— Да, мы ведь толком и не познакомились, — дружелюбно протянул мне руку второй сопровождающий полковника, — Максим.
— Александр, — пожал я протянутую руку. Потом обвел взглядом стиснутое склонами пространство и спросил: — Это и есть место, где вы обитаете?
— Не совсем, — отрицательно дернул тот подбородком. — Честно сказать, мы предпочитаем город. Просто здесь тоже расположен госпиталь, правда, несколько особого свойства. И вообще, — продолжил он после небольшой паузы, — тут находится своеобразная армейская пересылка. И больница, и гостиница, и пункт связи, все здесь собрано. Попадающиеся нам сбитые пилоты и плененные диверсанты тоже не минуют этого места.
Из-за машины показался отдувающийся от безмерной духоты полковник. Едва завидев его, оба помощника ловко перестроились, встав позади меня таким образом, что я их даже не видел, но ощущал их напряженное дыхание как справа, так и слева.
— Андрюша, — дружелюбно пробасил полковник, обращаясь к тому, что был за моим правым плечом, — быстренько пристрой рядового на постой, и через десять минут жду всех вас у себя.
Обустройство на новом месте много времени не заняло. Мне указали койку в одной из пустующих землянок, выдали комплект полотенец, настольную лампу, упаковку сухого армейского пайка и две бутылки водки.
— А это еще зачем? — удивился я, тем не менее, быстро хватая их за залитые сургучом горлышки.
— Для разведения желудочных препаратов, — пояснил Андрей. — У некоторых приезжих бывают деликатные проблемы с желудком. Так что выдаем всем без разбора. У тебя-то как в этом вопросе?
— У меня-то проблема совсем в другом, — отозвался я, торопливо складывая полученное имущество в тумбочку. — Главное для меня, хоть как-то набить живот.
— Да, — сочувственно покивал мой собеседник, — отощал ты здорово, одни скулы остались. Но, пойдем, пойдем скорее, полковник ждать не любит.
Землянка, занятая загадочным полковником, была в самом центре не менее загадочной подземной деревеньки. Маленький палисадник с российской на вид, тесаной скамеечкой. Крошечный прудик с украшениями из листов шифера, грядка роскошного зеленого лука. Передо мной открывают дверь, и я прохожу вовнутрь. Одна-единственная комнатка, обставленная с чисто военной лаконичностью. Единственное, что выделяло именно эту землянку от всех виденных мною ранее, так это наличие в ней роскошного письменного стола из красного дерева. Стоял он в самом центре и своим неестественным великолепием сразу давал понять каждому, что занимать такой стол может только очень высокопоставленный человек. Освещали стол сразу две аккумуляторные лампы, подвешенные под потолком. Вместо абажуров лампы были прикрыты дешевыми соломенными шляпами, которые, тем не менее, вид комнате придавали очень уютный и почти домашний. При моем появлении что-то пишущий полковник поднялся с плетеного стула и, радушно улыбаясь, указал на точно такой же стул, стоящий несколько сбоку от его прекрасного стола.
— Присаживайтесь, молодой человек, будем потихоньку знакомиться. Сейчас Андрей принесет нам чаю, и мы побеседуем.
Андрей, так и не продвинувшийся дальше двери, при последних словах своего начальника понимающе кивнул головой и, пятясь задом, выскочил за дверь. Вернулся он довольно быстро и не один. Вместе с ним безо всякого стука вошел и Максим. «Чай», который они принесли вдвоем и о котором три минуты назад говорил полковник, на проверку оказался очень сытным ужином. И обедали мы все вместе, разместив тарелки на широкой доске, опущенной прямо с потолка на веревках. Во время еды она слегка покачивалась, что заставляло все время рассчитывать свои движения.
— Правда, замечательная штука? — постучал ложкой по подвесной доске полковник. — Главное — места много не занимает. За веревочку потянешь и все в порядке, стола будто и нет. В условиях нашей вечной тесноты лучшего решения и не придумаешь. Как ты считаешь, Александр?
Все присутствующие разом посмотрели на меня, доселе скромно помалкивающего на краю столь странного стола, и я тут же поддакнул старшему по званию. Так слово за слово, мы неспешно обсудили вьетнамскую кухню, состояние местных дорог и некоторые особенности борьбы с москитами и прочими крылатыми кровопийцами. Потом наш разговор плавно перетек на более близкие военным людям темы. Все по очереди рассказали какой-либо занятный эпизод. Дошла очередь и до меня. Поначалу замявшись (ни разу не приходилось вот так накоротке обедать с настоящим полковником), я, подбодренный его неподдельным вниманием к своей скромной персоне, поведал присутствующим о том, как нам пришлось схватиться с двумя «Фантомами». После того как я закончил, за столом некоторое время сохранялось молчание, которое нарушил сам Пал Палыч.
