- Моя мама была родом из Коннектикута, сэр, - послушно ответил Старбак. Он играл роль незадачливого Поттера, но уже не получал от этого удовольствия. Порывистость, если не сказать, явное безрассудство заманило его в ловушку лжи, и он знал, что чем дольше остается в этой роли, тем труднее будет выйти из неё с достоинством, но Нат понимал, что ему нужно еще кое-что узнать, пока в лагерь "Ли" не прибыл настоящий лейтенант Поттер.
- Так ты впитал акцент матери вместе с молоком, а, Поттер? - вопрошал Деннисон.
- Полагаю, так оно и было, сэр.
Деннисон откинулся на спинку стула. Болячки на его лице влажно поблескивали в слабом свете плохих свечей, стоявших на обеденном столе с остатками ужина из жареной курицы, риса и бобов. На десерт предлагались столь любимые полковником Холбороу персике, хотя сам полковник отсутствовал. Полковник, отвезя Салли в город, видимо, остался там, чтобы бурно провести ночь, предоставив Старбаку разделить ужин с компанией четырех капитанов. В лагере было множество других офицеров, но они питались где-то еще, похоже, никто из них не хотел сносить оскорбления горстки офицеров, оставшихся с Желтоногими.
Что неудивительно, подумал Нат, даже те несколько часов, что он провел в лагере, подтвердили его худшие опасения. Солдаты Второго специального батальона были удручены и деморализованы, от дезертирства их уберегали только постоянное присутствие военной полиции и страх наказания. Сержанты противились назначению в батальон и развлекали себя мелкой тиранией, а батальонные офицеры, подобные Томасу Деннисону и его сподручным, никак не облегчали жизнь солдат. Батальоном заправлял сержант Кейз, и те, кто пользовался его расположением, процветали, а остальные страдали.
Старбак побеседовал с некоторыми из солдат, и они, считая его безобидным лейтенантом и к тому же человеком, который осмелился снять пленника Кейза с "коня", говорили без утайки. Некоторые, как спасенный Натом Кейтон Ротвел, хотели сражаться и расстроились, что Холборроу не собирался отправлять батальон на север, в армию Ли. Ротвел не был поначалу Желтоногим, но его отправили в Специальный батальон после обвинения в дезертирстве из своего полка.
- Я ушел, чтобы помочь семье, - объяснил он Нату, - мне нужен был всего лишь недельный отпуск, потому что жена была в беде, - добавил он.
- В какой беде? - спросил Старбак.
- Просто в беде, - отрезал Ротвел.
Он был крупным человеком крепкого сложения и напоминал Старбаку лейтенанта Ваггонера. Старбак подозревал, что в сражении Кейтон Ротвел хорошо себя покажет. Он знал, что еще пятьдесят таких, и батальон станет не хуже любого другого в армии Ли, но основная часть солдат была близка к мятежу от скуки и осознания того, что вся армия конфедератов их презирает. Они были Желтоногими, низшими из низших, и ничто так не подчеркивало этот статус, как то оружие, которое они получили.
Это оружие по-прежнему находилось на складе, но Старбак нашел висящий за дверью конторы ключ и отпер служивший арсеналом барак, где обнаружил ящики со старыми гладкоствольными ружьями. Старбак смёл с одного ружья пыль и поднял его. Оно выглядело неуклюжим, удерживающее ствол деревянное ложе от времени усохло, так что крепившиеся к нему крюки болтались. Он осмотрел затвор и разглядел штамп со словом "Виргиния", а под спусковым крючком было написано "Ричмонд, 1808". Поначалу, должно быть, оружие имело кремниевый замок, а через некоторое время его переделали в капсюльный, но несмотря на эти усовершенствования ружье оставалось ужасным. Эти старые ружья, произведенные для войны с британцами, не имели дульной резьбы, а значит, пуля не вращалась в полете, и потому ружьям не хватало точности винтовок. С пятидесяти шагов длинное ружье 1808 года могло оказаться столь же смертоносным, как и винтовка Энфилда, но на большем расстоянии оно было безнадежно неточным. Старбак видел во время сражений много солдат с такими старинными ружьями и жалел их, но совершенно точно знал, что во время летней кампании у северян захватили тысячи современных винтовок, и казалось просто немыслимым вооружать солдат этими музейными экспонатами. Подобное антикварное оружие служило сигналом, что Специальный батальон находится на задворках армии, но это было правдой, которую, вероятно, солдаты уже знали. Они никому не были нужны.
Сержант Кейз увидел открытую дверь арсенала и пошел на разведку. Его высокая фигура заполнила дверной проем, и в пыльном помещении стало темно.
- Ты, - решительно произнес он, увидев Ната.
- Я, - достаточно любезно подтвердил Нат.
