— Cadet Mironov!
Резкий, с четко выраженной командной интонацией, пусть и женский голос, подкрепленный, на всякий случай, дружеским тычком под ребра от соседа по парте мгновенно развеивает очарование от созерцания плавных изгибов женского тела.
— I am! — бравое рявканье в ответ и вытянутая в струну строевая стойка с нарочито тупым немигающим взглядом направленным точно в переносицу сидящей за учительским столом «англичанке».
Какое-то время преподаватель тянет время, с интересом разглядывая замершего без движения суворовца.
— You look very shaken, — наконец произносит она уже своим обычным отдающим легкой бархатной хрипотцой голосом.
Стасер думает, что она курит, хотя никто никогда не видел ее за этим занятием, что впрочем, неудивительно — курение на территории училища категорически запрещено и это правило касается всех, не только суворовцев. Но вот эта милая, чуть грассирующая грудная хриплость голоса, наверняка появилась от ароматного табачного дыма невероятно дорогих дамских сигарет. Он даже ясно представил себе на какую-то мучительно долгую секунду, как она в чем-то воздушном и полупрозрачном лежит, удобно раскинувшись посреди убранной алым шелком постели, и тянется пухлыми хищно-карминовыми губами к изящно витому длинному мундштуку с тлеющей сигаретой. От этой ярко и правдоподобно нарисованной подсознанием картины мысли едва вновь не приняли совсем нежелательного направления, и лишь недюжинным усилием воли удалось их обуздать и вновь вернуть на грешную землю к вовсю идущему уроку английского языка и собственно преподавателю Кисляковой Елене Михайловне…, Лене…, Леночке…, Ленусику…, стройной следящей за своей внешностью женщине лет примерно тридцати, красивой яркой броской красотой по типу роковой брюнетки Кармен. Благодаря пробуждающейся как раз в этот период первой настоящей сексуальности, вынужденному затворничеству с чрезвычайно редкими выходами в город, практически полной изоляции от сверстниц противоположного пола абсолютное большинство суворовцев было безоглядно влюблено в Елену Михайловну и ей это наверняка было отлично известно.
— Ну, так что, Миронов, что же вы молчите, как рыба об лед? — Елена Михайловна весьма удачно передразнила любимое выражение их ротного, и взвод тут же вознаградил ее шутку дружным хохотом.
— Вы ведь не задали никакого вопроса, вот я и молчу, — еле выдавил из себя Стасер, мучительно краснея.
— Действительно, — она тонко улыбнулась, лукаво ему подмигнув, а в ее серых, совсем не типичных для брюнетки глазах заплясали, он готов был в этом поклясться, веселые бесенята. — Сейчас я исправлюсь. На прошлом уроке мы разбирали с вами допрос военнопленного. Вот и проверим, как вы усвоили пройденный материал. Итак, я военнопленная, вы командир разведывательно-диверсионной группы и обязаны меня допросить. Одета я в полевой камуфляж, а на рукаве ношу вот такую эмблему. Кстати, какой части она принадлежит?
Ребус сложностью не отличался, и Стасер лишь мельком глянул на предъявленный для опознания круг с вписанными в него стилизованными буквами «АА».
— Судя по этой эмблеме, Вы военнослужащая 82 воздушно-десантной дивизии армии США. Другое название дивизии — «All American», «все американцы» возникло благодаря тому, что на момент ее формирования во времена Второй Мировой в ней служили представители всех американских штатов, что было довольно редким явлением.
— Правильно. Ну что ж, начинайте допрос.
Стасер глубоко вздохнул, собирая в кучу упорно разбегающиеся мысли и откашлявшись, приступил к первой стандартной фразе:
— What is you name, rang and position?
— Меня зовут Мэри Джейн, я капитан медицинской службы, начальник медицинского пункта второго батальона третьего парашютного полка, — пулеметной скороговоркой выдала Леночка.
— Какова численность вашего батальона и где он в настоящее время расположен?
