Наконец Хваленский выключил свет:
– Баста, летуны! Всем в люлю!
– Товарищ капитан, – попытался протестовать Вася. – Мне ж три хода осталось сделать…
– Утром доиграешь! Вдруг война, а ты усталый?!
Против такого железного аргумента Вася возразить не смог – и вскоре все четверо уже видели разноцветные сны.
Утром неожиданно развиднелось – все облака дружно уплыли куда-то прочь, и солнце торопливо карабкалось в зенит. Полосатый конус-«колдун» возле КДП, по которому определяли силу ветра, едва трепыхался – стоял почти полный штиль.
– Будем летать, – решил Хваленский. – Базилио, займешься облетом собранных машин. Володя, Ашот, летаете с курсантами. А я оружие испытаю…
– Есть.
Пока стояло ненастье, техники собрали последние «МиГи» и отладили мишени. А заодно установили на две уже облетанные «балалайки» несколько дополнительных фотокинопулеметов, которые при включении фиксировали действия пилота и маневры машины. Из получившихся кадров капитан рассчитывал смонтировать небольшой учебный фильм для летчиков-вьетнамцев. Камеры были установлены на фюзеляжах и в кабинах и включались отдельным тумблером перед началом «боя» – пленки в них надолго не хватало.
«МиГ-21», помимо пушки, мог вооружаться еще и ракетами с тепловым наведением или блоками неуправляемых реактивных снарядов, поэтому Хваленский приказал подготовить по одной машине с каждым типом вооружения. К десяти утра самолеты в полной готовности стояли на рулежке в ожидании вылета. Рядом с ними стояли «МиГи-мишени»; чуть поодаль выстроились три «балалайки», которые должен был облетывать Базилио, а еще дальше – «спарки» Володи и Ашота. С другой стороны полосы, на рулежке, как всегда, маячило вьетнамское дежурное звено. «Спарки» заправили первыми, потом наступил черед истребителя капитана и «МиГов-мишеней», и только после – машин Базилио.
В половине одиннадцатого взлетел Ашот, спустя четверть часа поднялся в воздух Володя. Еще через пять минут Ашот, закончив выполнение своего полетного задания, приземлился, и на старт начали выруливать капитан с напарником-вьетнамцем. Базилио уже сидел в кабине первой своей машины, дожидаясь, пока командир освободит полосу.
Первым взлетел вьетнамец, следом – капитан. Едва он оказался в воздухе, как тревожно зачастил руководитель полетов:
– Внимание, внимание! Воздушная тревога! Я – Тигр, всем немедленно посадка! Я – Тигр, всем немедленно посадка! Лев-четыре, готовность к взлету! Воздушная тревога! Как поняли, прием?!
– Тигр, я Леопард-один, понял, – Хваленский мысленно выругался, прикинув, что теперь придется разворачиваться и садиться с полными баками и неистраченным боекомплектом.
– Тигр, я Леопард-три, понял, – голос Володи был спокоен, словно все шло как надо.
– Тигр, я Пантера-два, понял, – столь же невозмутимо ответил вьетнамец, летевший на «МиГе-мишени».
– Тигр, сажайте вначале Второго и Третьего, – произнес Хваленский. – Повторяю, Второго и Третьего сажайте первыми, у них нет топлива и оружия.
– Леопард-три, Пантера-два, вам посадка. Ветра нет, заходите курсом один-восемь-три…
– Вас понял, выполняю…
– Есть, выполняю…
Чуть выше капитанского «МиГа» пронеслась встречным курсом Володина «спарка», потом далеко впереди развернулся вьетнамец на своем «МиГе». Разминувшись и с ним, Хваленский также лег на обратный курс.
– Тигр, я Леопард-один, как далеко американцы?
– Около тридцати километров. Успеете сесть.
Далеко впереди Хваленский видел «спарку» и «МиГ-мишень», которые уже бежали по полосе. За их хвостами трепыхались тормозные парашюты.
Истребитель Хваленского быстро приближался к полосе. Капитану оставалось только выпустить шасси и закрылки и потом притереть машину к бетонке.
Он потянулся к крану выпуска шасси, но на полпути вдруг замер – а потом решительно двинул вперед рычаг управления двигателем.
– Я Леопард-один, шасси не выпускаются! – произнес он. – Повторяю, я Леопард-один, шасси не выпускаются! Сесть не успею! Сообщите количество целей, курс, высоту и скорость.
– Леопард-один, запрещаю вступать в бой! – ответил РП. – Не сметь! Уходите на запасной аэродром! Курс три-ноль-два… – вьетнамец еще что-то приказал перехватчику с позывным Лев-четыре, но Хваленский не смог разобрать ни слова. Он пронесся над полосой и, включив форсаж, продолжал лететь на юг. Двигатель теперь жрал топливо десятками литров в минуту, зато самолет быстро набирал скорость. Под крылом стремительно проносились верхушки деревьев – капитан летел на минимальной высоте, чтобы до поры до времени оставаться незамеченным американскими локаторами.
