Но международного скандала не получилось.
Произошло то, на что так долго надеялись в Тирасполе, но никак не ожидали в Кишинёве и в Москве…
Долго, слишком долго Кремль, генералитет со своим «главковерхом» Ельциным и козыревский МИД испытывали терпение российского солдата, помнившего слова единожды принятой Присяги: «быть верным…» и «преданным своему народу…». Выполнять преступные приказы, чтоб твой же народ плевал тебе в лицо? Терпение лопнуло! Слезы детей и матерей, кровь братьев требовали справедливого возмездия. Солдатская слава добывается в ратном бою при защите своего Отечества, а не в «нейтралитете»…
Волна перехода офицеров и прапорщиков 14-й армии под юрисдикцию ПМР прокатилась по всем гарнизонам, стоящим на территории Левобережья. Республиканская гвардия крепла высококвалифицированными кадрами не по дням, а по часам!.. Многие российские правители, видимо, в силу своей занятости по «прихватизации» народной собственности, даже и не могли представить себе такого «обвала»! Спохватились, но было поздно — уже несколько частей 14-й армии в полном составе, с вооружением и боевой техникой стали частями республиканской гвардии Приднестровья! Получилась непредставимая в мире ситуация, созданная нерешительностью и непоследовательностью политики российского руководства, когда государство и его армия действуют сами по себе.
Во второй половине мая к правому берегу Днестра были подтянуты десантно-переправочные средства, большая часть молдовских вооруженных сил и полиции сосредоточена на исходных рубежах для запланированного было решающего наступления на Приднестровье. А тут такой неожиданный «облом»…
* * *
Все новости о происходивших в Приднестровье событиях обсуждались на атаманском совете станицы. Передаваемые нарочными и железнодорожными караулами казачьей стражи сводки, отдельные статьи, а некоторые газеты и целиком, тут же ксерокопировались и пачками раздавались казакам — правду должны знать все! — несите на свои заводы, раздавайте по бригадам, соседям…
* * *
Несмотря на предпринимаемые Тирасполем шаги к мирному разрешению военного конфликта, обстановка оставалась более чем тревожной. Так, 2 июня 1992 года Верховный Совет ПМР принял Постановление «О мерах по прекращению войны и установлению мира» и предложил Парламенту Молдовы обсудить вопросы об отводе вооруженных формирований в места постоянной дислокации и прекращении боевых действий, о заключении федеративного договора с целью сохранения молдавской государственности. Были приняты Обращения к президентам России и Украины с просьбой выступить гарантами «мира и согласия в зоне конфликта», а в случае продолжения агрессии Молдовы — оказать помощь в ее отражении.
Ответ Кишинёва был весьма красноречив — с 4 июня начался еще более ожесточенный артиллерийско-минометный и пулеметный обстрел позиций защитников под Дубоссарами, самого города и сел района.
Однако трехмесячная бойня на берегах Днестра уже показала многим прагматично мыслящим политикам Молдовы, что военным путем конфликта с Приднестровьем не разрешить. Эскалация будет способствовать лишь росту и так уже немалых жертв, растущей международной изоляции, дальнейшему падению экономики, усилению внутреннего напряжения, что вкупе может привести к ослаблению либо даже падению режима — «отрезвление» наконец-то стало приходить… Было решено продолжить переговорный процесс. Парламентарии Молдовы все громче стали противиться продолжению кровавых военных авантюр твердолобых солдафонов и малограмотных «полицаев». Была достигнута договоренность о возвращении депутатов Приднестровья в Парламент Молдовы, изгнанных оттуда воинствующими националистами Народного фронта. Когда 9 июня 1992 года в Кишинёве открылась сессия парламента, оказалось, что прагматики и умеренные депутаты имеют в нем большинство. У националистических ставленников в президиуме парламента и в правительстве Молдовы стала уходить почва из-под ног…
Совместная комиссия из представителей Кишинёва и Тирасполя — членов Парламента Молдовы и Верховного Совета Приднестровья — приступила к поиску компромисса, позволившего бы начать развод противостоящих вооруженных формирований. Все это происходило под аккомпанемент грохота не слабеющих обстрелов населенных пунктов ПМР, не прекращающиеся провокации, диверсии и террористические акты — «партия войны» сдаваться не желала!..
