— Доблестные солдаты Рейха! Мы стоим сейчас на пороге грандиозных событий, вершащих мировую историю и создающих Новый мировой порядок. Верю, что вы проявите исключительную стойкость и героизм в достижении нашей общей цели. Я прибыл сюда не только с инспекцией, но и для того, чтобы наградить тех из вас, кто отличился в боях на подступах к Москве. — Генерал-полковник достал коробочки с орденами.
— Гауптман фон Варчовски!
— Я!
— За выдающиеся победы во славу Рейха вы награждаетесь Железным крестом 1-го класса.
— Цу мир! — Ко мне! — Бравый капитан Панцерваффе, чеканя шаг, четко вышел из строя. Его левая рука лежала на перевязи, а каждый шаг давался ему с видимым трудом. Генерал-полковник прикрепил крест с бело-красной лентой к левой стороне его черной куртки танкиста с розовым кантом Панцерваффе.
— Хайль Гитлер!
— Хайль!
— Обер-лейтенант Остерман! За пять уничтоженных танков противника и противотанковую батарею вы награждаетесь Рыцарским крестом Железного креста.
— Яволь!
— Обер-лейтенант Шталльманн!
— Яволь!
Высокий офицер со шрамом через все лицо шагнул из строя.
— За десять уничтоженных в бою танков противника вы награждаетесь дубовыми листьями к Рыцарскому кресту! — генерал-полковник Гейнц Гудериан вынул из коробочки заветную награду.
В противоположность другим наградам, Железный крест умышленно делался без использования большого количества драгоценных металлов — это было обычное железо в серебряной оправе.
Железо, из которого делался орден, сейчас отражало дух времени, так же как и во времена Фридриха Великого. Тогда Пруссия, собирая средства для войны с Наполеоном, выменивала у зажиточных и знатных граждан украшения из драгоценного металла на простые стальные. Одним из лозунгов той войны был: «Gold zur Wehr, Eisen zur Ehr!» — «Золото для защиты, железо — для чести!» Этот орден возобновлялся трижды: в 1870, 1914 и 1939 годах. Сейчас его делали из брони подбитых танков противника, только подчеркивая ту высшую доблесть, которую может заслужить только воин в бою.
Но — как бы не пришлось возвращаться к старому лозунгу: «Gold zur Wehr, Eisen zur Ehr!» — «Золото для защиты, железо — для чести!» И связано это было отнюдь не с дефицитом чести, а с растущей нехваткой второго… Из золота не сделаешь танковой брони.
Дубовые листья символизировали верность долгу и верность Рейху.
Сам Гейнц Гудериан совсем недавно удостоился той же самой награды, которую вручал сейчас сам. Генерал-полковник с гордостью вспоминал об этом событии:
«Я был пятнадцатым человеком в сухопутных войсках и двадцать четвертым в вооруженных силах, награжденным этим орденом!»
Он знал — теперь солдаты будут сражаться с еще большей доблестью. И будут продолжать побеждать. Церемония награждения продолжалась, и все новые солдаты выходили из строя. А огонь верности с новой силой разгорался в глазах немецких солдат. Их воспитывали в идеалах прусской чести и доблести. Стойкость вбивалась в них в учебных подразделениях. Суровые фельдфебели поддерживали поистине драконовскую дисциплину. А уровень подготовки!..
Вот только суровая дисциплина не слишком помогала спастись от суровых морозов, скверной погоды и разбитых дорог, на которых застревали грузовики с боеприпасами, горючим и продовольствием…
Среди танкистов генерал-полковник увидел много молодых лиц. Новое пополнение — An die junger Dachs — «барсучата», «салаги». Сколько времени пройдет, пока они закалятся в боях. Станут «die alter Fronthasen» — «старыми фронтовыми зайцами». Да и успеют ли они набраться опыта?.. Русские сковывают силы, постоянно контратакуют. Гудериан знал реальное положение дел, а не ту пропаганду, которую вещает ведомство Геббельса. Стрелы на картах обретали реальное воплощение в сотнях и тысячах немецких солдат.
На любой войне всегда гибнут люди. Они гибли за фатерланд и за славу Рейха. И для командира главное — дать им уверенность в том, что смерть сотен из них не была напрасна.
* * *
После Гудериан проинспектировал боевые машины. Угрюмые серо-белые лобастые «панцеры» выстроились тевтонскими шеренгами. Здесь преобладали средние танки: Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV. Тут же находились и штурмовые орудия «Sturmgeschutze-III». Гораздо меньше было Pz.Kpfw.II или трофейных чешских Pz.Kpfw.38(t). Отчасти потому, что легкие танки постепенно выводились в части второго эшелона. Но основной причиной были высокие потери от огня русской артиллерии и в особенности — новых маневренных средних танков.