- Вы любите совать нос, куда не следует, лейтенант, - произнес Кейз. Его угрожающая фигура маячила в пыльном помещении, а тусклые, безжалостные глаза смотрели на Старбака подобно глазам хищника, оценивающего свою добычу.
Старбак швырнул в сержанта ружье, швырнул достаточно сильно, чтобы вынудить Кейза отступить на шаг, когда он поймал оружие.
- Вы хотели воевать с янки с помощью вот этого, сержант? - спросил Нат.
Кейз повертел ружье в своей огромной правой руке, словно оно весило не больше стебля кукурузы.
- Не будут они воевать, лейтенант. Не годятся они для сражений. Вот почему и тебя к нам прислали, - маленькая голова Кейза дергалась взад-вперед на нелепой шее, когда он выплевывал свои оскорбления. - Потому что ты не годишься для сражений. Ты чертов пьяница, лейтенант, так что не надо говорить мне о сражениях, Ты понятия не имеешь, что это такое. Я был королевским стрелком, парень, настоящим солдатом, парень, и знаю военное дело и как сражаться, и знаю, что ты для этого не годишься, иначе не был бы здесь.
Кейз с силой отдернул ружье, попав Старбаку по рукам. Высокий сержант сделал шаг еще дальше вглубь арсенала, приблизив свой сломанный нос к Старбаку.
- И еще кое-что, парень. Еще раз воспользуешься своим званием, чтобы меня осадить, и я приколочу твою шкуру к дереву и поссу на тебя. А теперь положи ружье туда, где нашел, верни ключи от арсенала и вали на свое место.
Не сейчас, сказал себе Старбак, не сейчас. Еще не пришло время поставить Кейза на место, так что он послушно опустил ружье в ящик, смиренно протянул Кейзу ключ и пошел прочь.
Теперь, за ужином, Старбак опять стал предметом для насмешек, только на сей раз со стороны Томаса Деннисона и его приятелей, которые избрали своей мишенью человека, являвшегося, по их мнению, слабаком. Капитан Липпинкотт протянул Старбаку персик.
- Полагаю, вы предпочитаете бренди, Поттер, - сказал он.
- Полагаю, что да, - ответил Старбак.
- Сэр, - немедленно поправил его Деннисон.
- Полагаю, что да, сэр, - послушно повторил Старбак. Ему уже пришлось так долго играть роль идиота, что он решил не открывать свою истинную личность, но давалось ему это с трудом. Он велел себе успокоиться и еще недолго поиграть роль неудачника.
Липпинкотт подвинул свой стакан с бренди в сторону Старбака, чтобы тот осмелился его схватить, но Старбак не пошевелился.
- Конечно, можно сказать кое-что и в пользу пьянства, - заявил Липпинкотт, забрав стакан обратно, - вы наверняка всю службу проведете во сне. Лучше, чем околачиваться вокруг и валять дурака. Так ведь, Поттер?
- Так, - согласился Старбак.
- Сэр, - поправил Деннисон и икнул.
- Сэр, - повторил Старбак.
- Не могу сказать, что я не рад здесь находиться, - хмуро продолжил Липпинкотт, - но, черт побери, могли бы предоставить нам хоть какие-нибудь развлечения.
- В Ричмонде их полно, - беззаботно заметил Деннисон.
- Если есть деньги, - заявил Липпинкотт, - а у меня их нет.
Деннисон откинулся в кресле.
- Ты бы предпочел находиться в боевом подразделении? - спросил он Липпинкотта. - Тебя всегда могут перевести, если ты этого хочешь, Дэн. Скажу Холборроу, что ты жаждешь уехать.
Липпинкотт, человек с землистым цветом лица и жидкой бородкой, промолчал. Большую часть офицеров Желтоногих перевели либо на службу в гарнизоне, либо в военную полицию, но нескольких отправили на фронт, и эта судьба явно беспокоила оставшихся капитанов, хотя не Деннисона, чье кожное заболевание являлось достаточной причиной, чтобы избежать этой неприятной участи. Он осторожно дотронулся до одной из отвратительных язв на лице.
- Если бы доктора могли это вылечить, - произнес он тоном, который предполагал его уверенность в том, что болезнь неизлечима, - я бы пошел добровольцем на фронт.
- Ты говоришь о лекарстве, Том? - спросил Липпинкотт.
- Конечно, - рявкнул Деннисон. - Ты что, не можешь его унюхать?
Старбак и правда чувствовал какой-то лекарственный запах, и удивительно знакомый, едва различимый мерзкий запах его беспокоил, но Нат так и не смог его распознать.
- Что это за лекарство, сэр? - спросил он.
Деннисон помедлил, размышляя, не слишком ли дерзок этот вопрос, но потом пожал плечами:
