— Ты был в «Гамбурге», — произнес Риттер. — В ту ночь ты был с нами.
— Так точно, — подтвердил Шрадер. Ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Он рассказал о Фрайтаге. — Да вы его знаете. Он тогда подбил русскую «тридцатьчетверку». Это было во дворе.
— Помню. Не беспокойся. Мы принесем его. Я сам пойду вместе с моими парнями. Оставайся здесь, Шрадер. Подмога скоро придет.
Вид у них самих не первый сорт, подумал Шрадер. А как же еще им выглядеть? Впрочем, это неважно. От блужданий по болотам и лесным чащам он безумно устал, однако не чувствовал себя физически изнуренным. Вот если бы они только дали ему минуту отдыха, то он отправился бы вместе с ними.
Однако ими как будто овладела лихорадочная спешка. Неожиданно откуда-то сзади донеслись громкие крики. Это появился какой-то многочисленный отряд немецких солдат. Шрадер, да и все остальные обернулись. Где-то вдали в белесое утреннее небо взлетела сигнальная ракета — красноватая вспышка, унесенная прочь легким ветерком. Скорее всего, это был отряд Дарнедде, посланный на подмогу: Однако утверждать этого наверняка Шрадер не мог и поэтому отвернулся и посмотрел на лес, откуда только что пришел.
— Ступайте одни. Я дождусь Дарнедде, — сказал Риттер, обращаясь к одному из своих унтер-офицеров. — Идите. Вы узнаете Фрайтага. Поторапливайтесь. Иваны могут появиться в любую минуту.
Шрадер вопреки приказу Риттера оставаться на месте, ушел с унтером и четырьмя солдатами в сторону леса. Они двинулись вперед так быстро, что Шрадер просто не поспевал за ними. Вскоре пятерка скрылась в чаще леса, и, быстро найдя следы фельдфебеля, направилась дальше. Шрадер безнадежно отстал от них, однако упрямо ковылял вслед за ними, не желая оставаться на месте и ждать их возвращения.
Время шло. Вскоре Шрадер увидел, что возглавляемые унтером солдаты возвращаются, неся Фрайтага на плащ-палатке. Тащить его таким образом, без носилок, было явно неудобно и тяжело, а солдаты и без того сильно устали. Шрадер помог им нести раненого, поддерживая его сзади. Услышав его стон, он обрадовался — значит, Фрайтаг жив.
— Это я, старина, все в порядке, — успокоил его Шрадер.
Фрайтаг открыл глаза и слегка повернул голову. Его лицо было покрыто крупными каплями пота.
— Отлично. Держись, парень! — подбодрил Фрайтага Шрадер и положил руку ему на лоб.
Солдаты опустили раненого на землю и попытались волоком тащить его по снегу. Дело оказалось трудным, потому что подлесок был слишком густым. Сквозь ветви деревьев на них падало ажурное кружево теней. Было сложно сказать, какого цвета у Фрайтага лицо — то ли серое, то ли красное, но выглядел он неважно. Унтер-офицер отправил одного из солдат за подмогой. Остальные, слегка пошатываясь, устало опустились на снег.
— Можешь говорить? — спросил Шрадер. — С тобой все в порядке?
— Да, — выдавил из себя Фрайтаг.
Шрадер неожиданно почувствовал огромную усталость и не нашел в себе сил продолжать разговор с раненым. Солдаты подняли Фрайтага вместе с плащ-палаткой и понесли его, продираясь сквозь густой кустарник. Фрайтаг чувствовал, что весь обливается потом. Хруст ломаемых ветвей вызвал у него неожиданную ассоциацию с терновым венцом Христа. Затем сознание покинуло его.
Они дошли до открытого пространства, кольцом окружавшего болото, где их встретили какие-то солдаты, которые подхватили Фрайтага. Дальше все двигались значительно быстрее. Теперь путь пролегал среди высоких деревьев. Вскоре они оказались на опушке леса и приблизились к группе солдат, сумевших выбраться из Великих Лук. Фрайтага положили на землю рядом с другими ранеными, которые не могли передвигаться самостоятельно. Все ожидали прибытия группы Дарнедде. Они были уже совсем рядом — лошади, повозки, люди.
Шрадер неожиданно испытал сильную жажду и попросил воды. Ему захотелось выпить настоящей воды. Кто-то протянул ему фляжку, и он припал к ней губами. Вода оказалась холодной. Он решил напоить Фрайтага, но все-таки не стал делать этого. Раненый по-прежнему не открывал глаза и лишь слегка качнул головой. Шрадер смочил ему губы и попытался влить в рот несколько капель. Затем увлажнил ему щеки и лоб.
К нему подошел Риттер и опустился на колени рядом с Фрайтагом.
— Они на подходе. Они уже почти пришли, — сказал он Фрайтагу, Шрадеру и самому себе.
