Радист стал выходить на связь с ротным, Туман осматривал местность в свой ночник 1-ПН-93-2, Бриз молился, а я за всем этим наблюдал. Когда все были готовы, мы начали движение через поле по азимуту. Отойдя от лесополосы метров семьдесят, я повернулся и понял, что вернуться в эту точку обратно будет тяжело. Начнем ломиться через ветки и получим пизды от своих же.
— Так, мужики, давайте вернемся обратно. Я посмотрю точные координаты на навигаторе, чтобы потом по нему мы пришли в эту же точку.
Мы вернулись, я достал военный навигатор, и стал смотреть координаты нашей точки старта. Но мы же люди военные, все идеально быть не может. Навигатор координаты показывает точные, мы настраивали его по нашей зоне, но изображения местности на экране отсутствовало так как эти навигаторы готовили к другой командировке, и карты в нем были загружены другого региона, а точнее другой страны. Поэтому в нем можно было посмотреть только координаты. Но меня это никак не огорчило, так как навигатор я использую только для координат, а хожу всегда по карте. Поэтому я залепил весь экран черной изолентой в три слоя, а там, где на экране были прямоугольные координаты, я залепил в один слой, чтоб не сильно светилось, но при этом было видно числа. Запомнив координаты, и осмотрев еще раз местность вокруг, мы начали движение.
Шли относительно быстро. Сухая растительность в поле, неубранная с лета, неплохо маскировала нас, при этом не сильно шумела вовремя нашего движения. Я специально остановился, дал уйти дозору вперед, и послушал, на каком расстоянии уже не слышно треск поломанных растений. Это было метров тридцать-сорок, а очертания людей были еще немного видны, если сильно приглядеться. То есть, увидят нас раньше, чем услышат. Этим надо пользоваться. Я догнал дозор, встал перед радистом и решил проверить связь с группой.
— Старый, я Юстас, прием.
— На связи Старый, слышу тебя хорошо.
— Принял, Старый, продолжаем движение.
Прошли мы еще метров двести-триста, и тут мне жестко приспичило срать. Приспичило так, что терпеть было тяжело.
— Бриз, круговую заняли. Только отойдите от меня метров на тридцать и слушайте по сторонам. Я быстро постараюсь.
Дозор занял круговую оборону, поделив на троих круг, а я сбросил с себя разгрузку, на нее положил ствол, достал из разгрузки влажные салфетки и стал делать свое грязное дело. В тот момент я думал о том, как хорошо, что в первый эшелон положил салфетки, о том, какое красивое звездное небо, и о том, что уже в полутора километрах находится противник, а я просто сижу и сру в поле в окружении двух бойцов и офицера. И смех, и грех.
Я экипировался, проверил, что ничего не оставил на земле, набросил на себя ремень автомата и дал сигнал на продолжение движения. От лесополосы, где осталась группа, мы прошли около километра, может чуть меньше. И тут где-то у нас за спиной раздается мощный взрыв. Мы присели, повернулись назад и увидели остатки вспышки на месте разрыва снаряда.
— Да ну нахуй — слетело у меня с губ.
Я быстро поднял компас, и отмерил азимут. Снаряд прилетел прямо в то место, откуда мы уходили, то есть прямо туда, где сидела группа.
— Старый, я Юстас, прием! — но Старый не отвечал, — Старый, сука, прием! — относительно громко вдавливал я слова в радиостанцию. Но радиостанция молчала.
Я забрал у радиста гарнитуру и стал выходить на связь с ротным, как в этот момент прилетает еще один снаряд, примерно в то же место.
— Пизда! — пронеслось у меня в голове.
— Филин, я Юстас, прием!
— На приеме Филин! — практически мгновенно ответил мне его радист.
— Филин, дай старшего Филина, срочно!
— На связи Филин для Юстаса! — услышал я голос ротного.
— Филин, сейчас примерно по позиции группы прилетело два снаряда, и это не минометы. Старый на связь не выходит, я отошел уже на километр. Мне возвращаться?