— К-хм, — деликатно прокашлялся он, — очень интересно излагаете молодой человек. И много вы так самолетов насбивали?
— Нет, — мотнул я головой, — к сожалению, не много. Из пушки, так и вообще только один положили на землю. Пытались как-то «Орион» поджечь, но слишком был узок сектор обстрела, да и времени элементарно не хватило, чтобы хорошо прицелиться. Но у меня есть некоторое подозрение, что мне однажды удалось завалить A-6. Но тогда я из ДШК стрелял. Штатный зенитный расчет был перебит при втором заходе штурмовиков на деревню, а мы успели пробраться к тому пулемету, только когда разведчик прилетел проверять результаты бомбардировки. Вот я ему лобовое стекло вдребезги и разнес. Это когда мы с Камо за соляркой ходили, — пояснил я, совершенно забыв, что до этого ни разу о нем не упоминал. — Да и надо же было такому случиться, что мы с ним попали под ковровую бомбежку. Да мало того, нас потом и звено F-104 пыталось добить…
— А зачем же вам была нужна эта солярка? — поинтересовался полковник, не дав закончить мое пространное повествование.
— Ну, как же? — развел я руками. — Генератор наш последние литры прожевывал, вся боевая работа могла встать! Без солярки нам была просто труба…
— И что же ваш командир не послал за горючим машину?
Я задумался. Мысль о том, что привезти солярку можно было на машине, мне просто не приходила в голову.
— Сейчас уже и не помню, — осторожно отозвался я, — но, кажется, наша хозяйственная машина была перед этим прошита снарядом, а радийную машину снять с дежурства было просто невозможно.
— А-а-а, — хитро прищурился мой собеседник. — И позвольте тогда спросить, сколько же вас всего было. А то мы слышим: группа Воронина то, группа Воронина это. Так сколько же всего вас тут воюет?
— По большей части всего семеро, — принялся загибать я пальцы. — Сам капитан Воронин, его заместитель, старший лейтенант Стулов Владимир Владиславович, Камо, он у нас за радиста. Ванька Басюра — водитель, Преснухин Федор, Щербаков Анатолий и я операторами работали. Есть еще и прапорщик — Башутин Григорий. Но он в основном по снабжению шустрил. Но он тоже многократно нам помог, — принялся я петь и ему дифирамбы. — Когда нас вдребезги разбомбили на дороге в Ха Джанг, то он здорово помог нам потом в плане поисков новых машин и разбитого осколками оборудования.
— Ты, Александр, случаем, не привираешь? — недоверчиво покачал головой полковник. — По твоим словам получается, что жалкая горстка людей проворачивала такой объем работы, с которым у нас не справлялся и целый разведотдел. А уж я-то знаю, о чем говорю. И это одновременно с тем, что вам приходилось постоянно выдерживать боестолкновения с противником. К тому же вам, как я понимаю, приходилось то и дело менять дислокацию и ко всему прочему элементарно выживать!
— Ну почему же жалкая? — гордо выпятил я грудь. — Мы ведь не «кто либо как», мы же из ОСНАЗа прибыли! В нашем полку самая элита разведки собрана! А насчет того, что я привираю, так это оттого вам так кажется, что я вам еще и половины всего не рассказал.
Полковник от удивления разинул рот, но я, предвидя новые расспросы, постарался его опередить.
— Когда же мне представится возможность связаться с моим командиром, товарищ полковник? Наверняка они там беспокоятся обо мне. Частоты для связи мне известны, и можно было бы прямо сейчас…
— Одна частота у нас и так есть… — неуверенным голосом произнес полковник, важно оттопыривая нижнюю губу.
— Да, но ваша группа уже неделю как не выходит на связь, — подхватил Максим, заметив, что его начальник с досадой отвернулся в сторону. — Мы не раз пытались…
— Тогда нужно срочно их искать на коротких волнах! — возбужденно вскочил я с места. — Если они не отвечают вам на ультракоротких, то, вероятнее всего, просто вышел из строя второй передатчик. Вот, пожалуйста, — схватил я со стола листок бумаги. — Есть три стандартные частоты, которые используются группой постоянно. Будьте любезны, попробуйте вызвать Воронина на них, — пододвинул я исписанный листок поближе к Пал Палычу.
