— Доброе утро, Виктор Петрович! — с улыбкой проговорил Котов. — А я думаю, куда это вы в такую рань? А вы, оказывается, за духовной, так сказать, пищей. Что почитать решили?
— Так, беллетристику, — проворчал Никифоров, лихорадочно соображая, чем же окончится эта «случайная» встреча. Котов явно вел его от самой конторы. Но не лично: Никифоров заметил бы его, — с годами самопроверка стала привычкой, доведенной до автоматизма. Чего он хочет? Что он знает о событиях прошедшей ночи?
Никифоров настолько задумался, что не сразу осознал, почему девушка в кассе выжидающе смотрит на него. Никифоров выбил чек в отдел «Детективы и фантастика». Получив книгу, он на выходе снова столкнулся с Котовым.
— Неплохо! — одобрил Котов выбор. — Клэнси, «Все страхи мира». Я читал эту книгу еще в 91-м году, в первом издании. Я имею в виду первое — на английском языке. Язык оригинала — великая вещь! Ведь перевод несет на себе уже отпечаток личности переводчика, его стиль, — точно так же, как экранизация больше демонстрирует особенности работы режиссера, а не сценариста. Нет?
— Слушайте, вы ведь не об искусстве сюда пришли поговорить? — озлился Никифоров. — Так выкладывайте, что вам нужно! А то у меня куча дел, а я еще не завтракал!
— Ну, так за чем же дело стало, Виктор Петрович? — участливо согласился Котов. — Тут на Пятницкой есть прекрасное местечко, где вы чудесно позавтракаете! А заодно и поговорим.
«Прекрасное местечко» оказалось заведением, представляющим тот самый переходный тип между рестораном и забегаловкой: цены поднялись до уровня первого, в то время как сервис остался на уровне последней. Впрочем, имелся определенный намек на уют, а слабо горящие светильники создавали интим, позволяя в то же время отчетливо различить содержимое тарелки.
Среди несомненных плюсов: кафе открывалось в 10 часов утра, как и было заявлено на вывеске, а в ассортименте (а не только в меню) присутствовали кофе-эспрессо и яичница с ветчиной. Понятно, Никифоров немедленно заказал себе и то, и другое. Котов — только кофе.
В ожидании заказа Котов закурил и начал разговор:
— Ну, как вам работается с вашим шефом? Судя по вашему усталому виду — не очень! Нет?
Никифоров не ответил, неприязненно покосившись на котовскую сигарету: всю ночь его обкуривали разные люди, начиная с Сучкова и кончая Хладовым. Котов заметил его взгляд и загасил сигарету. Затем продолжил:
— Вы знаете, кого мне напоминает ваш шеф? Старого гнусного богатого дедушку, который уже всех достал своими причудами и непомерным властолюбием. Он до смерти надоел всем: наследникам, приживалкам, прислуге, должникам и кредиторам, вассалам и покровителям. Все страстно желают, чтобы он умер, — и в то же время боятся этого!
— Да, боятся! — подчеркнул Котов. — Потому что его смерть нарушит статус-кво. И тогда неизвестно, кто выиграет, а кто проиграет. Кто-то из наследников получит все наследство, а кто-то потеряет и то, что имеет. Ибо никто не знает содержания завещания, — да и есть ли оно вообще?
— Прямо классическая детективная ситуация! — усмехнулся Никифоров. — И как же она разрешится?
— Как? — переспросил Котов. И тут же ответил: — Да как в классическом детективе! Появится некто со стороны, эдакий древнегреческий «бог из машины», и прикончит старого подонка. И начнется душераздирающее выяснение отношений, вытаскивание грязного белья, скелетов из шкафа и прочего дерьма. Потому что каждый будет бояться каждого.
— Но есть другой детективный вариант. Совершенно постороннего человека объявят убийцей и уж тут все близкие, домочадцы, кредиторы и должники сомкнутся единым фронтом. «Ах, какой хороший человек был покойник! Кого мы потеряли! И как могла только подняться рука у этого негодяя?!» И так будет до тех пор, пока какой-нибудь Пуаро не выяснит личность настоящего убийцы.
— А если этот посторонний и есть настоящий убийца? — спросил Никифоров.
— Браво, Виктор Петрович! — воскликнул Котов. — А тогда и нет никакой детективной загадки. И никакому Пуаро тут делать нечего! И все смирятся с тем, что произошло. Это ведь как непреодолимые обстоятельства, форс-мажор! Стихия! Ураган! Цунами! Это соседа можно потащить в суд за затопленную квартиру, или морду ему набить! А какой спрос с урагана? Или с цунами? Или со сводящего старые счеты совершенно постороннего человека?
Тут официантка принесла завтрак. Никифоров попросил счет. Когда официантка ушла, Никифоров спросил Котова:
— Раз вы такой умный, так скажите мне: что это за старые счеты между Кузнецовым и Хладовым?
