миссис Бернэм глянула через плечо и, заметив капитана, приняла озабоченный вид, завозившись с ридикюлем.
– Надеюсь, миссис Бернэм, мой хавильдар не выболтал все военные тайны? – с натужной шутливостью сказал Ми. – Похоже, он готов многим поделиться.
– Вы как будто ревнуете его ко мне? – в тон ему ответила миссис Бернэм, но затем вдруг сникла и дрогнувшим голосом мягко проговорила: – Ну хватит, Невилл, сколько еще мы будем притворяться?
Застигнутый врасплох ее прямотой, капитан утратил самообладание напрочь. Кругами по воде от брошенного камня на лице его отразились боль, томления и обманутые надежды последнего полутора десятка лет. А когда он заговорил, в тоне его слышалась уже знакомая Кесри растерянная беспомощность восемнадцатилетнего юнца.
– Я не знаю, что сказать, Кэти… я так долго ждал… и вот…
Из-под полей шляпы миссис Бернэм метнула в Кесри полный благодарности взгляд. Потом она и капитан медленно отошли прочь.
– Вот вы где, Рейд! – Мистер Бернэм облапил Захария за плечи. – Ну что, удалось перемолвиться с капитаном Ми?
– Пока еще нет, сэр. Тут столько народу, не уединишься для приватного разговора. Но я постараюсь.
– Да уж, постарайтесь, иначе кто-нибудь его перехватит.
Мистер Бернэм перенес внимание на другого гостя, а Захарий сделал круг по запруженному людьми квартердеку, высматривая капитана Ми. Не найдя его, он окинул взглядом главную палубу и, к своему удивлению, увидел миссис Бернэм, увлеченно беседовавшую не с кем иным, как с сержантом бенгальских сипаев.
В прошлом на званых вечерах Захарий не раз наблюдал за ней издали и потому сразу подметил странную перемену в ее обычной осанке великосветской львицы – даже наклон ее головы говорил о том, что она жадно ловит каждое слово собеседника.
И чем же хавильдар смог так ее заинтересовать?
Размышляя над этим, Захарий машинально отметил, что к беседующим присоединился еще один человек в военной форме, в котором через секунду узнал капитана Ми.
Захарий замер. Будто пригвожденный к палубе, он смотрел, как миссис Бернэм и капитан обмениваются репликами, а потом вдвоем отходят от Кесри. Вцепившись в поручень, Захарий перегнулся через ограждение, чтобы не потерять их из виду, и придушенно вскрикнул, увидев лицо миссис Бернэм, оказавшееся в пятне света от бумажного фонарика. Выражение, с каким она смотрела на капитана, отнюдь не соответствовало ее публичному облику,
