26
Проект форсирования входа в Тэжу эскадрой из Бреста открыто обсуждался во Франции.
Интересный случай произошел во время этой погони. В самом разгаре ее с фрегата Нельсона упал за борт матрос. Немедленно была спущена шлюпка, на которую успел сесть и лейтенант Гарди, но она не нашла упавшего; между тем неприятель подходил так близко, что было сомнительно, успеет ли британский фрегат дождаться ее возвращения. Однако Нельсон, всегда великодушный до безрассудства, обстенил марсель, сказав: «Клянусь Богом, я не хочу потерять Гарди», и шлюпка была поднята. Факт этот выигрывает в интересе, если припомнить, что Гарди, взятый в плен на одном из призовых судов, отбитых у Нельсона 20 декабря, только что был отпущен из Испании и что впоследствии, в качестве командира флагманского корабля при Трафальгаре, он был свидетелем падения и смерти Нельсона.
Отличительный флаг, показывающий присутствие коммодора на корабле.
Излюбленным проектом Директории, так же как и Наполеона, было соединение французского и испанского военных флотов под общим начальством, подобно тому, как это имело место несколько раз при Людовике XVI, во время Американской войны за независимость. На такое соединение рассчитывали и в Ирландской экспедиции в 1796 году, и на переход испанского флота из Картахены в Кадис, хотя и запоздавший для принятия участия в этой экспедиции, Директория смотрела как на шаг вперед к осуществлению упомянутого соединения. Попытка же такого соединения была одной из задач полного приключений выхода Брюи из Бреста в 1799 году, когда он действительно привел за собой в этот порт пятнадцать испанских кораблей – номинально союзников, но в действительности враждебных Франции. О соединении двух флотов при Трафальгаре читателям, конечно, хорошо известно. Позднее император старался составить сборный флот из менее значительных флотов континентальных государств, подобно тому, как он составил из разных народностей огромную армию, с которой совершал нашествие на Россию. Но здесь, как это бывает обыкновенно, однородная сила, центрально расположенная, восторжествовала над нестройной коалицей.
Строгие требования линии баталии в бейдевинд обязывали флот в виду неприятеля к тактически необходимому исправлению строя при каждой значительной перемене ветра – эволюция, трудность которой возрастала пропорционально числу кораблей, а при недостаточной практике в эскадренном маневрировании – быстрее даже, чем в геометрической прогрессии.
Джемс говорит, что эти шесть кораблей привели сначала к ветру на правом галсе, взяв одинаковый курс с британцами, «как бы намереваясь выбраться на ветер всему британскому флоту». Лучший ход испанских кораблей и способность их, при хорошем управлении, держаться круче к ветру сравнительно с британскими, могли дать им возможность серьезно помешать атаке британцев; но из всего поведения испанцев в этот день является вероятным, что это движение их, если оно и было исполнено, составляло лишь одно из колебаний людей, не знающих, на что решиться.
«Когда «Принс Джордж» повернул на другой галс, два трехдечных корабля (испанского подветренного отряда) повернули за нами, что готовы были сделать также и другие корабли неприятельского арьергарда; но главнокомандующий (нашего) центра и арьергарда, следуя близко, прикрыл пас от их нападения на арьергард шедших со мною кораблей и заставил их повернуть на прежний курс и удачно разделил флот противника». (Рассказ сэра Вильяма Паркера о действиях британского авангарда). Слог храброго адмирала несколько запутан, но мысль его становится достаточно ясной после шестикратного прочтения его строк. Его нельзя смешивать с весьма замечательным офицером, носившим то же имя, но принадлежавшим к следующему поколению. Как Паркер, так и Нельсон называют главный испанский отряд авангардом. В действительности же, когда «Каллоден» стал между ним и подветренным отрядом, то они были так близки между собой, оба на левом галсе, что весь испанский флот казался шедшим в одну линию, хотя беспорядочную и плохо связанную.
Consols – процентные бумаги долгосрочных правительственных займов.
