— А куда шла?
— Дали отпуск на несколько часов. Вышла прогуляться, посмотреть город.
— Тогда пойдем вместе. Не возражаешь?
— Что ж, я рада.
Таня была нарядно одета. Новая гимнастерка, темно-синяя юбка, хромовые сапожки на высоком каблуке, черный берет, лихо заломленный набок.
— Вид у тебя парадный, — не удержалась от похвалы Галя.
Таня шепнула ей на ухо:
— А знаешь почему?
— Одно из двух — или на свидание идешь, или к начальству вызвана. — Но, увидев ее сияющие глаза, сказала: — На свидание. Угадала?
— Угадала, — рассмеялась Таня. — Я такая сейчас счастливая, счастливее меня нет. Открываю тебе секрет. Я вышла замуж.
— За Виктора?
— За кого же еще! За него, конечно. Мы условились пожениться сразу же после освобождения Новороссийска. Так и сделали.
— Поздравляю, Танюша! — воскликнула Галя. — Я всегда желала вам счастья.
Она тяжело вздохнула и наклонила голову, чтобы Таня не увидела, как дрогнули ее губы, когда произнесла последние слова. Но сияющая от счастья Таня ничего не заметила и продолжала:
— Но испытания наши еще не кончились. В тот же день, когда мы сказали друг другу, что отныне мы муж и жена, Виктор ушел в море, а я вернулась в свой батальон. Не только медового месяца, но и суток медовых не дали. Так-то вот жениться в военное время. С того дня я не видела Виктора. Вчера мне дали отпуск. Наш батальон сейчас в Геленджике, получили пополнение, обучают новых десантников. А мне вроде и делать нечего. Я и попросила отпуск. И знаешь зачем? Чтобы приехать сюда. Виктор должен быть в Анапском порту. Видишь, какая я хитрая. И везучая. Приехала вчера и не знаю, где устроиться. Иду и раздумываю, а мне навстречу Вася Рубашкин. Надо же! Хороший парнишка, я обучала его па Малой земле снайперскому делу. Стихи пишет. Обрадовались встрече. Его осколком снаряда ранило, но он в госпиталь не захотел ехать, а остался при санитарной роте. Сейчас в комнате выздоравливающих. Когда я сказала, что без квартиры, он повел в дом, где живет, там нашлась и для меня комнатка. Правда, повезло?
— Конечно, — подтвердила Галя, удивляясь веселой словоохотливости Тани, которую до этого знала более сдержанной.
— Пройдем в порт? — предложила Таня.
— Не возражаю.
В порту было пустынно. Только у деревянного причала стояли два торпедных катера. Когда Таня и Галя подошли ближе, с одного катера им помахал фуражкой офицер.
— Кто бы это мог быть? — задумалась Таня. — Ах, да это же Костя Кочиев, приятель Виктора.
Лейтенант Кочиев спрыгнул на причал и подошел к женщинам. Поздоровавшись, он сказал:
— Знаю заранее, какой вопрос зададите. Сразу отвечаю: Виктор в море, а когда вернется и в какой порт — Анапу, Новороссийск или Геленджик — не могу сказать.
— Такая-то вот жизнь у жены моряка, — грустно усмехнулась Таня.
На дороге показалась небольшая группа штатских людей. Они шли быстро, оживленно разговаривали. Глянув на них, Галя радостно воскликнула: она узнала Тимофея Сергеевича и бросилась к нему.
Тот оглянулся, остановился, удивленно воскликнул:
— Галочка! Вот так встреча! Дай-ка обниму тебя.
— Я так рада вас видеть, — сказала Галя, целуя его в щеку. — Как вы сюда попали?
Тимофей Сергеевич посмотрел на сопровождавших его людей, развел руками и огорченно произнес:
— Нет времени и поговорить. Работы по самые уши. Вот что, Галя, приходи вечером или завтра утром. Я работаю в райкоме партии, там и живу. Обязательно приходи. Мне надо что-то сказать тебе. Ты виделась с Николаем?
— Нет.
— А он здесь, в Анапе.
У Гали дрогнуло сердце. Николай здесь, а она даже не знает об этом!
— Не прощаюсь, жду, — кивнул Тимофей Сергеевич.
Галя осталась на дороге, смотря ему вслед и приложив руку к сердцу. Таня подошла к ней, обняла.
— Поздравляю, Галя. Надо же так случиться!.
— Ой, Таня! Мне не верится… Может, это все во сне? Только сегодня я думала, когда встречусь с Колей. Сейчас побегу в госпиталь и попрошу отпустить меня до утра.
— А утром я приду к тебе.
— Буду ждать.
На перекрестке они расстались.
Но не довелось ей сходить вечером к Тимофею Сергеевичу и встретиться с мужем. Когда пришла в госпиталь, увидела суетящихся санитаров, сестер. На автомашины грузили госпитальное имущество.
