никаким командиром, не будет принимать за других решения, а потом мучиться, бесконечно перебирая в голове все возможные варианты и последствия! Нервно теребя карманы, он нашёл блокнот и добавил очередную скорбную запись в список группы — 9 сентября 22:45.
В чувство ребят привели ещё три внезапных взрыва на поле спереди. Бойцы быстро заняли оборону, напряжённо вглядываясь в призрачные тени. Послышалась какая-то возня. Прилётов никто не слышал — похоже, ДРГ противника подорвалась на минах, а потом занималась эвакуацией. Возня стихла, но напряжение неуклонно росло, рисуя апокалиптические картинки, противным холодком пробегая по позвоночнику. До утра никто не сомкнул глаз — ждали атаку.
С рассветом проверили воронку после вчерашнего взрыва — в неё легко мог бы поместиться танк. Исчезла вся листва, что прикрывала нарытые позиции — голые чёрные ветви тянулись к небу в немой молитве. Герыч показал свой телефон из нагрудного кармана — тот был разбит осколком и, выходит, спас ему жизнь. В ушах запеклась кровь — две порванные барабанные перепонки и контузию Гере диагностируют уже потом в госпитале. Единогласно решили копать новые окопы, но глубже в лес — метров на тридцать, чтобы видеть поле, а самим скрыться в тени деревьев. Это интуитивное решение вскоре очень им поможет.
Винни положили в спальный мешок и завязали. Связь молчала который день — для «Азарта» нужна сеть станций или ретранслятор на высоте. Похоже, о них все забыли и непонятно, что происходит вокруг. Ребята бегали с рацией по лесу, лазили на деревья, но тщетно… Они всё ещё ждали обещанную смену.
Потом станет известно, что 41-ая Армия, уходя в один день по приказу, заберёт часть группового оружия и все ретрансляторы, которые обеспечивали связь с позициями. Недалёкие умом, но исполнительные связисты снимут свои, а заодно и ретрансляторы батальона БАРС. К сожалению, достаточно часто бестолковое исполнение вполне правильных приказов приводит к трагедиям. Одни уходят, а что будет с остающимися дальше — «хоть трава не расти».
А воинские части, принимающие посты, смогут настроить устойчивую связь значительно позже, чем было необходимо…
Вода быстро кончалась. Рядом бежал ручей, но в нём лежала мёртвая корова. Гоша с Иванычем пошли на соседнюю позицию к Классику. Ночью туда приходила ЛНРовская «Буханка» с провизией. Их встретили, накормили, дали с собой воды и продуктов. На душе значительно полегчало — товарищи рядом и жизнь продолжается.
Кое-как связались с командованием — им ответили, чтобы своего «200» выносили сами, никто за ним не приедет! До точки эвакуации было километра четыре, до Классика всего полтора. Решили Винни тащить к Классику, а ночью его заберёт «Буханка».
Утром, как только рассвело, примотали Винни к двум крепким жердям. Тяжёлую и объёмную ношу посадками не пронести — вшестером побежали по краю поля, меняя друг друга. Отнесли, передали, простились с Винни и обратно — к обеду уже снова копали окопы.
Послышался гул техники — из-за ландшафта местности непонятно, где и сколько. Гудело долго. Парни даже подумали, что наши пошли в долгожданное наступление и их скоро поменяют — наивные, насмотрелись дома по телевизору, что у хохлов все танки кончились! Со стороны «Утёса», где они только что были у Андрея Классика, началась стрельба! Ребята растерянно смотрели в глаза друг друга — за посадкой ничего не видно, что делать непонятно…
Прошла ещё одна ночь. Вчера утром, во время короткой связи, им сказали, что менять будет «Ахмат». Сидят, ждут — на душе кошки скребут — что-то глобальное происходит, а они, как на Необитаемом острове среди бушующего океана. Наконец, вдоль зелёнки показалась группа вооружённых людей — человек пятнадцать. Идут со стороны тыла — «нарядные» все, «упакованные», дорогие каски, броники, разгрузки. Повязок нет… Смена, не смена — хрен поймёшь, кто такие. Связи тоже нет, высовываться не хочется, а эти мимо прошли молча и скрылись за бугром. Были б свои — окликнули бы, обозначились… Сидят парни дальше…
13 сентября слышат разговор в посадке — опять кто-то идёт, но из-за кустов не видно. Бойцы смену ждут — поближе подтянулись. Показались две головы — идут спокойно, друг с другом разговаривают… Поднимаются в горочку, уже видны плечи, грудь, рукава — а на них зелёные повязки!
Не сказать, что неожиданно — события последних дней готовили к подобному исходу. Но крушение надежды каждый ощутил на себе — холодный озноб сменился горячей волной адреналина! Гоша двадцать лет в МВД, в группе задержания проработал — рефлекс мгновенный — затвор передёрнул, мат-перемат, стоять-бояться, руки в гору, валим сразу!!!
Эти оружие побросали, руки подняли, стоят ошарашенные… Пользуясь моментом, всей группой навалились — в лес отволокли, обыскали, экипировку сняли, связали! Все в шоке! Хохлы из нашего тыла шли вальяжно, как у себя дома — по той же дороге, по которой они сами сюда пришли. А другой дороги никто и не знает!
Допросили. Пленные говорят, что за ними отряд человек в шестьдесят — эти двое впереди шли головным дозором и никого не ожидали увидеть. Старые нарытые окопы у дороги показали противнику, что позиция брошена, а её защитники убежали к своим — никто и представить не мог, что защитники просто не знали, куда бежать! Вот так внезапно они оказались в плотном и глубоком окружении…
Пока парни беседовали с пленными, Гоша с рацией бегал — искал связь. И случилось чудо — ему отозвались! Видимо, ретранслятор установили. Он стал говорить условными кодами, которые получил перед выходом на пост: «У меня в гостях «530» (ДРГ противника), нужно «230» (эвакуация)…» На том конце тупят — ничего не поймут…
Понятно только, что рано или поздно хохлы своих искать начнут. Рации у пленных отобрали — выключили. Гоша разделил группу — послал троих с ПК на другой конец посадки, чтобы не обошли. Сидят, ждут, с хохлами мирные разговоры ведут — один контрактник 23 года, позывной Малёванный, лейтенант совсем молодой 21 год, позывной Динамо. Пленные тоже наших спрашивают — за что воюете, за что умирать готовы. Предложили обмен — у них человек десять в плену, готовы поменять на себя любимых. Темнеть стало. Попытались снова выйти на связь, но «Азарт» упрямо молчал — отложили разговор на утро.
Хохлы на русском говорили без акцента. Как и пленные, взятые в июле, они были с Харькова. В 14-ом году их Русский город поднялся против Майдана и новой власти, как Луганск, Донецк, Мариуполь и многие другие. Но этот весенний порыв оказался без поддержки Большой России и вскоре был жестоко задушен.