– Тигр, сообщите количество целей, курс, высоту и скорость! – потребовал он. – Прием.
– Удаление двадцать четыре, высота один и пять, скорость тысяча двести, четыре цели типа «истребитель», – решился вьетнамец. – Идут курсом три-три-ноль. Прием.
– Понял. Наводите меня на них! Прием!
Капитан довернул к юго-востоку, откуда приближались американцы. Скорости и расстояния, дальности обнаружения целей и дистанции пуска ракет – все эти цифры быстро сложились в его уме в четкую и ясную формулу. Тысяча двести километров в час – это двадцать километров в минуту, до американцев чуть больше двадцати – следовательно, через минуту с гаком они будут над аэродромом… Дальность пуска их ракет средней дальности «Спэрроу» – около пятнадцати, значит, через несколько секунд его «МиГ» будет в зоне их досягаемости…
Значит, надо быть внимательным. Очень внимательным…
…Техники как раз заправляли «спарку» Ашота, а сам старлей в это время объяснял только что летавшему с ним курсанту его ошибки. Базилио сидел в кабине первого из своих «МиГов» и готовился запускать двигатель. Возле его самолета уже стоял АПА – аэродромный пусковой аппарат, или, проще говоря, электрогенератор, установленный на грузовике. Обычно с его помощью и запускали двигатели самолетов. Вот и теперь техники разматывали кабеля, чтобы подключить генератор к самолету, как вдруг над аэродромом разнесся тоскливый вой. Все остолбенели.
– Че за нахер? – пробормотал кто-то.
Была еще надежда, что это всего лишь учения. И лишь когда пронесся над полосой «МиГ» Хваленского да стали выруливать на взлет дежурные «семнадцатые», все поняли, что тревога не учебная.
– Приехали… – внезапно охрипшим голосом сказал кто-то.
Базилио, чья рация была в это время уже включена, проорал:
– Чапа-а-а-ай! У командира шасси не вышло, он янки бить полете-ел! Живей за мной! Серега, запускай!!!
Кабель АПА уже был присоединен к его самолету, и потому почти сразу взвыла раскручивающаяся турбина. Ашот, не раздумывая, метнулся к соседнему самолету, на ходу надевая шлем. «От бортовых аккумуляторов придется запускаться, – подумал он, птицей взлетая по стремянке в кабину, – не успеют до меня кабель дотянуть…»
На «МиГах», как и на любых военных самолетах, имелись бортовые аккумуляторы, позволявшие пару-тройку раз запустить движок без АПА. Обычно ими старались не разбрасываться – вещица была хоть и занятная, но дорогая и капризная, – однако теперь выбирать не приходилось. Затянув привязные ремни и захлопнув фонарь, старлей щелкнул тумблерами и с радостью понял, что аккумуляторы на месте и заряжены.
– Поехали! – ухмыльнулся Ашот.
Несколько томительных секунд – и вот наконец ожили стрелочки индикаторов. «Кнопочку нажать, РУД чуть вперед…» – самолет слегка тряхнуло, раздался нарастающий рев – двигатель набирал обороты. «Уф! Живем!»
– Чапай, я Базилио, – раздался в наушниках Васин голос, слегка искаженный рацией. – Прикрывай меня, попробуем командира выручить. Поехали!
– Понял! – бросил в ответ Ашот и знаком приказал техникам убрать из-под колес колодки. «Ох, черт, у нас же только пушки… – мелькнула запоздалая мысль. – Ну да хрен с ним… выкрутимся!»
Руководитель полетов отдавал приказания своим только что взлетевшим перехватчикам и потому не сразу заметил два серебристых истребителя без опознавательных знаков, которые без доклада пошли на взлет следом за ними. А когда на командно-диспетчерском пункте спохватились, было уже поздно.
– Внимание, кто сейчас взлетел? Немедленно вернитесь назад! Повторяю…
– Да пошел ты… – отозвалась рация.
РП остолбенел от удивления.
– Я Леопард-один, сообщите удаление до цели!
Офицер, наводивший Хваленского на цель, вперился взглядом в экран радара, беззвучно шевеля губами. На экране быстро сближались ядовито-зеленые метки, обозначавшие самолеты.
– Леопард-один, удаление двенадцать, скорость, высота, курс – прежние…
По какому-то счастливому стечению обстоятельств самолет Хваленского американцы не заметили. Зато Ашоту с Васей досталось по полной – лейтенанты после взлета стали слишком быстро набирать высоту, и их тут же засекли. Вслед за тем американцы, не раздумывая, выпустили по «МиГам» несколько ракет.