— Галя, садись! — крикнула ей пожилая медсестра. — Чуть не уехали без тебя.
Галя взобралась на машину и встревоженно спросила:
— Куда?
— Вперед, на запад, — весело ответила медсестра.
«Вот и встретились», — с горечью подумала Галя и, уткнувшись головой в брезент, разрыдалась.
1
Дул холодный, порывистый ветер. Вода в Керченском проливе казалась темно-бурой. Крутые волны, оперенные белой пеной, с шумом бились о берег. Северная часть неба была закрыта свинцовыми тучами, которые надвигались тяжелой массой на голубую лазурь. Низко над водой летали чайки, беспокойно крича. В такую непогоду катера и мотоботы укрыты в портах.
Новосельцев стоял на берегу и смотрел на запад. Ледяной ветер бил прямо в лицо. Много воспоминаний вызвали крымские скалы. В памяти всплывали бои в Севастополе, десанты в Феодосию, Камыш-Бурун. Сколько пришлось перенести! И вот опять знакомый берег.
Ему представилось, как его катер войдет в Севастопольскую бухту и он поднимется по ступеням Графской пристани, пройдет по Приморскому бульвару…
Мечты, мечты…
Десант в Крым будет не из легких. Вчера командир дивизиона Корягин, которому на днях присвоено звание капитана третьего ранга, рассказал командирам кораблей, с чем придется столкнуться десантникам в Крыму. Там находится до двадцати немецких дивизий, это около двухсот тысяч солдат и офицеров. Керченская группировка — восемьдесят пять тысяч человек. В первой половине октября из Крыма поспешно эвакуировались все учреждения, но во второй половине месяца поступил личный приказ Гитлера удержать Крым любой ценой. В связи с этим гитлеровское командование стало усиливать свою крымскую группировку. В распоряжение 17-й немецкой армии прибывает пополнение. Количество самолетов увеличивалось с двухсот сорока до пятисот. Гитлеровский флот насчитывает в Черном море три эскадренных миноносца и три миноносца, вспомогательный крейсер, десять канонерских лодок и сторожевых кораблей, двенадцать подводных лодок, до сорока торпедных катеров, более тридцати катеров-охотников, пять тральщиков, до двухсот катеров-тральщиков, более шестидесяти быстроходных десантных барж.
Керченский пролив и подходы к крымскому берегу заминированы. На Керченском полуострове противник соорудил четыре оборонительных рубежа, представляющих собой развитую, хорошо подготовленную в инженерном отношении систему полевых оборонительных сооружений с многочисленными траншеями, ходами сообщения, прикрываемые противотанковыми и противопехотными заграждениями. На полуострове противник имел сорок пять батарей полевой и береговой артиллерии, столько же самоходных артиллерийских установок, двадцать три зенитных батареи, более десяти минометных батарей.
Все эти орудия и минометы готовы обрушить свой огонь на советских десантников.
«Орешек крепкий, — подумал Новосельцев, — а разгрызть его надо».
— О чем задумался? — раздался позади голос незаметно подошедшего Бородихина.
Новосельцев кивнул в сторону моря.
— На тот бережок поглядываю…
— Ну и что?
— Скучновато придется.
— Да, невесело, — подтвердил Бородихин.
— Орешек крепкий безусловно, но вот что мне непонятно, товарищ замполит, за коим лешим нужно гитлеровскому командованию укреплять Крым. Они же там в мышеловке. Четвертый Украинский фронт занял Перекоп, вышел к Турецкому валу. Крым теперь полностью изолирован с суши. Наши войска подходят к Одессе. Неужели гитлеровцы не понимают, что надо драпать из Крыма?
— Я сам задумываюсь над этим. Гитлеровцы считают, что центральное положение Крыма обеспечивает их морским силам и авиации выгодное базирование для действий против наших южных районов. С Крымского полуострова противник угрожает левому флангу Четвертого Украинского фронта, позволяет наносить удары авиацией по войскам и тылам этого фронта.
— Овчинка, пожалуй, не стоит выделки.
— Гитлеровцы считают, что потеря Крыма подорвет их политический престиж перед Румынией. Ведь Крым был обещан Гитлером Румынии как компенсация за оказанную помощь в войне против нас.
— Гитлер обещал Крым также татарам и туркам.
— Шкуру неубитого медведя легко делить… Но дело не только в этом. Из нефтяных районов Румынии немцы получают ежегодно до трех миллионов тонн нефти. Крым и Одесса прикрывают Румынию от действий наших кораблей и авиации. Перед гитлеровцами стоит задача удержать румынскую нефть. Румынские газеты сейчас утверждают, что оборона Бухареста проходит под Перекопом и Керчью и что потеря Крыма равносильна потере территории Румынии. Немецкая пропаганда также трубит, что фюрер потребовал защищать Крым как территорию германской империи.
