И все-таки, несмотря на огромную отсталость во всех областях от развитых стран, ОАР имеет потенциальные возможности в кратчайшие сроки развить свое хозяйство, культуру, образование до уровня, отвечающего требованиям XX века.
Для этого нужно решить прежде всего два вопроса: освободить оккупированные земли и добиться справедливого мира. Развивать революцию дальше, опираясь на дружескую помощь социалистических государств. На примере Египта я особенно почувствовал, увидел своими глазами значение социалистической революции в России для трудящихся, и не только нашей страны.
В Египте насчитывается примерно 6 миллионов арабов-христиан. Две религии мирно сосуществуют. Как-то встретил полкового врача с пачкой книжек в руках. Оказалось, что он в штабе бригады получил Евангелие для солдат-христиан. Так я узнал, что в полку 53 христианина. Но ни разу мне не пришлось видеть, как христиане в Египте справляют свои праздники и обряды.
Есть у арабов поговорка «В баню легче войти, чем выйти». Родилась она потому, что правоверные платят за баню при выходе, а не при входе, как принято это у нас.
Чтобы мусульманину развестись с женой, достаточно сказать ей трижды: «Ты разведена», отсюда пошло выражение «развестись трижды», или «развестись тройным разводом», то есть окончательно.
Такой обычай и у нас нашел приверженцев, но всякий развод может быть в том случае, если был заключен брак. А жениться не так-то просто. Обычно после обязательной помолвки проходит несколько лет. За это время жених должен накопить нужную сумму денег. Для самых бедных женитьба обходится в 50 гиней (22 фунтов). Поэтому только богатые могут жениться, когда им вздумается. После развода женитьба на другой женщине требует новых расходов, а восстановить прежние отношения с бывшей женой закон не позволяет. А если развелся… Вот как описывает подобную ситуацию египетский писатель Махмуд Теймур в рассказе: «Шейх Наим, имам, или многоженец».
Однажды к благочестивому Шейху Найму обратился сторож Абт ат-Таввиба и рассказал, как он развелся со своей женой тройным разводом, а теперь хочет ее вернуть.
«Есть лишь один способ, Абт ат-Таввиб, — ответил Шейх. — По закону нужно, чтобы на ней женился кто-то другой, и только после развода с ним она станет вновь дозволенной для тебя».
После долгого раздумья сторож предложил Шейху жениться на его жене. «Я испрошу благословения Аллаха. Если Аллах дозволит, то будет так… До завтра, сын мой. Да пошлет нам Аллах успех в добром деле», — ответил Шейх. Получив одобрение Аллаха, Шейх женился на жене сторожа. И вот люди толпами стали ходить в его дом. От чистого сердца, видя в этом благословение Аллаха, они предлагали ему своих жен… Проходили дни, недели, месяцы. Шейх стал в местечке чем-то вроде племенного барана: едва успевал он скрепить один брак, как его ожидал другой». Но однажды к нему привел свою жену горожанин Тихами. Женившись на ней, Шейх Наим влюбился, и тайный голос шепнул ему: «О Наим! Не упускай из рук Ситт аль-Кулль! Аллах даровал ее тебе, чтобы ты спас ее от когтей голодного льва!» Когда настойчивый Тихами в третий раз пришел за своей женой, Шейх обратился к верующим:
— Господь мой, великий и славный, повелел мне спасти жену этого человека, охранить ее от зла! Разве я смею ослушаться повеления Аллаха?
— Нет! нет! — отвечали верующие.
— Тогда прогоните этого наглеца! Да постигнет его гнев Аллаха!
Пинками и ударами выгнали люди Тихами из деревни.
Эй, вы, тучки…
Эй, вы, тучки-облака,
Где летите ныне?
Знать, дорога далека
Вам ко мне в пустыню.
Не видал я вас давно
В небе темно-синем,
Знать, уж так мне суждено
Жить без вас в пустыне.
Эх, вы, тучки-облака,
Где летите ныне?
Вам дорога нелегка…
Как же мне — в пустыне?
