Сволочи. У фашистов новая тактика. Они по трамвайным остановкам стрелять стали прицельно. Видимо, у них в городе корректировщики артогня есть. И стреляют чаще утром или вечером, когда люди на работу или с работы едут. А сейчас середина дня. Сейчас относительно безопасно. Днём фашисты больше по предприятиям стреляют.
Жалко, что Сашка карточки потерял. Конечно, отоварить их непросто сейчас. Но если карточек нет совсем, то отоваривать и вовсе нечего. А восстановить потерянные карточки практически невозможно. На каждой из них чётко написано: "При утрате не возобновляется". Сурово. Но время такое сейчас. Иначе всякие жулики пользовались бы лазейкой и "теряли" бы карточки по пять раз на дню.
Теоретически, восстановить карточки можно. Горсовет имеет такие полномочия. В исключительных случаях. Но на самом деле это нереально. Даже просто пройти в Смольный - это уже задача, достойная Геркулеса. А уж добиться того, чтобы там карточки потерянные восстановили... Нет, это фантастика. Жюль Верн отдыхает.
А с Сашкой самая обычная в наших условиях история тогда произошла. Он нашёл гастроном, где можно было отоварить карточки на крупу. Была огромная очередь, но он, всё же, включился в неё, надеясь на удачу. И ему повезло. Крупы ему хватило. И не просто крупы, он гречку купил! Молодец, какой. Только вот давали её всего по килограмму в руки, независимо от того, сколько там было купонов. Вот он килограмм и купил. В том грязном пакете, что он домой принёс, как раз этот самый килограмм гречки и был.
Сашка стоял в очереди почти три часа. Когда он вышел с пакетом крупы из магазина на улицу, уже стемнело. И только он успел сунуть карточки в свой кошелёк, как фашисты начали очередной артналёт. Первым же взрывом у Саши взрывной волной с головы сорвало картуз и унесло куда-то в темноту.
Сашка сразу бросился в какую-то канаву. Но ему не повезло. Снаряд упал недалеко от неё и Сашку немного контузило. У него зазвенело в ушах, и даже кровь носом пошла.
Минут через десять налёт закончился. Сашка полежал в канаве ещё десять минут, опасаясь коварства фашистов, потом вылез и пошёл домой. А через пару кварталов случайно заметил, что кошелька-то у него и нет! Где-то обронил, пока по канавам ползал.
Конечно, он сразу, почти бегом, вернулся обратно. Нашёл свою канаву и начал ползать по ней на четвереньках в поисках кошелька. Но всё было тщетно. Кошелька не было. Либо его засыпало землёй, либо кто-то уже успел его найти и унести. Так мы все остались без продуктовых карточек.
Сашка рыдал, а я его утешала и говорила, что ничего страшного не произошло. Он мне не верил, но я утверждала, что утром докажу. Это я на хомячьи запасы дедушки Кондрата надеялась. Да и фиг с ними, с карточками. Всё равно купить что-то по ним сейчас более чем малость трудно. А у дедушки дома и так запасы могучие. Без всяких карточек и даже бесплатно.
Сегодня утром мы с Сашей в школу не пошли. Ничего страшного. Нас специально учительница предупредила, что в школу ходим по возможности. Она на нашу совесть надеется. И проверять посещаемость она не станет. Если кому-то нужно родителям помочь или там в очереди постоять - пусть это и делают. Специально подчеркнула, что в школу теперь ходим не каждый день, а именно "по возможности".
И мы сегодня с Сашей с утра поехали к моему дедушке. За едой. Взять круп, консервов, сахара. Если есть, то и конфет. Вовка конфеты любит, да и я тоже.
Приехали. Прошли к дедушке на его первый этаж. Не заперто. Заходим. Дедушка тут. И баба Таня тут. Оба грустные. А что случилось-то?
Случилось же то, что на дедушку кто-то донёс. Раскулачили его. Пока он вчера ставил нам печку и закупал дрова, приходили люди из НКВД и продукты его вынесли. Ну, не вынесли, а выкупили. Принудительно. Что в наших условиях почти одно и то же.
Собственно, я и раньше знала, что такое бывает. Ребята, которые на картошку ездили, рассказывали, что вышел указ всем сельским жителям в обязательном порядке сдать государству всю сельскохозяйственную продукцию, оставив себе самый минимум. Так, картошки можно было оставить только двенадцать килограмм на человека. На всю зиму. А кто пытался утаивать продукты, считался саботажником. И, по законам военного времени...
Вот и у дедушки Кондрата тоже изъяли излишки. Нет, не изъяли. Выкупили. Даже 20% сверх цены мирного времени добавили. То есть он что-то и заработал на этом. В деньгах. Но кому сейчас деньги нужны? Что купишь на них? Вот, мы с Сашкой в трамвае едем. Проезд бесплатный. Для всех, не только для детей. Вообще кондуктора нет. Наверное, в войну держать человека на такой бесполезной должности посчитали нецелесообразным. Кому сейчас нужны эти копейки за проезд? Жалкий пятиалтынный. Что купишь на него?
