Как и все последние дни тянуло в сон. Серега, обычно, на выездах на сопровождение колонн, устраивал ему физзарядку в виде отжиманий от дороги. Сейчас он отсутствовал. Дубин встряхнул головой, оглянулся и обнаружил своего механика-водителя что-то докладывающим замкомбату. Тот выслушал, кивнул, и отвернулся. Серега побежал к машине, залез на свое место, и, ничего не объясняя, завел
БМД, прогрел немного, развернулся почти на месте, и машина понеслась к дороге.
Что Лупов там наплел Костенко за этот вояж, остается только догадываться, но, БМД, выскочив на асфальт, полетела к Мухаммед Ага.
Дубин не успел даже надеть шлем, он так и остался сидеть на башне, судорожно удерживая руками автомат на люке, и зацепившись ногами за выступы внутри башни, чтобы не вывалиться на ухабах, пока на дорогу не въехали. На скорости он стал замерзать, и сполз внутрь.
До Мухаммед Ага доехали минут за пятнадцать - двадцать. Там, остановившись у дувала, с обязательными старцами из "Белого Солнца пустыни" Серега, который так Дубину ничего и не объяснил, а тот и не спрашивал уже, заглушил машину, вылез на броню и соскочил вниз.
Дубин выполз на башню теперь в тулупе. Серега о чем-то уже разговаривал с одним из старцев, присев на корточки. Тот, выслушав, только качнул головой, и, из противоположного дома вышли люди. Это были тоже немолодые мужчины, но, с короткими бороденками, не такими как у старцев. Они сняли плоский запасной бак с солярой с задницы
БМДшки, и стали сливать содержимое в свои емкости. Дубин подумал удивиться, но, посмотрев на механика-водителя, который улыбался чему-то, решил не вмешиваться.
Слили и расплатились чем-то. Лупов влез на теплый мотор машины, достал запасенную сигарету "Black and White", своих
"Памиров" и "Донских" мы не видели уже второй месяц, выпотрошил ее на руку, раскрошил третью часть какой-то палочки в табак, и забил все это обратно. С фильтром он тоже что-то сделал, Дубин не понял.
Вообще, разговаривать не хотелось. То, что Серега творит какую-то хрень, он понял уже давно. Но, он, хоть и не дембель еще, а только на него надежда у Дубина осталась. Уже бы сдох, если б Лупов не спасал своего молодого наводчика от других старослужащих.
Серега выкурил свою смесь, посмотрел на Дубина просветлевшим взглядом, и сказал:
- ПОЕХАЛИ!
Обратно БМД неслась словно птица. Феликс. Дубин так и остался сидеть на башне, укутавшись в тулуп. Холод уже не брал - взошедшее солнце в безоблачном небе…
Пригревало психологически.
Что-то рвануло сзади, и, вдобавок просвистело мимо.
Граната!!!
Слетая в башню, Дубин еще успел подумать: и мина!!!!!
Развернув башню влево, он стал поливать зеленку из пулемета.
Но, поздно, засада уж взаду. Хотел еще из пушки вякнуть для куража, но палец на курке остановило недавнее воспоминание с последнего заезда. Там Полтинник уводил колонну, а пешие группы в кишлаке за речкой Логар, напротив того же Мухаммед Ага, пешие группы и наши, и
Царандоя и даже одна, Полтинника, нарвались на бой. И их кинули спасать пешеходов. В десант упали два - три царандоевца, один наш и двое из Полтинника, тронулись - всех вроде подобрали мы и другие машины. Отползаем, Дубин льет из пулемета, мост - не мост - две направляющие, а Дубин и не видит какой хлипкий мост, видит в прицеле духа с гранатометом, и выстрел! В себя. Сам тут же гранату в ответ и послал. Мимо. А машина то въехала уже на мост, и боковым выстрелом чуть не скинул Дубин ее в пропасть.
Заорал тогда Лупов в шлем:
- Ты, е… мать твою, урод че на… нас всех! Совсем ох…!!! Падла! Приедем домой вые..!!!
Так и не стрельнул из пушки на этот раз.
Дмитрий:
_ТАК, ТАКИ ТАК._
Дубин мыл пол. В кубрике положено мыть пол раз в день. Вот дух
Дубин и мыл. Приближаясь к печке, он уткнулся головой в сапоги
Кости. Костя и Серега возлежали на кроватях и курили что-то восточно-вонючее.
- Во, - сказал Серега, а ну пи…й сюда, - На, попробуй.
Первый косяк пошел.Дубин прикололся. Тряпка ходила туда-сюда, туда-сюда. В этих.
Руках. И так, главное, медленно. Туда-сюда, туда-сюда. Эта. Тряпка.
Раз - два. Три. Нет: раз - два. Раз - два. Раз - два.
Костя: "Гляди, он забалдел. Дубин, смирно!" Восклицательный знак - слишком грубо, так, типа, смирно.
