своего нахождения в письме от 26.06.42 г. (Его мы прочтём ниже.)
А пока несколько слов о 28-й армии, её коллективной фронтовой судьбе.
Информация к сведению. 28-я армия (2-го формирования) существовала с 10.04 по 31.07.1942, когда после понесённых под Харьковом потерь она была расформирована. С начала формирования в неё вошли следующие соединения и части: 3-й гв. кк., 38 сд., 162 сд., 175 сд., 244 сд., 84 тбр., 13 гв. сд. (с 20.04 по 15.07.1942) и 218-й армейский запасной стрелковый полк, который входил в состав 28А-II весь период её существования. В период с 12.05 по 29.05.42. 28-я армия принимала участие в Харьковской наступательной операции, затем держала оборону на р. Оскол в районе Валуйки и в излучине р. Дона. В Воронежско-Ворошиловградской стратегической операции (28.06–24.07.42) чудом избежала окружения, понеся тяжёлые потери — по состоянию на 15.07.42 28-я армия имела общую численность всего около 1500 человек, из них: в штабе армии — 117 чел., в 162-й сд — 786 чел., в 175-й сд — 352 чел., в 13-й гв. сд — 325 чел.
Но вернёмся к письмам Николая.
Почтовая карточка от12.04.42 г. Обратный адрес: ППС-802, Штаб инженерных войск. Митерёву Н.Г. (Отправлена, видимо, сразу по прибытии к новому месту службы. Прим. М.С.)
Здравствуйте!!! Шлю вам горячий привет и много наилучших пожеланий в вашей жизни. Первым долгом сообщаю, что жив и здоров. Жизнь протекает нормально . Посылал вам раньше письмо, но не знаю дошло оно или нет. Как получите открытку, так сразу дайте ответ. Напишите, как живёте и что изменилось за такой длительный срок. Пока до свидания. Привет всем. Ваш сын Николай.
"Здравствуйте!!!" — он всё ещё не может отдышаться от недавно пережитого, он всё ещё охвачен радостным чувством от того, что жизнь его наконец-то протекает нормально (что значит "нормальная жизнь" на войне пусть каждый представит сам). Эта краткая открытка была особенно важна тогда для его мамы Маруси и брата Лёши, а сегодня — для всех нас, кому небезразлична судьба Николая Митерёва, единоутробного брата моего отца, моего родного дяди Коли — тем, что в ней указан обратный адрес6 безликая, безместная и безвестная для непосвящённых ППС-802 (почтовая полевая станция № 802), полевая почта, попросту говоря.
В следующем письме, посланном две недели спустя, Николай уже начинает понемногу, короткими фразами-намёками, недоступными военной цензуре, рассказывать об испытаниях, вынесенных им за прошедшие полгода фронтовой жизни, изменивших самое нутро его человеческой натуры — нравственное сознание, его моральные устои.
Письмо от26.04.42 г. Обратный адрес: ППС-802, Штаб инженерных войск. л-ту Митерёву.
… За такой длительный период … В моей жизни много изменилось. Но эти изменения нельзя описать, их только в будущем можно рассказать . …Больше полгода я не имею никаких известий о вас. … Я сейчас сильно скучаю. Подходит праздник, вы будете его праздновать без меня. Но настанет время, когда мы увидимся. Несколько о жизни. За прошлое время участвовал непосредственно в бою, убил несколько фашистов. Скоро опять в бой.
И вот это косвенное подтверждение непосредственного участия Николая в жестоких рукопашных боях октября 41-го — знать наверняка, что убил врага-фашиста, можно только коротко сойдясь с ним в схватке!
В следующем необычно пространном для весточек с фронта послании, написанном им только через целых два месяца после предыдущего (о причине такого долгого перерыва в переписке с родными остаётся только гадать), Николай сообщает о своём ранении в октябре 41-го, что служит нам подтверждением безвыходных условий его пленения врагом.
Однако, не в этой его «жалобе» маме и младшему брату вижу значение этого Колиного письма, которое полагаю для себя исключительно важным, самым важным и значимым в череде его писем с фронта. В чём, по-моему, состоит исключительное значение этого письма? Прочтём его вдумчиво, а потом об этом поговорим…
Письмо от26.06.42 г. (Написано карандашом, поэтому плохо сохранилось.) Обратный адрес: ППС-802, 218 запасной стрелковый полк, сапёрная рота резерва. л-ту Митерёву.
Добрый день, мама и Лёша! …Сообщаю, что все ваши письма и открытки я получил, за которые много, много раз благодарю. Я очень сейчас рад, что стал получать от вас письма. За эти 6 месяцев мне много пришлось пережить трудностей и за вас, и за себя. В октябре месяце я был ранен в левую ногу и руку, в правый бок, но сравнительно легко: кости все остались невредимы, а раны зажили. Сейчас здоровье вполне хорошее. Конечно за год и 8 месяцев я немного изменился кое в чём. Для меня была бы большая радость побывать дома, но, к сожалению, этого нельзя. Сейчас я живу в Курской области Валуйского района. Нахожусь пока в резерве, много свободного времени, но как-то скучаешь. Живём около леса, много зелени, есть где отдохнуть. Но всё это не то, что было дома. Мама, я прошу тебя беречь здоровье, меньше волноваться обо мне , не перегружать себя работой. Если жив буду, то увидимся, а если нет — что ж поделаешь. Родину нужно всем защищать от фашизма. … Мама, выслал аттестат на 300 руб., будешь получать с июня. Ещё посылаю тебе 500 руб. денег. Как получите, так напишите. Лёша, я надеюсь, что ты в свободное время за меня будешь кататься не велосипеде. Напиши как протекает длинный июньский день твоего детства. Я тебе высылаю 300 руб. на покупку учебников и на твои расходы. На этом кончаю. Крепко жму руки ваш сын Николай.
Впервые в его письмах родным исподволь, тенью его мыслей и душевных переживаний, проявляется трагическая тема жизни и смерти: "Если жив буду…".
Проблема смерти, смертности всего человеческого рода и каждого отдельно к нему причастного — это, выражаясь философски, экзистенциальная проблема, т. е. проблема, относящаяся к предельной смысловой глубине человеческого бытия. Размышления о ней, осознание и приятие неизбывности смерти, как конца своего земного существования, есть начало начал нравственного возрастания человека, высвобождения его из тупого животного состояния.
Однако мысли о смерти человека на войне это не мудрое memento mori вечного нравоучения. Смерть на войне — это гибель, т. е. безвременная смерть, случающаяся по несчастному жребию фронтовой судьбы, как в песне давних военных лет: "Выстрел грянул, ворон кружит, / Мой дружок в бурьяне неживой лежит…" Конечно, в горячке боевых будней у закалённых бойцов нет времени на праздные раздумья о смерти; а в бою — нет леденящего страха от