Многие танки несли боевые отметины в виде шрамов на броне. По-разному окрашенные бронеплиты образовывали причудливый «камуфляж». Поле боя пока что оставалось за немецкими войсками, и поэтому многие боевые машины удавалось эвакуировать с поля боя, а потом восстановить. Ремонтная служба в Панцерваффе действительно была на высоте, однако запчастей не хватало, и техникам приходилось разбирать наиболее поврежденные танки, чтобы вернуть в строй оставшиеся.
«Тридцатьчетверки» оказались серьезными противниками из-за своей хорошей маневренности, защищенности и довольно высокой огневой мощи. Вместе с новой тактикой, которую применили русские, это давало им существенные преимущества в бою. А немцам все чаще приходилось рассчитывать лишь на прусскую стойкость, верность тевтонским традициям и железную дисциплину…
* * *
— Achtung! Die Augen — links! — Внимание! Налево равняйсь! — Солдаты слитно выполнили приказ.
— Ohne Tritt — marsch! — На месте шагом марш! — Грохот каблуков слился в единый гул. Грязь расплескивалась из-под кованых сапог, но на лицах застыла решимость. Танкисты стремились показать свою удаль «отцу Панцерваффе», никогда не унывающему «Быстроходному Гейнцу».
— Vorwaerts — marsch! — Вперед шагом марш! — Строй двигался словно единый организм, шеренга за шеренгой. Воины Панцерваффе приветствовали своего командира под звуки старой прусской песни «Старые солдаты». Прусский марш наполнял силой и верой и рядовых солдат, и самого генерал-полковника.
— Praesentiert das Gewehr! — Оружие на караул! — последовала команда.
— Fuer Fuehrer, Volk und Vaterland! — За фюрера, народ и фатерланд!
* * *
Обратно из инспекционной поездки Гейнц Гудериан ехал в еще более глубокой задумчивости. Солдаты, как всегда, не подведут. Все, что им нужно знать — без них не будет победы! А без победы не будет и славы. Вот только не подведет ли их командование.
Стрелы на карте — это те люди на плацу. Совершенно разные: из Киля, Гамбурга, Дрездена, Берлина, Дюссельдорфа, Рура… Из Богемии и Моравии, Судет, Норвегии, Австрии. Третий рейх гораздо больше просто Германии, и фатерланд огромен… И вместе с тем все те, кто строевым шагом расплескивал вязкую русскую грязь, были похожи в одном. В их глазах горела жажда победы, а в нем, генерал-полковнике Гудериане, они видели символ этой победы…
Размышления генерал-полковника прервал резкий толчок — бронированный «Хорьх» резко затормозил. Раздались выстрелы. Что?! Партизаны?.. Гудериан распахнул бронированную дверцу вездехода и, сжимая в руке «парабеллум», бросился в придорожную канаву. Но это были не партизаны.
Кортеж генерал-полковника попал под удар русских штурмовиков. Тройка «Иль-цво»[18] внезапно появилась из-за зубчатой стены ближайшего леса. Русская авиация применяла сейчас преимущественно оборонительную тактику. Ударные самолеты с красными звездами на фюзеляжах редко показывались за линией фронта, ведя «свободную охоту». Но уж если они поднимались в воздух — то редко кто уходил от них живым… Советские штурмовики обладали отменной живучестью, которую обеспечивали совершенная броневая защита и мощное вооружение. Это были настоящие «летающие танки» — бронированные, неуязвимые, с мощным вооружением. Подобраться к ним сзади и сбить тоже было проблематично: хвост прикрывал кормовой стрелок с крупнокалиберным пулеметом. А посередине в крыльях, стояла целая батарея из двух 20-миллиметровых пушек, пары скорострельных пулеметов и четырех ракет!
Для асов Люфтваффе русский штурмовик Ил-2 стал тем же самым, что и «тридцатьчетверка» для солдат Панцерваффе. Советские инженеры и конструкторы в тяжелейших условиях создавали, совершенствовали и модернизировали поистине уникальные образцы вооружений!
Сверкнули огненные стрелы ракет из-под широких плоскостей. Идущая по рокаде[19] навстречу эскорту Гудериана колонна танков Pz.Kpfw.III и самоходок StuG.III «Артштурм» была обречена. Рукотворные реактивные кометы врезались в бронированные коробки, пробивая верхнюю, самую тонкую броню. А потом взрывался боекомплект! Огненные столбы разрывов, разлетающиеся куски тел вперемешку с искореженными обломками техники… Das ist Schreck! — Ужас!
На выходе из пикирования «илы» сыпанули бомбы, подняв новые фонтаны грязи и дыма. Взрывы накрыли немецкую колонну сплошным «ковром». Вот одна из бомб попала прямо в грузовик с солдатами. Кургузый «Опель-Блитц» разлетелся на куски: обломки кузова с клочьями горящего тента посыпались на соседние машины. Тела двух десятков мотопехотинцев разбросало по грязи…
