— Гражданин командир! Разрешите солдатам слово сказать.
— Ну, что ж! Попробуйте…
— Сыны мои во Христе! Бейте супостатов фашистов, паки можете. Было здесь село цветущее. Все сожгли антихристы. Сколько людей побили и повесили. Имущество разграбили. Молодежь в Германию угнали…
— А вас почему не тронули? — раздается простуженный голос гвардейца.
— Политика, сыны мои… Политика. Судите сами: село сожгли, людей нет, кому нужен храм божий?..
— Спасибо, батюшка! — благодарит командир роты старший лейтенант И. И. Ленский.
И сразу слышна команда:
— В походную колонну!
Рота уходит.
— Попробовал поп — не понравилось, — замечает кто-то в двигающейся колонне.
Священник смотрит вслед. На фоне уходящей роты выглядит он очень маленьким, и кажется, что ветер вот-вот унесет его…
Как только начался марш, я выехал вперед вместе с командирами частей, артиллеристами, инженерами и разведчиками. Нужно было разобраться в ситуации, провести рекогносцировку и организацию взаимодействия. Тогда командиры смогут встретить подходящие части и, не теряя времени, вывести их на участки обороны.
Знакомство с местностью показало нам, что главного удара противника надо ждать с юга и юго-запада — откуда вели к Харькову хорошие дороги. Редкие проселки, выходившие к нашему переднему краю с юго-востока, оказались труднопроходимыми, особенно в районе Змиева, у впадения реки Мжа в Северский Донец. Однако и они могли быть использованы врагом.
Правее и левее нас соседей не было. Высланная вдоль северного берега реки Мжа, разведка только на южной окраине Мерефы встретила батальон войск НКВД.
Как могут сложиться здесь боевые действия? Главные силы дивизии, занимая двумя полками Тарановку и Змиев, закрывали дорогу на Харьков на сравнительно узком участке фронта. Река Мжа была еще скована прочным льдом, и существовала возможность обхода наших позиций через Пролетарское и Соколово. Если противнику это удастся, Тарановка и Змиев не только ее сыграют роль мощных узлов обороны на пути к Харькову, но станут ловушкой для двух наших стрелковых полков и частей усиления.
Значит, надо готовить к обороне село Пролетарское, держать под нашим наблюдением подходы к Соколово, возможно дольше удерживать Тарановку и Змиев, не допуская выхода врага к реке до того, как она станет непроходимой для танков.
28 февраля после форсированного 80-километрового марша дивизия с ходу заняла оборону. В Тарановке сосредоточился 78-й полк К. В. Билютина, в Змиеве — 81-й полк А. П. Мелентьева и в районе Замостье, Зидьки 73-й полк Н. Г. Штыкова. Поддерживавшая нас 179-я танковая бригада полковника Ф. Н. Рудкина, имевшая 24 танка, была использована на участке 78-го полка в Тарановке.
1 марта я объезжал полосу обороны дивизии, проверяя ее состояние. Выход противника к нашему переднему краю ожидался уже на следующий день. Вместе со мной были командующий артиллерией дивизии полковник М. Ф. Гусельников и адъютант И. Г. Козырь. Во второй половине дня мы приехали в 78-й полк. Село Тарановка, которое он оборонял, расположено на холмистой гряде. Самым высоким и важным местом являлся центр села. Его пересекали железная дорога и шоссе Лозовая — Харьков. На площади возвышалась старинной постройки церковь с толстыми стенами и узкими, в виде бойниц, наполовину зарешеченными окнами. Отсюда открывался хороший обзор во всех направлениях. В центре Тарановки, на 306-м километре, находился железнодорожный переезд, через который шла грунтовая дорога из Краснограда на Харьков. За южной окраиной Тарановки, ближе к станции Беспаловка, был еще один железнодорожный переезд. На него выходило шоссе Лозовая — Харьков.
Достаточно было посмотреть на карту, чтобы оценить значение Тарановки не только в полосе обороны 25-й дивизии, но и на рубеже наших войск по северному берегу реки Мжа от Мерефы до Замостья. Она перекрывала дороги на Харьков с юго-востока, юга и частично с юго-запада, а железнодорожный переезд в Беспаловке блокировал путь к Тарановке с юга.
В том году март выдался сырой и теплый. Быстро таяли снега. Проезд тяжелой техники вне дорог оказался крайне затруднительным. Это обстоятельство еще больше повышало значение Тарановки. А захват гитлеровцами железнодорожного переезда у Беспаловки по условиям местности обеспечивал бы им поддержку бронепоездами в боях за Тарановку и Змиев.