— Я не умный, а информированный! — уточнил Котов. — А дело здесь обстоит совсем не так просто. Если бы Кузнецов хотел убить Хладова, он давно бы уже это сделал. Кстати, верно и обратное утверждение: если бы Хладов счел Кузнецова лишним на этом свете, то давно бы его отправил на тот. Нет, все гораздо сложнее. Есть некие люди, которые готовы убрать Хладова. Они не связаны с нашим истэблишментом, у них с Хладовым свои счеты. А Кузнецов — всего лишь связующее звено в цепи между этими людьми и Хладовым.
Котов замолчал. Никифоров доел яичницу и спросил, помешивая кофе:
— Что это за люди?
Котов усмехнулся и сказал:
— Давайте четко определим цель нашего разговора. Я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество. Чем оно выгодно вам? Вы хотите спокойно спать. Я обеспечу вам спокойный сон. Хладов втравил вас в авантюру и вы уже поняли, что с вами будет в случае поражения Хладова: либо пуля «неустановленного убийцы», либо весьма приличный срок за целый букет должностных и, — давайте называть вещи своими именами, — уголовных преступлений! Пока вы еще можете выйти из игры. Не мажьтесь в хладовском дерьме, — Хладов уже почти труп! Нет, конечно если вас устраивает быть Малютой Скуратовым при царе Хладове-Грозном, то — флаг вам в руки! Я ухожу, и вы меня больше не увидите!
Котов замолчал и залпом допил кофе из чашки.
— А чем я могу помочь вам? — спросил Никифоров.
— О-о, я не буду вытряхивать из вас «военную тайну», как из Мальчиша-Кибальчиша! — рассмеялся Котов. — Я догадываюсь, что ваш шеф решил вплотную заняться мною! Нет?
— Он хочет побеседовать с вами в компании с Бовиным, — ответил Никифоров, сосредоточенно орудуя зубочисткой. — Бовин — это наш специалист по допросам.
— Ясно! — криво усмехнулся Котов. — Я хочу попросить вас: дайте мне уйти! Через пару дней у меня командировка, так что мне нужно сегодня уйти от ваших людей. Вы же сами понимаете, какие шансы у меня остаться в живых, попав в руки к Хладову… и вашему специалисту по допросам!
— Как у мышонка в зубах кота-крысолова! — оценил Никифоров.
— Спасибо за честность! — иронически поблагодарил Котов и испытующе посмотрел на Никифорова. — Итак?
— Еще один вопрос, — сказал Никифоров. — Вы, конечно, знаете, что Кузнецову удалось уйти от наших людей. Где его искать?
— Этого я не знаю! — сообщил Котов и, заметив гримасу неудовольствия на лице Никифорова, пояснил:
— Когда мне будет нужно, он сам придет ко мне! Непонятно? Извините, большего сказать не могу! Дался вам этот Кузнецов! Впрочем, я думаю, что он сам найдет Хладова в ближайшее время. Ну, так как?
— Не возвращайтесь в контору сегодня, — проговорил Никифоров, не глядя на Котова. — Ваши домашний и служебный телефоны прослушиваются, квартира и дача под наблюдением. Сейчас вам следует выйти отсюда и больше не попадаться на глаза моим людям. Если засветитесь, вас возьмут под круглосуточное наблюдение и я ничем не смогу вам помочь!
— Спасибо, Виктор Петрович! — искренне поблагодарил Котов. — Теперь я ваш должник.
Он сунул под ладонь Никифорова кусочек картона и поднялся.
— По этому телефону можете связаться со мной в любое время. Здесь номер моего пейджера.
И Котов вышел из кафе.
Никифоров посидел немного, затем спросил еще чашку. Долго держал ее в руке, затем залпом выпил. Глянул на счет, недовольно крякнул, но все же добавил на чай. Вышел на улицу и побрел в сторону Полянки.
Никифоров чувствовал себя очень неуютно: им овладели два противоположных чувства. Одно самодовольно уверяло, что он поступил очень правильно; что он не отступился от Хладова, а просто предусмотрительно разложил яйца по разным корзинкам; что, в конце концов, предать лично Хладова — это еще не предательство Родины. А другое резонно заявляло, что предательство всегда остается предательством, каким соусом ты его не поливай.
16 августа 1994 года, 11.00.
Андрей решил немного понаблюдать за Рустамом Карамовым: он был уверен, что Охотник в конце концов снова выйдет на Карамова.
Начало его разочаровало. Карамов вышел из дома около восьми часов утра и отправился на работу к себе в НИИ. Андрей с грустью осознал, что не годится на роль Пуаро или мисс Марпл по весьма прозаической причине: отсутствие независимого источника дохода. Увы, у него была работа, — хотя и со свободным графиком, — но все равно работа ради хлеба насущного. И он поехал в редакцию.