В эти июньские дни «шеф-силовик» Молдовы Ион Косташ, постоянно демонстрировавший свою патологическую агрессивность и неудержимое рвение войти в Историю «Великой Румынии» в роли «сильной личности», — эдакий доморощенный провинциальный наполеончик «молдовского розлива»… — не только активизировал обстрелы и бессмысленные атаки, но и развернул бурную деятельность в Парламенте Молдовы, чтобы добиться политических санкций на широкомасштабную войну. «Пути разрешения военного конфликта политическими методами… до сих пор не дали положительных результатов», — заявлял он с трибуны, убеждая депутатов, что «бескровно, без человеческих жертв» от «политических амбиций большевистской идеологии» «сепаратистов» освободиться не удастся… Сейчас мы еще способны защитить свое государство…» «…от агрессии Москвы»… и… «сепаратистских устремлений Тирасполя… и обеспечить его территориальную целостность, завтра может быть поздно».
Кишинёвским «ястребом» требовался победоносный поход на Приднестровье — эдакий «блицкриг», чтоб поставить все то же общественное мнение перед свершившимся фактом. А победителей, дескать, не судят…
Бессмысленность и преступность развязанной «родными» политиками братоубийственной войны становилась все более и более очевидной для «простых людей» Молдовы: крестьян и горожан, наспех отмобилизованных и загнанных в окопы, и тех, кто остался пока дома, влача нищенское существование. Люди устали от войны, они надеялись на начавшиеся переговоры, казалось, мир близок…
* * *
Но пока в Приднестровье лилась кровь, вилимских казаков-иркутян ждала дорога…
Часть 4. Командировка на войну
Многие идут на войну лишь потому, что не хотят быть героями.
Том Стоппард
С утра в кассах городского агентства Аэрофлота гвалт стоял такой, что как говорят, уши вяли! Возмущение людей понять было можно — уже какой день рейсы: то один, то другой — то отменяли, то переносили! Что произошло — никто не говорит. И раньше в «голофлоте» был бардак, ну а ныне — вообще какой-то беспредел! Извинения «от имени Аэрофлота» на людей, отстоявших еще затемно при кострах в длинных очередях, сумевших все же заказать авиабилеты и так «пролетевших», никак не действовали…
Вадим с трудом протиснулся сквозь гудящую толпу от единственного обслуживающего окошка кассы, высоко над головой держа руку со стопкой паспортов и вложенных в них билетов. У входа в тревожном ожидании стояла вся группа: сотник Владислав Смолин, есаул Вячеслав Лекарев, хорунжий Борис Будунов, сотник Иосиф Брагинович, хорунжий Александр Ивашко, вахмистр Александр Шляхов, казак Александр Кулаков.
— Все-таки, блат — хорошая штука!.. Лида всю «бронь» для нас сняла, — выдохнул Вадим, подойдя к группе и раздавая паспорта с билетами, — Вылетаем завтра — двадцать первого. Но только до Иркутска. Это все, что можно было сделать… Сейчас буду звонить Меринову, он уж по своим каналам решит, как нас завтра в Москву отправить…
Перед тем, как разойтись, обговорили на следующее утро встречу у храма. Но Влад, Слава и Вадим до самого вечера были на месте. Сходили к отцу Александру, посетили на кладбище своих родных, съездили в детский лагерь, где отдыхала их детвора — попрощались. Детям не говорили, в какую «командировку» едут их отцы — они ничего не знали. Жены знали. Хоть и тревожились они, но друзья чувствовали: их «половинки» так до конца и не осознавали, что может ждать их мужей там — на Днестре… Пугать их и не думали, наоборот — старались вселить в жен уверенность, что все будет хорошо…
Вадим с улыбкой вспомнил прощание с матерью.
Накануне его отъезда она тоже уезжала в отпуск навестить родню в Екатеринбурге. Мало интересовавшаяся политическими событиями, она совершенно не обратила внимания на сказанные сыном слова, что он вскоре уезжает в Приднестровье, видимо посчитав это его очередной коммерческой командировкой… Что это за «командировка», Вадим не стал говорить — зачем мать держать в тревоге?
* * *
Тихий, теплый летний вечер не предвещал никаких тревог. В опустевшей квартире Вадим приготовил себе незамысловатый ужин, собрал в дорогу сумку, включил телевизор — сейчас «Время» начнется…
«Господи!.. Что же это?!!!» — будто пронзенный током, Вадим подскочил к экрану, моментально почувствовав мощный удар крови в голову, по спине пошли мурашки…