Осмотрев работы и уточнив с Билютиным некоторые вопросы организации обороны и обеспечения, мы отправились к станции Беспаловка. Там проходил левый фланг дивизии. Надо было посмотреть, что успели сделать оборонявшие его подразделения.
Беспаловка, маленькая пригородная станция, лежала в развалинах. Невдалеке от вокзала виднелись стены небольшого разрушенного здания метеопункта, а за ним пруд и молодой сад. Впереди под еще не сошедшим снегом просматривалась уходящая вдаль долина Касьянова Яра и почти у самого горизонта — очертания совхозной усадьбы.
…Вторая половина дня. Юго-западная окраина Замостья. Отсюда открывается панорама правого берега еще покрытой льдом реки Мжа. Видны Змиев, Пролетарское, Чемужовка, Соколово. Кругом следы войны — взорванный мост, сожженные и разрушенные дома, разбитые дороги. Закончилась рекогносцировка местности и постановка задач. Командиры разъехались. Я задержал командира 78-го полка полковника К. В. Билютина.
— Вы ведь понимаете, Кондрат Васильевич, что решающим пунктом в полосе обороны дивизии является село Тарановка. Через него идут дороги на Харьков. Село надо удержать во что бы то ни стало, пока река Мжа станет непроходимой для танков. Иначе гитлеровцы по наикратчайшему пути хлынут в обход Харькова с юго-востока…
— Вполне возможно, — подтверждает командир полка.
— Вероятнее всего, немцы одновременным ударом с юга и запада вдоль дорог попытаются захватить Тарановку с ходу. Чтоб этого не случилось, надо хотя бы небольшими силами прикрыть железнодорожный переезд у Беспаловки. Он блокирует подходы к Тарановке с юга. Направьте туда усиленный взвод. Задача эта хотя и очень важная, но временная.
— А чем прикрыть направление со станции Беспаловки?
— Подвижным отрядом заграждения.
— В полку осталось очень мало людей, а Тарановка тянется на восемь километров…
— Подойдут главные силы дивизии, и я передам вам фронтовиков, прибывших на пополнение из госпиталей. Заберем из других частей минометчиков и артиллеристов, не имеющих материальной части, младших командиров, не имеющих подразделений. С вами будет танковая бригада полковника Рудкина, у нее 24 танка. Полк будет поддерживать вся артиллерия дивизии. Если станет очень туго, из Змиева контратакует врага 81-й полк Мелентьева. А северный берег реки Мжа обороняет 73-й полк. Он страхует это направление на случай неожиданного развития событий на правом фланге вдоль северного берега реки.
— Все ясно, товарищ генерал! — говорит Билютин. — Тарановку мы удержим!
На всем участке 78-го полка развернулись работы.
Когда мы подошли ближе и нам представился командир взвода лейтенант П. Н. Широнин, я сразу вспомнил его фамилию. О нем рассказывал мне Билютин. В конце февраля в бою за Червоное Широнин, прикрываясь дымом возникших пожаров, на трех самоходках с десантом гвардейцев с тыла ворвался в село и решил успех всего боя, почти не понеся потерь. Это был смелый и обдуманный маневр, в нем уже была видна командирская зрелость.
Передо мной стоял худощавый, спортивного вида лейтенант, но уже в годах, видимо из запаса. На мои вопросы он спокойно и обоснованно доложил по местности организацию своей обороны. Здесь уже успели поработать дивизионные саперы майора Дорохова, и Широнин показал нам, где поставлены противотанковые и противопехотные мины, пояснил, как они прикрываются огнем. За короткое время его гвардейцы вместе с саперами успели оборудовать кроме основных и ряд ложных позиций.
Я подивился боевой смекалке воинов. Ложные позиции уводили врага от окопов взвода на переезде и намного увеличивали живучесть подразделения. Несколько таких позиций было устроено и на еще покрытом льдом пруду.
— Сколько людей у вас? Как с оружием и боеприпасами? — спросил я Широнина.
— Взвод пополнен до двадцати пяти человек, — начал докладывать он, — в том числе за счет сержантов и старшин, не имеющих подразделений в связи с большим некомплектом людей. Во взводе четыре коммуниста. Самые молодые — командир второго отделения сержант Сухин и бойцы Торопов и Шкодин, им по двадцать. Самый пожилой Андрей Аркадьевич Скворцов, ему уже сорок девять. Он участвовал еще в первой мировой войне, после Октября — в Красной гвардии, сражался против Колчака и басмачей. Восемь человек воюют с первого года войны, а остальные со второго…
Потом Широнин сказал, что командир полка дал ему все, в чем он нуждался, а также усилил 45-миллиметровой пушкой.
