Взгромоздили его на командирское место в БТРе, дали ему шлемафон, чтобы все команды слышал, и на шести машинах вышли за батальон в направлении Гардеза, а потом вдоль Баракинской "зеленки". Заранее договорившись с ротным, я на двух машинах ушел в сторону и начал изображать "противника". Услышав первые очереди, а затем и цоканье пуль по броне, проверяющий из люка больше не выглядывал, в эфире стояли маты да команды на открытие и прекращение огня, навели артиллерию - отработали, а потом ротный прекратил стрельбу. Я продолжал работать "противником", пару выстрелов из "Мухи" перед
БТРом, затем из стрелкового. А рота молчит, визг и вопли в ларингофонах:
- Почему рота молчит? Немедленно огонь всем!!!
- Лимит выработали, извольте, директива не дозволяет.
- Я Вам приказываю, под мою личную ответственность!
После клоунады вернулись в батальон. Показуха удалась, сразу пришли вертушки, а мы забыли про директиву.
Где-то, зимой комбат, улыбаясь, говорит: "Ребята, помните майора из отдела РАВ (ракетно-артиллерийского вооружения), так вот теперь подполковник. По штабу округа со звездой ходит. Красной".
Александр:
Старший лейтенант Володя Мальцев - "молчи, молчи". Особист. Он жил в казарме семерки, только вход к нему в кубрик со стороны плаца
- отдельный. Как-то, после нескольких месяцев в Бараках, он вызывает меня к себе:
- Товарищ лейтенант…, - и начинает пургу нести о моих бойцах, обо мне.
- Володя, - говорю, - у тебя своя свадьба у меня - своя.
На выходе, после подрыва со Шлепкиным (комбатом), он резко поменялся, и в дальнейшем, по крайней мере, мне, никаких пакостей не делал.
Мне надо было сдавать подорванный БТР, пришли трайлеры, они тянули из бригады и из батальона всю подбитую технику, а ее можно было списывать только после подписи особиста. Володя подходит и говорит: "Что-то классно твой БТР выглядит, как новенький, неси
Мухи". Ротный спрашивает: "Зачем?", я говорю: "Пойдем, потешимся".
А один и второй заканчивали танковые училища, БТР выволокли к
Мечети за батальон - один выстрел, второй - рикошеты: "Говно, а не противотанковое оружие!", я отошел на метров семьдесят, и сам выстрелил - башня подпрыгнула на метра два, говорю: "Ребята изучайте мат. часть - взрыватель взводится после пятидесяти метров".
Александр:
_МИРОВАЯ СЛАВА._
5 сентября 1982 года я, и командир нашего хозвзвода прапорщик
Вареньев, уехали в отпуск. Вместе до Кишинева, Вареньев жил в
Дубоссарах. В Ташкенте встретили нашего комбата после ранения, майора Шлепкина, он ехал тоже домой, но уже на комиссацию. Очень хорошо посидели в ресторане аэропорта.
Шлепкин спрашивает: "Что Вы там, в Бараках натворили?". Мы же ничего не знали, что про наш батальон по "вражьим" радиостанциям молва идет (Би-Би-Си и т.д.).
А дело было так: 28 августа было у нас очередное сопровождение, основные усилия батальон сосредоточил на участке дороги от Мухамедки до расположения, практически прошли спокойно, сняли две мины в ущелье, да в районе разрушенной школы завязался огневой бой.
Пока колонна стояла возле батальона, разгружали продукты, боеприпасы, сливали топливо, восьмую роту отправили, после снятия с блокпостов на дороге, на расчистку "зеленки" за сопкой с
"Ласточкиным Гнездом", в сторону Гардеза, с полкилометра до пустыни
(до кишлака Акундхейль, где сухое русло реки Логар, где Сашу
Кожинова потеряли). Там было много кяризов.
После разгрузки в батальоне наша рота повела колонну к перевалу Терра. Мы на перевале передавали ее 1 ПДБ из бригады.
Начали движение, прошли километра полтора, когда из кяриза выскакивает дух, и из гранатомета - в наливник. Граната вошла в двигатель, топливо не вспыхнуло, НШ командует: "Бензовоз к кяризу и слить с него топливо". Я притаранил бензовоз ко входу, развернулся и стал догонять колонну. Через минут двадцать, мы уже были в пустыне, взметнулся факел. Потом Серега Лещишин рассказывал: после того, как слили бензовоз, ракетницей подожгли вход, под землей гудело страшно, а факел поднялся на метров семь.
К вечеру в батальон делегация от афганцев. Оказывается, в кяризе находилось 52 "мирных" дехканина. НШ ставит нам, 7-й роте, задачу, чтобы с утра проверили кяриз. Мы с ротным подъехали туда, а смрад стоит неимоверный! Я попытался спуститься с бойцами, но, дальше, вглубь, ниже четвертой ступеньки можно было только задохнуться.