— Ожидай, Юстас, — сказал Филин, видимо взяв паузу для обдумывания ситуации и, секунд через десять, продолжил:
— Если бы по ним прилетело, то кто-нибудь, по-любому, вышел бы на связь с тобой. Я думаю, Старый вырубил радиостанцию с испугу, и сейчас они просто затаились. К ним сейчас ломиться не надо, а то мало ли что. Я сам к ним схожу чуть позже, проверю, а ты продолжай выполнять задачу.
— Принял, — на автомате ответил я, а сам просто сидел на жопе в поле.
Дозор молчал, была гробовая тишина, и только я периодически пытался выйти на связь со Старым, но тот молчал.
— Командир, по-моему, чуть дальше улетело, за полотно, — предположил Туман, — а Старый вырубил радиостанцию — сто процентов, он еще на прошлой задаче очковал, что нас запеленгуют, и нам прилетит сверху.
Я не знал, что делать. Мысли были смешанные. Я гнал от себя мысль, что всех накрыло разом, я ведь им сказал отползти друг от друга. А если они этого не сделали? Но, если кого-то ранило, он должен был заорать, народ стал бы суетиться, по-любому вышли бы на меня, чтобы спросить куда эвакуировать, и так далее.
Ожидание было очень томное. Почему я не решился в тот момент вернуться к группе, я не знаю. Наверное, это было неправильное решение, не по-командирски и не по-человечески. Но мы не вернулись. Я очень надеялся в тот момент, что, Старый просто выключил радиостанцию, и когда я приду, дам ему за это пизды.
С непонятным чувством груза на душе мы продолжили движение. Я периодически поворачивался назад в надежде увидеть хотя бы фонари, которые сам запретил использовать. Через какое-то время Туман сел и поднял руку на уровне головы. Мы опустились на колено, я подошел к Туману.
— Лесополоса, командир. Я ее хорошо просматриваю, пока ничего не наблюдаю.
— Хорошо, пять минут наблюдай и продолжаем движение. Видишь Т-образное пересечение лесополос?
— Да, вижу. Оно прямо по нашему курсу.
— Добро. Наблюдай и ожидай команду.
Дозор сел вкруговую и прислушивался ко всему, что возможно. Я смотрел назад, в сторону лесополосы, где располагалась группа, но видел только черную полосу деревьев на фоне неба.
Я взглянул на часы, прошло восемь минут.
— Туман, вперед.
Встал Туман, за ним все остальные, и мы, уже немного пригнувшись, начали движение к нашей назначенной точке.
Довольно быстро мы дошли до лесополосы, Туман еще пару раз сажал группу, всматриваясь в местность, и, со словами: «Все чисто», мы вставали и продолжали идти. Подойдя к лесополосе, углубились в нее немного, чтобы нас не было видно, и сели. Я достал карту, кто-то дал свитер, я им накрылся и, лежа под свитером, включил фонарик, тоже заклеенный изолентой, стал смотреть на карту. Этот район я уже знал наизусть и мог нарисовать его, наверное, по памяти, но все равно смотрел на карту, так как цена ошибки была очень велика. Поняв, что мы вышли в нужную точку, и что двигаться нам надо строго на юг, вдоль лесополосы, я выключил фонарь, встал, отдал свитер и убрал карту.
Посидев еще минут пять, мы стали пробираться через лесополосу, чтобы начать движение в южном направлении. Двигались, как мне показалось, очень громко. Бриз своей огромной разгрузкой ломал много веток, издавая приличный шум.
Мы оказались в северо-восточном углу поля. Южную сторону поля видно не было, так как рельеф поднимался прямо на середине поля, что, собственно, было изображено на карте. То есть самое интересное должно начаться как раз там, на подъеме, где будет видно их и нас. Мы начали движение вдоль лесополосы. Белые брюки маскхалата и темный верх от зимней куртки очень хорошо маскировали нас на фоне зимней лесополосы, можно сказать — идеально. Через метров пятьдесят Туман резко, ломая ветки под собой, вспыхивает [42] в лесополосу и мы, с определенной задержкой, вслед за ним. Я ничего не понял, но не время было выяснять обстоятельства, мы просто лежали. Я изготовился на всякий случай для стрельбы и открыл подсумок с гранатой, чуть вытащив ее наверх. Прошло около минуты, никаких звуков, стрельбы и тому подобного мы не услышали. Я очень тихо подполз к Туману:
