— А чем я хуже их? — задорно отзывается Женя.
— Не собираешься же ты стать летчицей?
— А вот захочу и стану…
Анна Михайловна устало отмахивается.
— Ладно, шутки шутками, а тебе скоро ехать пора. Садись завтракать.
В университет Женя пришла очень хорошо подготовленной. Но на первых порах ей приходилось нелегко — не все и не сразу понимала на лекциях. В этом отношении Женя была не одинока. Но от других она отличалась тем, что не боялась признаться в своем неведении. Пусть ее сочтут тупицей, но она не может покинуть аудиторию, не уяснив все «темные места».
Сначала, когда почти на каждой лекции поднималась с первого ряда светловолосая девушка и серьезным голосом что-либо спрашивала, сзади нее раздавались смешки. Какой-то остряк дал Жене прозвище — «Вопросник». Но ни насмешки, ни прозвище не обескуражили ее. Когда же на первом семинаре выяснилось, что у Рудневой знания глубже, чем у кого-либо другого в группе, насмешки прекратились и прозвище было предано забвению. Оказалось, что она спрашивала о самом неясном, но и самом важном, и это было полезно всем. Менее решительные стали надеяться на нее — Руднева не пропустит неясностей в объяснениях лектора. К концу первого семестра Женя стала одной из лучших студенток курса, а перед зимней сессией студенты начали обращаться к ней за помощью, зная, что не встретят отказа.
Лекции, семинары, снова лекции… Поток научных сведений нарастает изо дня в день. Их надо не просто запоминать, но понимать. Понимать явления и философски, и математически, понимать их физическую сущность… Для этого мало было лекций, требовалось читать много дополнительной литературы. Теперь, заходя в книжный магазин, Женя в первую очередь направлялась в отдел физики и астрономии. И стоило ей где-нибудь присесть — в университетском сквере, в метро, в электричке, — тотчас раскрывала вновь купленную книгу и начинала читать. Времени было в обрез. С первых чисел октября Женя начала работать во Всесоюзном астрономо-геодезическом обществе, одновременно в двух отделах — Солнца и переменных звезд. После лекций — обед в столовой, затем — поговорила с ребятами и девчатами, зашла в комитет по комсомольским делам, затем — в царство астрономии, в отдел переменных звезд.
Переменными их называют по той причине, что блеск их непостоянен: они тускнеют, а потом снова сверкают с прежней интенсивностью. Первая регулярно изменяющая свой блеск звезда была открыта в 1596 году сотрудником Тихо Браге, великого датского астронома, Давидом Фабрициусом, который случайно заметил неизвестную ему звезду второй величины в созвездии Кита. Он назвал ее Мирой, то есть «чудесной». Впоследствии было установлено, что блеск Миры изменяется периодически, максимумы блеска повторяются в среднем через 331,6 суток. С тех пор науке стало известно более 20 тысяч переменных. Наблюдать их одним профессиональным астрономам стало не под силу. И тут огромную помощь им оказали любители, энтузиасты астрономии, тем более что в этом разделе науки ценные результаты могут быть получены с помощью самых простых средств: зрительная труба без всяких измерительных приспособлений, бинокль или даже невооруженный глаз.
Наблюдатели отдела живут в самых разных, порою очень далеких от Москвы, городах и селах страны, они регулярно шлют результаты своих наблюдений. Жене надо обрабатывать эти результаты, систематизировать, ответить на сотни писем. Кроме того, исполнилось ее давнее желание: с 14 октября она в любой вечер может сама вести наблюдение за полюбившимися переменными, но как назло до сих пор не было ни одного ясного вечера. Каждый день она гадает, подобно всем астрономам: будет ли «небо»? Но «неба» нет как нет, либо дождь, либо снег. И вот сегодня удача — небо абсолютно чистое.
Женя более двух часов не отрывалась от телескопа, правда, немного устали руки, но это пустяк. Терпенье и ожиданье вознаграждены! Сегодня она все делала сама. В глазах до сих пор стоят сверкающие звезды, великолепное ночное небо. Подумать только: она становится астрономом! А вдруг из нее получится большой ученый? Откроет новую планету или галактику. Есть эффект Блажко, а будет еще эффект Рудневой! Даже дух захватывает. Хотя бы новую переменную открыть! Впрочем, это все пустые мечты, но вот хорошим, добросовестным астрономом она вполне может стать.
Электричка была пустая: время — близко к полуночи. Сегодня в университете и в обсерватории Женя в общей сложности провела около пятнадцати часов. На станции тускло горят несколько фонарей. Чуть отошла, и окутала первозданная темень. Только небо белесо от россыпи миллиардов звезд. Час назад в окуляре телескопа они гипнотизировали ее своею яркостью…
Окна дома темны — родители спят. Своим ключом Женя тихонько открыла дверь, включила в коридоре свет, пошла на цыпочках, чтобы не слышно проскользнуть мимо двери родительской комнаты. Но навстречу откуда ни возьмись — кошка Яринка. Столбом подняла пушистый, будто султан на гусарском кивере, хвост и приветственно замяукала.