Наверное, так правильнее. Конечно, несправедливо будет, если один человек будет жрать от пуза, а тысячи других в это время помирать с голоду. Да, город распорядится этими запасами более эффективно, чем это сделал бы сам дедушка Кондрат. Но, чёрт возьми, что я сама-то кушать теперь стану, а? Дедушка с бабушкой мне лишь полкило пшена выделить смогли и одну банку тушёнки. У них и так почти ничего не осталось. Ещё они мне четыреста рублей дали, это больше, чем мама и папа зарабатывают в месяц вдвоём, но... Кому сейчас нужны просто деньги? Цветные бумажки.
А Саше наверняка ещё сложнее, чем мне. Вон он, какой грустный сидит рядом. У Кругловых с едой хуже, чем у нас. До ноября, конечно, как-нибудь дотянем, а дальше... Если в ноябре не начнут регулярно распределять крупу, мясо и овощи хотя бы по действующим нормам, то я даже не знаю, что и будет.
Только вот есть одна тонкость. Я же понимаю, что сейчас большую часть продовольствия в Ленинград завозят по Ладоге, водным путём. Да плюс ещё довоенные запасы не все подъели. Да что-то мы тут ещё успели собрать на полях внутри кольца фашистов. Но в ноябре-то Ладожское озеро замерзает! Не будет водного пути. Снабжать город по воздуху? Не смешно.
И тут я вдруг отчётливо поняла, что очень даже легко могу не дожить и до Нового Года. И не только я. И мама, и папа, и Сашка, и Валька и девчонки из моего класса и вообще весь город! Если в ближайшие две недели фашистов не удастся отбросить от Ленинграда, то нам всем просто будет нечего кушать. Совсем-совсем нечего.
Война. Сначала она пришла в мою страну. Потом в мой любимый город. А теперь уже даже и в мою комнату и даже в мою постель.
Страшно...
Чёрт! Опять дождь пошёл. Да открывайся же ты, зараза! И так опоздала уже в школу, а тут ещё приходится с зонтом возиться.
Наконец, с зонтом я справилась. Делать мне это приходится почти что одной рукой. Второй рукой я нежно поддерживаю свёрток. Хлеб. Там у меня хлеб. Я его в чистую тряпочку оборачиваю, чтобы он ни в коем случае не намок под дождём и не испачкался. Да ещё и много сегодня - целых шесть паек! Обычно я за хлебом вдвоём с Вовкой хожу, но сегодня решила оставить того дома. Холодно сегодня. Дождь, ветер. Простудится ещё. Я ведь могу и по Кругловским карточкам получить, мне не трудно.
Быстрым шагом под дождём дошла до дома, поднялась в квартиру и занесла в нашу комнату хлеб. Что-то очередь за ним сегодня была особенно длинной. Я больше часа стояла, даже в школу опоздала из-за этого. Скорее, схватить портфель и бегом в школу! Может, хоть ко второму уроку успею.
Мне за двоих теперь учиться приходится. За себя и за Сашку. Поэтому я всё слушаю очень внимательно, чтобы Сашке вечером могла пересказать. Он вот уже целую неделю в школу не ходит. Я у него вместо школы. И при этом Сашка ещё ухитряется весьма неплохо учиться. Во вторник в школе диктант был. Я пятёрку получила. А вечером диктовала тот же текст Сашке, чтобы утром отнести его учительнице на проверку. Сашка молодец, всего одна ошибка. Ему четвёрку поставили.
Позавчера же была контрольная по математике. У меня четыре. А Сашка пять получил. Я ему принесла задание, завела на 45 минут будильник (как будто урок), и он решал при свете нашей коптилки контрольную, сидя за моим столом. Только ему 45 минут не потребовалось, он за полчаса всё сделал. Всё-таки, Сашка умный.
Нет, он не заболел. Саша еду добывает. Он охотится. В самом буквальном смысле этого слова, охотится. Саша голубей ловит. За эту неделю поймал уже двенадцать голубей и четырёх воробьёв. Если мяса нет в магазинах, приходится добывать его хоть так. Вот и не ходит Саша в школу. Некогда ему. Школа ведь работает только в светлое время суток, освещения-то нет. И охотиться можно лишь при свете, в темноте много не наловишь.
Голубей Саша ловит с помощью наживки из пшена и верёвочной петли, а воробьёв - Вовкиным детским сачком для бабочек, которому он сильно удлинил ручку.
Этим вот, да ещё хлебом и питаются все трое Кругловых. Больше у них ничего не осталось. А, нет, Саша говорит, что ещё сахара немного есть, а больше ничего. Хорошо хоть соль пока без ограничений продают. Конечно, голубь - это не курица. Там и есть-то нечего. Пока он в перьях, так кажется, что толстенький. А как ощиплешь - смотреть не на что. Воробьи же - это вообще недоразумение. Всех четверых пойманных воробьёв съел Вовка. Их сварили в самой малюсенькой кастрюльке, какая только была, и он их съел. Прямо вместе с костями. А потом и бульон воробьиный выпил. Говорит, что вкусно.