Дубин встал на ноги и изобразил "смирно". Неважно изобразил.
- Так. Демьян. Бросил мыть пол, пошел на КПП. Там такой сержант Тименбаев. Помнишь?
Дубин резво кивнул башкой и растянулся мордой в ухмылке.
- Вот, зови его сюда, скажи, что у нас есть. Все, вперед.
Так, так, так. Ноги пошли, так, так, так, пошли ноги.
Репродуктор над казармой седьмой роты говорил: Миллион, миллион, миллион, миллион, миллион алых роз. Из окна, из окна, из окна из окна, провал свалки напротив входа тоже пах. Дубин бежал на
КПП и гыгыкал, аки мерин.
Миллион, миллион, миллион, миллион, миллион алых роз. Это Алла
Пугачева.
Миллион, миллион, миллион, миллион, миллион алых роз.
Миллион, миллион, миллион, миллион, миллион алых роз.
- Эй, сержант!
Тименбаев оглянулся, привстал со стула и быстро приблизился:
- А, ну в глаза смотреть! Да ты обкуренный, да он обкуренный, глядите! - Наряд добро закивал в ответ.
- Сержант Тименбаев, становись! Смирно! Вольно!
Другой косяк, на сопровождении это было, чуть не убил: стал разряжать оружие, а патрон, таки забыл. С тех пор на войне не употреблял практически. А от сержанта Тименбаева Серега отмазал.
Так, таки, так.
Дмитрий:
ЖЕЛТУХА _
Есть ментовский УАЗик. А есть другое убожество - ПАЗик.
Автобусик. Зеленый. С красным крестом в белом круге.
Дубин, уже месяц как слинявший из батальона с дистрофией и желтухой, перся куда-то, куда послали. Первая болезнь прошла за три дня на сытной больничной пище, вторая так просто не лечилась.
В ногах лежал человек. Какой человек - мертвое тело. Человек, который лежал, был желтым. Был абсолютно желтым, коричневым.
Человек, который лежал, умер от желтухи. Белирубин победил жизнь крупного парня на восемнадцатом году.
Из третьей инфекции до армейского морга было километров десять, как показалось в закрытом кузове тихохода. Дубин и еще один больной исполняли роль грузчиков - гробовщиков. В однообразии жизни эта поездка была развлечением.
Хотя, однообразие недавно было нарушено разгрузкой самолета с медпрепаратами. Один из картонных ящиков оказался с повреждениями и из него удалось спереть целый мешок таблеток. Таблетки назывались
Феназепам, типа снотворное, но со смыслом. Смысл состоял в наркотическом воздействии.
Вечер следующего дня в модуле стал чем-то вроде комбинации ада с анекдотом. Большая половина больных откушала таблеток, причем количество принятого препарата колебалась от 15 до 60-ти за раз в один рот. И, с людьми случилось:
Кто-то бродил по коридорам, шатаясь от стены к стене и вытягивая вперед и в стороны руки - как в фильме про живых мертвецов. Повар из столовой час причитал о том, что уже три ночи, а ужин совсем не готов, пока не описался и не отрубился на полу, четверо придурков устроили игру в Рамс, при этом двое курнули косяка, а другие двое объелись колесами. Первые без перерыва ржали и тыкали в окружающее пальцами, вторые сидели мрачные, сосредоточенные и очень серьезные. Карты клали основательно, провожая их остекленевшими глазами. Дежурная сестра сидела возле своего любимого парня, который ударился в мазохизм: постоянно сдирал с себя трусы и норовил помочиться на все кругом. Сестра, наконец, заплакала, любимый обоссал ей ноги, и удовлетворенно отвернулся в угол, сверкая белой задницей.
Дубин как раз вышел в коридор из палаты, когда в дверях появился начальник медчасти полковник медицинской службы
Будиловский. Навстречу ему бросились со скоростью черепашек трое живых мертвецов, что-то шипя и шевеля верхними конечностями. Ноги им слабо подчинялись, помогали стены. Полковник изменившимся лицом быстро прошел до поста медсестры, никого там не обнаружил, и еще быстрее вышел вон.
Караул из Полтинника построил всех больных прикладами автоматов. Каждого проверяли по глазам. Девять особо мрачных человек забрали на губу. Оттуда они не вернулись. Что с ними стало - неизвестно. Через три дня их видели в техпарке караула за чисткой моторов БМДшек, черных и забитых донельзя.
На следующий день оставшиеся участники кражи собрались на совет в курилке. Все еще внушительный пакет с колесами решено было похоронить.
ПАЗик подъехал к палаткам морга. Желтого человека перенесли внутрь, на стол. Цинковые гробы вдоль стен были закрыты деревянными бушлатами.
Рядом строилось здание каменного морга. Натянутый на фасаде красный транспарант оптимистично трепетал: "ЗАВЕРШИМ СТРОИТЕЛЬСТВО