— Это ты, Женя? — послышался из-за двери голос матери.
— Я, мама, я, — отозвалась Женя и выразительно показала кошке кулак. — Ты, мама, не вставай, я все сделаю сама.
Яринка начала тереться о ноги, замурлыкала, будто внутри у нее заработал моторчик.
— Ах ты, котишка моя, соскучилась, глупая, сейчас молочка получишь, — шепотом сказала Женя, гладя Яринку.
— Я ее кормила недавно, пускай спит, неугомонная.
«Все слышит мама, даже забавно, — улыбнулась Женя. — А папа спит, как Илья Муромец».
На кухонном столе нашла молоко, хлеб — поужинала. Яринка тоже получила свое и, аккуратно лакая из блюдца, умиротворенно щурится…
«Хороший сегодня был день, счастливый», — подумала Женя, перед тем как уснуть.
Вечные звезды, как они отличались от бурного, переменчивого мира земли! На этой мысли Женя ловила себя каждый раз, когда заглядывала в международный раздел газеты. Тревожные вести приходили с Запада. В Германии — погромы евреев, в Чехословакии — разгул фашистов, немецкая и итальянская авиация бомбят Мадрид… Мир неуклонно скатывался к большой войне.
На занятиях по военному делу изучали станковый пулемет «максим». К этим занятиям Женя относилась добросовестно. Очень хотелось быть похожей на Анку-пулеметчицу из кинофильма «Чапаев». Уж она сумеет встретить фашистов ливнем свинца, если те посягнут на Советскую землю!
Практические занятия по прицельной стрельбе проводились на полигоне.
Молодой инструктор, смуглый, черноглазый, встретил их сурово, не надеясь, видимо, на хорошие результаты стрельбы. Показал мишени, объяснил, как обращаться с оружием, и саркастически заметил:
— Стрелять только в сторону мишеней!
Почему-то инструктор остановился около Жени, особенно старательно объяснял ей, как держать ручной пулемет, как целиться. Наконец, Женя легла за пулемет и выпустила первую очередь. Затем вместе с инструктором направилась к фанерной мишени проверить результат стрельбы. Результат оказался ошеломляющим — из двадцати пяти пуль ни одна не попала в цель. Женя молча отошла от щита. Инструктор поплелся за нею.
— Погода сегодня плохая, темно, как вечером, — говорил он тоном оправдывающегося человека, будто это он стрелял и промазал.
— Из двадцати пяти уж один-то мог бы попасть, — сердито возразила Женя, и опять получилось так, будто в плохой стрельбе виноват инструктор.
— Вы не огорчайтесь, — попросил тот. — Хотите, я вас буду тренировать, приезжайте в пятницу, ладно?
В электричке снова переживали стрельбу.
— Если бы Руднева не промазала, инструктор наверняка бы предложил ей руку и сердце, — сказал кто-то довольно ехидно.
Женя покраснела и виновато улыбнулась. Да, пожалуй, не получится из нее Анки-пулеметчицы… Нет, дело не в том — получится, не получится. Все получится, если как следует взяться за дело. Очевидно, практическое овладение пулеметом требует от человека долгой тренировки, определенных навыков. С кондачка ничего не дается — пора бы уж понять…
Только в феврале Женя сдала нормы по стрельбе из «максима».
Наступило воскресенье 24 декабря — день рождения. На этот раз он особенный, Жене исполняется 18 — совершеннолетие.
Проснувшись по обыкновению в 6 часов, она лежала и думала над очень важным для нее вопросом: большая она теперь или же все-таки еще не очень? Физически она уже окончательно сформировалась и, кажется, выше ста шестидесяти сантиметров не вырастет, не предвидится! А духовно? Тут подумаешь! Учится она как будто неплохо, впрочем, экзаменов еще не было, до конца неясно. Но учеба — не все. Появились в ее жизни обстоятельства, о которых она не станет теперь рассказывать маме. А раньше рассказала бы? Но раньше их не было. Раньше ей никто из мальчиков особенно не нравился, а теперь… Ей хочется видеть его чаще; если бы он ходил в обсерваторию так же часто, как и она! Но не может же она забросить из-за него наблюдения, да и он не просит об этом — сразу же после занятий убегает из университета, он футболист. Хоть бы раз сел с нею на лекции. Что же делать? Дать ему намек? Но девушки так не поступают. Если бы у него в душе раздался чей-то голос, который сказал бы: «Сядь рядом с Рудневой, пригласи ее в кино или на каток». Вот было бы чудесно. Но это мистицизм какой-то! Некрасивая она, вот в чем несчастье, и никому не сможет понравиться. Какие же девушки больше нравятся ребятам? Надо понаблюдать, не только ведь на звезды смотреть. Как хочется, чтобы он сегодня пришел на день рождения! Можно загадать, ну, например, если первым проснется папа, он придет, а если мама, то не придет. Нет, это не получится: мама всегда встает раньше отца. Лучше так: если мама с первых слов поздравит ее с днем рождения, он придет…