Стасер ничуть не напрягался, языки всегда давались ему легко, а учить английский в суворовском училище и подавно было гораздо веселее и интереснее, чем в школе, ведь здешние уроки включали в себя в основном освоение специфических военных терминов, а заодно уж структуры и типовой тактики подразделений вооруженных сил государств — вероятных противников. В скором времени их обещали слегка натаскать по основным ключевым фразам в немецком — Федеративная Республика Германия, наряду с США занимала почетное место наиболее вероятного врага, и обойти ее язык вниманием было бы несправедливо. Годом раньше в училище изучали еще и основы дари, но к настоящему времени уже стало совершенно ясно, что перспектива успеть исполнить интернациональный долг в Афганистане для нынешних суворовцев насквозь нереальна в связи с полным и окончательным выводом войск. Так что язык строптивых афганцев был выведен из программы обучения, а освободившиеся часы пустили на дополнительные занятия по физической и огневой подготовке.
— Я не знаю ни численности своего батальона, ни точного места его расположения в настоящее время, — отвечала меж тем Леночка, по ее виду можно было со стопроцентной уверенностью заключить, что сам факт возможности поговорить на английском языке, пусть даже на такую тему как допрос, доставляет ей немалое удовольствие. Она подчеркнуто имитировала вульгарно акцентированный американский говор, и, как подозревал, Стасер, даже пыталась подражать особенностям произношения свойственным какому-то конкретному штату. Ему самому до подобного высшего пилотажа было понятно далеко, спасибо мог хоть поддерживать связный диалог.
— Хорошо. Назовите имя и звание командира Вашего батальона.
— Извините, я не помню ни того, ни другого.
— Я думаю, Вы говорите неправду. Вы должны честно отвечать на мои вопросы.
— Ничего подобного, согласно кодексу поведения, военнослужащий армии США при сдаче в плен может назвать лишь имя, звание, свою часть и личный номер.
— В таком случае я вынужден буду применить к Вам методы ускоренного допроса в полевых условиях.
— Но это запрещено конвенцией по обращению с военнопленными и международными правилами ведения войны.
— К сожалению, если Вы добровольно не выдадите интересующую меня информацию, мне придется их нарушить.
— И Вы будете пытать женщину? — Леночка глянула на него из-под полуопущенных ресниц с искренним интересом. — Действительно станете пытать, слабую, беззащитную женщину?
Стасер на секунду задумался, вопрос не относился к теме урока, но действительно представлялся важным. На самом деле, вдруг возникнет такая ситуация, что ты будешь делать?
— Да, стану, — произнес он тихо, но твердо. — Это не доставит мне удовольствия, но ради получения разведданных я это сделаю.
Ответом ему был лишь долгий оценивающий взгляд, внимательных серых глаз и неопределенное покачивание головой, было это одобрением или осуждением он так и не понял. Внести в позицию учительницы по этому поводу окончательную ясность помешал не вовремя прозвеневший звонок.
Однако и между собой ребята к согласию не пришли, уж больно неоднозначной оказалась затронутая тема, потому вечером на самоподготовке возник настоящий спор.
— Нельзя опускаться до уровня убийц и насильников! Нельзя уподобляться нелюдям! Лозунг «цель оправдывает средства» давно осужден всем прогрессивным человечеством, — кипятился высокий тонкокостный парнишка из Самары, по прозвищу Профессор.
— Но ведь эта информация, которую ты из чистоплюйства и нежелания пачкать руки не добыл, может стоить жизни твоим товарищам, — возражал ему командир второго отделения Рустик Хайдуллин.
— И ты реально сможешь это сделать? — прищуривался Профессор.
— Ну, я не знаю…
— Вот то-то, нормальный человек все равно этого сделать не сможет!
— Не сможет, говоришь, Петровский? — тихий голос командира взвода неслышно зашедшего в класс и совершенно незамеченного увлеченными шумным спором ребятами, заставил Профессора подпрыгнуть от неожиданности.
— Взвод! Встать! Смирно! — заорал в голос опомнившийся заместитель командира взвода Санька Красовский.
— Вольно, вольно, — успокаивающе махнул рукой офицер. — Так что, Петровский?
Профессор слегка покраснел, но все же твердо и убежденно повторил:
— Нормальный человек, ни при каких обстоятельствах не сможет пытать женщину.
— Ну, давай вместе представим такую ситуацию: вот ты Петровский, командир группы спецназа, ну, допустим в Афганистане. У тебя задача перехватить связника бандитов, который должен передать кому-то из полевых командиров, информацию о том, в каком именно месте будет организованна засада на колонну наливняков, сопровождаемую ротой под командованием твоего лучшего друга суворовца Гладышева. Предположим, этот полевой командир должен подойти со своими людьми туда на усиление…
