КУСТ МАЛИНЫ
У окопа куст малины,
Как домашний наш — точь в точь!
Уцелел от взрыва мины,
Что упала в эту ночь.
И на фронте я и дома
Спелу ягоду жую.
Но другое мне знакомо:
Я у жизни на краю.
Дожди на фронте не в помеху.
Дожди, они всегда дожди.
Но и способствовать успеху…
Не торопись, того не жди.
У них свое, своя задача
Пришла пора они и льют.
Да не дано и им иначе,
В природе все ту воду пьют.
А нам шабаш! Мы этим сыты.
В окопах скоро лучше плыть.
Ведь крыши нами позабыты
И про косгры приказ забыть.
Противник вот он, то ж хлопочет,
В дожди обычно шнапс свой пьет.
Боеприпасов сколько хочет
Без передыху бьет и бьет.
А нам хотя б горячий супчик,
Чтоб подкрепиться, дрожь унять…
Но до темна терпи, голубчик,
Пойми, приходится понять.
Стынь, приволжские просторы,
Ни окопов, ни костров.
Хоть бы холмики, не горы
От безжалостных ветров.
На снегу, в морозной пыли…
Шевельнешься и убит.
Даже валенки застыли,
Каждый, ох, как этим сыт.
Но терпи, ты оборона.
Исполняй, таков приказ.
До последнего патрона…
Тут и дышим про запас.
Кто хоть раз был в рукопашной,
Что случалось на войне,
Тот не скажет, что не страшно —
Там уж вроде не в уме.
Как во сне, в бреду, в затменьи…
Враки! Все наоборот:
Обостренность, просветленье,
Кругозор назад, вперед.
Время ход притормозило,
Затаилось в стороне.
Не сулило, не грозило
Сам решай, в своем уме.
Весь ты, вот он, без утайки,
Каждый миг горит огнем!
Все ушло, и дом, и байки,
Только штык и ты при нем.
На дороге у кювета
Раскраснелась, как флажок.
От бесчисленных приветов
Таял утренний снежок.
А солдаты, мать родная,
Еле ноги волоча,
Как тепло родного края,
Звон целебного ключа.
С ней искали, находили…
Всколыхнулся серый строй.
В мыслях чувствами блудили
И просились на постой.
Но тяжка была их ноша,
Да и путь туда, где бой.
Миг фантазии изношен.
Дальше — писано судьбой.
На плавнях, в низовьях Кубани,
Не тихнет пылающий бой.
Воюем жестоко с врагами
За праведный кров наш родной.
За светлый мой дом и станицу,
За долю детей, матерей —
Пошлем иноземным убийцам
Ответный заряд батарей!
Чтоб в золоте зрела пшеница,
От новой весны до весны…
Идем врукопашную биться,
Родимой Кубани сыны.
Шли и шли с боями мы на Запад
Трудною дорогой фронтовой,
А земли весенний теплый запах
Волновал сквозь дым пороховой.
И вокруг сирени расцветали,
Обступали рясные сады…
От железа рваного и стали
Осыпались белые цветы.
Падали поверженные ветви,
Как сраженный падает боец.
Жарким боем брались километры,
Тысячами любящих сердец!
Там, где в дымном грохоте орудий,
Лютовал озлобившийся враг, —
Праведное наше правосудие
У весны свершилось на глазах.
От деревьев клонилися тени,
Встала дивная ночь в небесах.
Расцвелися махрово сирени
В день Победы в балканских лесах.
А в саду молодая болгарка
Песню звонкую пела свою.
И фиалки, и ландыши ярко
Хорошели в славянском саду.
И луна золотая на воды
Рассыпала свой бисер средь гор,
На весенние тихие своды
Наводила чарующий взор.
Эту ночь никогда не забуду:
Пели птицы, плескалась река.
И гремели над миром салюты,
Возносящие славу в века.
Цепь ползет за шквальным валом,
И… — Ура! — рванулся взвод.
Четок в зареве кровавом
Гребень вражеских высот.
Ближе, ближе вспышки дзотов…
С визгом пули режут наст.
Ахнул, вскрикнул рядом кто‑то
И атака сорвалась!
В снег вжимаясь под обстрелом,
Затаилась цепь солдат,
Только вихрь над мертвым телом
Вздыбил коробом халат.
А по трупам меж кострами,
Снег сметая, как песок,
Танки с черными крестами
Прут лавиной на восток.
Тишина… Упасть бы в травы,
По весне обнять зарю
В тех полях, где дым кровавый
Кутал молодость мою!
Где лежат в земле солдаты,
Где теперь, идя тропой,
Ты как будто виноватый,
Что остался вдруг живой.
У Черного моря в соленой пыли
Кремнистым крылом над прибоем
Лежат берега легендарной земли,
Где ветры не знают покоя.
Взбунтуется море и с криком у скал
Под гул орудийных раскатов, —
Взбегают на берег, как пенистый вал,
Матросы в промокших бушлатах.
Сметает фашистов их грозный бросок
И новый вскипает на смену.
И с рокотом волны на желтый песок
Относят кровавую пену!
Снимает моряк бескозырку в тиши
И взор — словно ищет кого‑то,
Как будто осталась частица души
Лежать у оплывшего дзота.
На знойных высотах колючий кизил
Причудливо выложил тени.
Гранитными глыбами смотрят на мир
Герои минувших сражений.
Воевал я на Севере Дальнем
В своей юности звонкой и дальней.
И когда моряки отдыхали у гор,
Разжигал я веселый вихрастый костер.
От костра до костра, —
Все вперед и вперед
Продвигался на запад
Матросский наш взвод.
Как отраден,
Как нужен подчас огонек,
С ним пурга — не пурга,
С ним и путь недалек.
Молодецкую удаль
дарил нам костер
И, признаться,
я вижу его до сих пор!
Много дней я шел путем тернистым,
Обжигала душу мне война,
И дорожной пылью серебристой
На виски ложилась седина.
Родина!.. Магическое слово —
Сколько раз его я повторял.
В дни, когда под знаменем багровым,
Воинов в атаку поднимал.
Сердцем я тебя вобрал Большую:
Север, Юг и Запад, и Восток!
И частицу, с детства дорогую, —
Дедовский родимый уголок.
И сейчас, вдали от милой хаты,
Память детства свято берегу.
Старых окон взгляд подслеповатый —
Позабыть до смерти не смогу!
А МАТЬ НЕ ПЕРЕСТАНЕТ ЖДАТЬ
А память не зарастает,
Хоть некого больше встречать.
Все ждет из далекого края
Сынов терпеливая мать.
Последняя весть из‑под Минска
И больше не слышно о них,
Но в сердце ее материнском
Они, как и прежде, в живых!
Остались весенней отрадой
Минувшие в памяти дни:
Шумят тополя за оградой,
Что в детстве сажали они.
Не веришь поблекшим повесткам,
Не веришь, что пали в бою…
О, как ты хотела невесток
И внуков на старость свою!
Лишь солнцем осветится хата
В начале нелегкого дня,
Как снова два сына — солдат
С портретов глядят на тебя.