С этими словами он встал.
— Пойду встречать Дарнедде, — сообщил он.
— Далеко тут до передовой? — спросил его Шрадер.
— Нет, она совсем рядом.
— Что случилось с майором? — спросил Шрадер. Имя майора он в эту минуту никак не мог вспомнить.
— Трибукайт убит, — коротко ответил Риттер.
Лейтенант Риттер был грубоватым, решительным человеком, часто надменным, иногда неприятным. Он также отличался тщеславием и уверенностью в собственных силах — типичными чертами жителей того горного края, откуда он был родом. У него была крупная голова, худое вытянутое лицо, узкие щелочки глаз, часто взиравших на людей с некоторым высокомерием. Однако в целом он был неплохим человеком. Риттер обладал несколькими подкупающими чертами характера, однако сам не слишком нуждался в них, особенно в обществе своих земляков. Он говорил уверенным низким голосом, и в его поведении нельзя было не распознать человека, призванного командовать другими. Спокойствие и здравый смысл превыше всего. Шрадер не слишком любил его, но Риттер был лучше многих других офицеров.
В эти минуты Риттер ничем не отличался от солдат — у него было такое же грязное и усталое лицо. Его каска была обшита белой материей, голова забавно обмотана каким-то шарфом или тряпицей. Он еще раз посмотрел на Фрайтага. Затем встал и принялся собирать своих солдат и отправился вместе с ними встречать Дарнедде, который теперь был хорошо виден и приближался с мучительной медлительностью.
Должно быть, уже наступил полдень, когда остальные появились на заснеженной равнине, чтобы воссоединиться с отрядом Риттера.
Риттер со своими людьми уже находились на полпути к Дарнедде, когда грохнули выстрелы из пушек Противник выпустил всего два снаряда. Затем наступила тишина. Упавшие на снег солдаты ждали нового залпа, но его не последовало. Несколько солдат встали и направились туда, где находился Риттер. В ту же сторону двинулись и люди Дарнедде со своим обозом. Одна из повозок остановилась, чтобы подобрать Риттера и солдат, убитых при взрыве. Несколько человек получили ранения, и их стоны и крики теперь оглашали заснеженное пространство. Когда обе группы воссоединились, солдаты бросились друг к другу и начали обниматься, не в силах сдерживать чувства.
Забыв о страхе смерти, люди искренне радовались коротким мгновениям затишья. Однако расслабляться было нельзя, нужно отправляться дальше. Тех, кто не мог передвигаться самостоятельно, положили на подводы. Вместе с ними погрузили и тела Риттера и других убитых товарищей. Остальные пошли своим ходом, ведомые Дарнедде и двумя другими офицерами. Идти пришлось примерно час. Они преодолели тяжелые испытания с тех пор, как вышли из главных ворот на изрытое воронками поле. С того момента прошло не более двух суток. Там не оказалось укрепленных траншей и ходов сообщения, какие запомнили те из них, кто воевал здесь, на окраине Великих Лук, летом. Они увидели там лишь несколько огневых точек возле обломков камня или в вырытых в снегу ямах. Так никого там и не встретив, они довольно быстро прошли это поле.
Шрадер шагал рядом с повозкой, на которой лежал Фрайтаг. К нему подошел Тиммерман. Они негромко обменялись приветствиями. Фрайтаг по-прежнему оставался без сознания. Шрадер мог сесть на повозку, но не стал делать этого. Ему такое просто не приходило в голову, ведь он не ранен. Телеги и повозки предназначались лишь для раненых и сильно обмороженных солдат, которые не могли идти самостоятельно. Все остальные, в том числе и Шрадер, должны были идти пешком.
Фрайтаг умер вскоре после того, как они прибыли на место, или, возможно, за несколько минут до этого. Сначала Шрадер не поверил своим глазам. Чтобы удостовериться в смерти товарища, он залез на повозку. Убедившись, что Фрайтаг скончался, он спрыгнул на землю. Все, конец, подумал он.
Им овладело какое-то невыразимое чувство, которому он сам не смог бы дать определение. Он еще какое-то время шагал молча, прежде чем сел на обочине дороги. Дороги, впрочем, как таковой не было, лишь тропинка, проложенная в снегу. Шрадер сидел, подперев голову руками, стараясь не зарыдать.
Велиж оставался таким же, как и прежде. Сплошные руины. Бои прекратились, и в разрушенном городе установилась тишина. Ветер гнал по небу облака и мел по земле мелкий снег.
Шерер вместе с остатками своей дивизии уже был в Велиже. Если 277-й полк был полностью уничтожен в Великих Луках, то 251-й и 257-й разгромлены на окраине города. В начале января они поменялись участками фронта с другой дивизией и заняли более спокойные места на переднем крае близ Велижа. Многие из его солдат помнили Велиж первого года войны. Выглядел город точно так же, как и тогда.