«Прибыв в Венецию, коммодор, вы, в сопровождении начальника наших сухопутных сил там и французского посланника, явитесь к временному правительству. Вы ему скажете, что согласие в принципах, существующее между Французской и Венецианской республиками, и покровительство, которое мы им оказываем, требуют быстрого снаряжения флота для помощи нам в обеспечении господства на Адриатическом море и его островах; скажете, что для этой цели я и послал войска в Корфу для удержания его за Венецианской республикой и что отныне ей необходимо деятельно работать над приведением своего флота в хорошее состояние». «Под этим предлогом вы приберете все к своим рукам, проповедуя постоянно на словах единство обеих республик и всегда называя ее флот венецианским флотом… Я намереваюсь захватить для (Французской) республики все венецианские корабли и всевозможные припасы для Тулона». Письмо к коммодору Перре, 13 июня 1797.
Такой сдержанный человек, как Колингвуд, писал (28 января 1798 года): «Вопрос не только в том, кто останется победителем… Но сохраним ли мы еще самостоятельность; суждено ли еще Великобритании числиться впредь в списке европейских держав».
В Бресте вооружаются только десять линейных кораблей, которые не имеют команд и находятся далеко еще не в таком состоянии, чтобы держаться в море. Экспедиция против Англии, по-видимому, невозможна до будущего года. В английской эскадре Канала в это время числилось сорок семь кораблей, не считая шестнадцати, находившихся в Немецком море.
Мормон приписывает близость курса Бонапарта к Кандии желанию дать защиту под берегом острова многочисленным судам прибрежного плавания, бывшим в его караване
Бонапарт во время своих приготовлений особенно заботился о том, чтобы иметь достаточно мелких судов. «При эскадре необходимо иметь возможно большее число корветов и посыльных судов. Разошлите по всем портам приказания всем таким судам присоединиться к флоту».
Это сведение основано на карте, заимствованной из Commentaires de Napoleon. В ней, в пометке о позиции британцев на 22 июня, при приближении Нельсона к Александрии, очевидно, вкралась ошибка; но местонахождение их, помеченное 25-м числом, кажется вероятным. Джемс сообщает, что в ночь на 22 июня флоты шли взаимно пересекавшимися курсами; но так как между моментами прохождения их через точку пересечения прошел значительный промежуток времени, то они не заметили друг друга – тем более что погода тогда была постоянно пасмурная.
На карте старого порта Александрия, составленной в 1802 году майором Брюсье, корпуса королевских инженеров, который был прикомандирован к экспедиции Аберкромби, показано, что по всему среднему фарватеру глубина не менее пяти сажень. В приложенном к карте описании говорится, что большие корабли могут выйти из порта, только когда погода благоприятствует завозу верпов. Последнее обстоятельство послужило для Брюэса главным возражением против входа туда, и это имело основание; но другое решение, в результате которого французский флот подвергся поражению, было еще хуже.
Шпринг – канат, идущий с кормы судна и прикрепленный затем к канату того якоря, на котором оно стоит, или к другому якорю, брошенному в надлежащем положении относительно корабля. Укорачивая или удлиняя шпринг, можно поставить корабль бортом к желаемому направлению.
Письмо де Грасса к Кергэлену 8 января 1783 года. Худ «расположил свои суда в тесно сомкнутом строе (tres serres), так что между ними и берегом невозможно было пройти, как я хотел».
Это довольно оригинальный пример следования правилу, без отчетливого понимания сущности его. Арьергард колонны парусных судов на ходу составляет слабейшую ее часть, потому что авангарду труднее помочь ему в случае нужды; но в колонне парусных судов, стоящих на якоре носом к ветру, наветренные суда находятся в несравненно более опасном положении, так как подветренные могут подойти к ним только с большим трудом.
Для линейных кораблей необходима была глубина почти в пять сажень при тихой воде, а в случае волнения – более.
До середины настоящего столетия в британском флоте употреблялись три флага одинакового рисунка, но на полях разного цвета, а именно – красного, белого и синего. Адмиралы разделялись также на три класса; принадлежавшие к первому из них поднимали на судах своей эскадры красный флаг, а адмиралы второго и третьего классов поднимали соответственно белый и синий флаги. Так как Нельсон был в это время контр-адмиралом синей эскадры, то его суда должны были собственно носить синий флаг, почти невидимый ночью.