Глава 7
Вечер вопросов и ответов
Странный распорядок установился на КП полка. Утром обычно офицеры спали до 9-10 часов, кроме дежурных. Завтрак был примерно в 11–12 часов, обедали в 5–6 часов вечера, ужинали в 10–11 часов ночи. После ужина, когда солнце подходит к горизонту, свободные от службы офицеры усаживались в кружок на стулья, которое из убежищ приносили по их команде солдаты, и о чем-то долго беседовали оживленно по два, три часа. Поздно ночью расходились спать по своим мэльгам. Я не знаю содержания этих бесед, хотя тоже часто сидел в кружке, наслаждаясь ночной прохладой. Душная мэльга и москиты в ней в немалой степени способствовали ночным беседам. Наиболее благоприятным временем для сна было утро, примерно с 4 до 8 часов, когда уже не было москитов и еще не наступила жара. В такие вечера я обычно включал «Сельгу» и слушал потихоньку передачи «Маяка». Почему-то только «Маяк» доходил до Аравийской пустыни. Причем передачи были без помех, казалось, что Москва не дальше, чем Каир. Заслушавшись русскими песнями, иногда забывал, что я нахожусь в далекой и для нас, русских, экзотической стране.
Из задумчивости часто выводил громкий смех офицеров. При этом почти всегда к одному из них все протягивали правую руку ладонью вверх и он поочередно хлопал их своей ладонью. Я долго не мог понять этого ритуала. Оказалось, что это острота одного из офицеров развеселила остальных и они протягивали руки, как бы поздравляя остряка. У нас обычно говорят: один-ноль в твою пользу.
Вообще жесты у арабов довольно красноречивы. Так, собранные вместе пальцы (щепоть) означают: «Подожди. Помолчи, дай мне сказать. Осторожно, не спеши», и тому подобное.
Если араб поочередно притронется указательным пальцем под каждым глазом, это значит: «Я понял. Сделаю для вас все».
Один из таких вечеров превратился в вечер вопросов и ответов. Нельзя сказать, что подобных вопросов мне не задавали И до этого. Но я обычно давал односложные ответы в объеме своего скудного запаса слов. На этот раз со мной был переводчик английского языка Владимир Самодуров. С большим трудом мне удалось заполучить его на два дня.
Один из основных вопросов, который мне часто задавали и на который я коротко отвечал: «Мафиш» — нету, был вопрос о боге. Вот и теперь не помню кто снова спросил меня об этом через переводчика.
— Нету бога, ответил я, если бы он был, то его кто-нибудь видел бы. Где он, бог?
— Бога нельзя увидеть, он везде.
— Если он везде, то тем более можно увидеть, — настаивал я.
— Тогда объясните, мистер Васили, кто создал землю, луну, звезды?
— Никто не создавал. Они всегда были.
— Тогда и человек, и животные, и деревья, и все, что мы видим, всегда были?
— Нет, всего этого не было, но потом появилось.
— Откуда появилось? Кто-нибудь создал?
— Земля сначала была очень горячей, потом остыла. Вследствие химических и других процессов появились вода и воздух, зародилась жизнь. Вы же знаете, что воду можно превратить в газ, а из воздуха можно получить воду и так далее.
Мне пришлось прочитать целую популярную лекцию о зарождении жизни на земле, опереться на авторитет Дарвина, Коперника, Галилея и других корифеев науки всех времен. Хотя лекция, на мой взгляд, соответствовала уровню знаний наших старшеклассников, многие вопросы оказались для моих слушателей полным откровением, хотя некоторые из них имели высшее и среднее образование. Мне не хотелось особенно распространяться на тему о боге, поэтому я приводил самые элементарные примеры из различных наук. Я опасался, как бы меня не упрекнули в антирелигиозной пропаганде. Ведь ислам это пока что господствующая идеология в ОАР. Но офицеры продолжали задавать вопросы, и я не мог не отвечать им. Вопросы касались не только религии. Офицеров интересовало многое, и они задавали вопросы из самых разнообразных областей и тогда, когда они приходили им в головы.
Я отвечал в меру своих возможностей, ибо отмахнуться, увильнуть или отшутиться, а тем более отказаться отвечать означало подорвать авторитет не только советника, но и тех, чьим представителем я был в глазах сидевших передо мной офицеров.
Чтобы яснее был круг интересов офицеров ОАР, с которыми мне приходилось встречаться, я приведу эти вопросы и ответы.
— Советский Союз имеет новые самолеты, ядерное оружие, разные ракеты и другую технику. Почему нам не дают всего этого?
— Думаю, что ОАР получает все в рамках соглашения наших правительств. То оружие, о котором вы говорите, наверное, не указано в соглашении. В отношении ядерного оружия вы должны знать решение ООН, принятое по инициативе Советского Союза, о нераспространении его в другие страны.
— А новые самолеты? У нас мало их.
— Я не знаю, о каких вы самолетах говорите. Но вы забываете, что летчика учить нужно 4–5 лет. Наверное, у вас количество самолетов соответствует количеству летчиков. Но это мое предположение. Я к авиации никакого отношения не имею.