Мы уехали, ГРУшники (группа в нашем батальоне была) потом довели данные: в кяризе находилась банда, которая как раз набрала к себе добровольцев - "мирных", и с ними находился главный банкир логарских "духов" с деньгами, но афганцы всех представили мирными.
Сколько потом было выпито кишмишовки, самогона комбатом и НШ с афганцами, чтобы в списке присутствовали только "духи", я был на подвозе спиртного в ХАД…
В общем, конфликт замяли, но "Голоса" это разнесли по всему миру.
Александр:
_ВОСЕМЬ МИН В ВОЗДУХЕ._
В Афгане я понял, что поступил не в то училище. Пока "пехота" шастает по горам и по лесам, артиллеристы от скуки умирают на огневых позициях, работа у них начиналась после наших целеуказаний или до проведения, как это слово по-новому звучит после Чечни,
"зачисток".
Наш НШ майор Барышников говорил обычно следующее: "Ну-ка
Ларионов (командир артбатареи) или Комаров (командир нашей минбатареи), пизд…ни по этому кишлачку,…пехота, спешиться, и попизд…ли собирать калоши и чайники"… Слазишь к вечеру, а может через несколько дней с гор к пункту сбора - ноги до задницы стерты, голодные, грязные, зимой с обмороженными, летом с волдырями от солнца, не выспавшиеся, хорошо если без потерь! Короче - романтика:
"С неба на землю и прямо в….", одно слово - ВДВ.
Это было в октябре 1982 года, после моего отпуска, очередной раз вышли чесать "зеленку", не доходя до ущелья Вагджан, ушли вправо, прошли поперек зеленки километра три, рядом с той дорогой, где Володя Остяков на БТРД с ДШК подорвался, спешились и полезли в горы. Комбат со штабом встали лагерем у Малихейля, а артиллеристы заняли огневые позиции к северу от кишлака, наловили куриц, развели костры… бульон, каша с мясом, тушенка на подносах, чистые подворотнички, короче - лафа. Наблюдатель Комарову докладывает, что в горах наблюдает какие-то тени.
Комаров: "Батарея к бою. Пристрелочным - ОГОНЬ!". У артиллеристов есть такой порядок - цель берется в вилку, а потом стрельба ведется на поражение. Первый всегда дымовой, но, это в
Союзе, а у нас…
Докладывает комбату, что после двух пристрелочных "духи" в горах засуетились, просит разрешения на беглый. Тот дает согласие, но предупреждает, чтобы своих случайно не зацепил, там седьмая рота работает. Тот на себе рвет тельник: "Ни в жизнь!".
Я после спешивания заметил группу духов уходящих от кишлака в гору, ротному доложил, что начал преследование. Ротный оставался на бронегруппе, на машинах идти было невозможно, поставил задачи остальным нашим пешим группам: Фазылу и Саше Дмитриенко (Командир 1 взвода. Его сняли с первой роты в бригаде: послал на х.. на операции кого-то из политотдела - замполиты ему этого не простили - сняли, и вместо Лехи Зиновьева к нам прислали.) подтягиваться ко мне.
Расстояние сокращалось очень медленно, да еще по ходу вели огневой бой. Санек доложил, что видит меня, я ему трассерами показал куда уходят духи, и попросил идти на перехват справа, а Фазик (вот кто бегал по горам как сайгак - в Ташкентском училище так учили) чтоб заходил слева.
Вдруг в метрах ста впереди от меня взрыв, но не дымовой, через пару секунд сзади еще, понял: взят в вилку. Кричу своим хлопцам: "Кто не спрятался, я не виноват!", а сам по станции, спокойно так, рассказываю, что я думаю об огневой подготовке, про то, как хорошо у нас в батальоне поставлен вопрос артиллерийского сопровождения наступающих подразделений без артнаводчиков и корректировки, и скромненько так - прошу прекратить стрельбу…
Получаю ответ: "Стрельбу прекратил - восемь мин в воздухе, подлетное время 34 секунды". Этот ответ у меня будет в ушах до конца дней моих!!!
Когда рассеялся дым, я на Эрика Махметкулова - замка, он на меня - живы, слева и справа заворочались камни, начали сползаться все ко мне - чудо, все живы! Саша и Фазик ушли выше. Я доложил, что возвращаюсь вниз. Никто мне слова не сказал, Серега Комаров не знал куда меня усадить. Бойцы, минометчики, чувствуя свою вину, а скорее вину за своих офицеров, моих накормили, обогрели, никаких слов никто никому не говорил…
Дмитрий:
_ПРИБЫТИЕ. В ОЖИДАНИИ ДЕЛ НЕВИДАННЫХ._
Земля приближалась. В иллюминаторе показались огни вечернего города. Самолет сделал круг и пошел на посадку. Промелькнули несколько радиолокационных установок, и, после того, как Дубин успел заметить, как часовой в окопчике приветственно махнул рукой, шасси коснулись земной тверди.
