— Да-да! И старика Короленко можно взять на вооружение. Видишь, бойцы пали духом, прочти им с чувством «Огоньки» — посветлеют. Сам пробовал не раз — доходит!..
Мы были согласны с нашим мудрым Михаилом Алексеевичем и «брали на вооружение» Короленко.
Давно нет уже в живых комиссара Мартыненко, но когда сегодня, через три десятилетия, вновь перечитываешь «Огоньки», живо ощущаешь, чем могли привлечь фронтовиков 1941 года совсем не военные эти строки, какие струны их сердец трогали.
Короленко рисует темную и как будто беспросветную ночь на угрюмой реке. Далек и труден путь, но «вдруг на повороте реки, впереди, под темными горами мелькнул огонек. Мелькнул ярко, сильно»… До ночлега еще далеко, очень далеко… «И опять приходится налегать на весла… Но все-таки… все-таки впереди огни!»
«Дружеские беседы — как добиться победы». «Егор Наводчиков»Наверное, не было в действующей армии такой дивизии, полка, такой роты, где не признали бы своим Василия Теркина… Он вобрал в себя типичные черты бывалого бойца, никогда не теряющего бодрости, умеющего хорошо воевать и с шуткой-прибауткой передавать это умение товарищам на страницах фронтовой газеты. В нашей Седьмой Отдельной был свой удалец, и солдаты, разворачивая свежий лист «Во славу Родины», искали новые строки Егора Наводчикова. Именно Егора и его «Дружеские беседы — как добиться победы» имеет в виду пометка в записной книжке. «Беседы» в простой форме душевного разговора учили тому, что было главным и решающим для выполнения боевого приказа. Писал их ленинградский поэт В. Владимиров, сотрудник нашей газеты.
«Мои заметки по части разведки», — начинает беседу Егор Наводчиков.
«Из армейских всех словечек и к тому же на войне званье смелое «разведчик» больше всех по нраву мне.
Что быть может интересней то лугами, то в логу, по тропам, по перелескам пробираться в тыл врагу? Все разведать досконально, поразнюхать, повидать — и об этом моментально командиру передать, познакомить с обстановкой кратко, точно, без прикрас… Это — факт: разведчик ловкий — командира верный глаз!
Командир, узнав от «глаза», где коварный враг слабей, налетит на гадов сразу вместе с ротою своей, их сомнет атакой смелой, уничтожит всех подряд, и от по́гани от белой только перья полетят!..
Это — крепко? Это — метко! Много дела, мало слов! Так всегда должна разведка помогать громить врагов!..»
И течет беседа складно и ладно, и со смыслом. Делится Наводчиков опытом поимки «языка», учит ходить по лесу «без шуму и без гаму». И так завершает разговор:
«Чтоб разбить фашистских гадов и в муку́ их истолочь, нам вести разведку надо непрерывно, день и ночь. Быстро действовать и смело — без разведки ни на шаг! — и всегда быть в курсе дела: что задумал подлый враг?..
Крепче нет для нас завета! Помни каждый день и час: на войне разведка — это командирский слух и глаз!»
«Укрываться надо так, чтоб тебя не видел враг!» — поучает в другой раз Егор Наводчиков молодых бойцов:
«Боевая обстановка говорит нам: действуй ловко, действуй скрытно — в общем, так, чтоб тебя не видел враг. Будь ты в поле иль в лесочке, все используй: ямы, кочки, каждый кустик, бугорок и канавы у дорог.
Если враг тебя не видит, значит, пуля не обидит, не заденет автомат, мины мимо пролетят. Ты зато врагу навстречу сыпь и пулей, и картечью!.. Подпусти поближе гада, да и дай ему как надо, чтоб в итоге от него не осталось ничего!»
«Расправляйся с врагом минометным огнем», — советует бывалый солдат Егор в одной из своих бесед:
«Можно гадов гранатой преследовать, хорошо бить их пулей, штыком, — но люблю я с врагами беседовать минометным лихим языком.
Если враг за лесистою кочкою точкой где-то засел огневой, то расправиться с этою «точкою» может наш миномет боевой!..»
«Богом войны» по праву зовут артиллеристов. Хорошо солдату видеть наш могучий артналет, испепеляющую укрепления врага артиллерийскую подготовку перед наступлением, когда нужно подняться во весь рост — в атаку!.. Но особо радует бойца, если пушки прямо в боевых порядках, — ведут огонь прямой наводкой.
«Я не зря прямой наводкой обожаю бить врагов! » — говорит Егор Наводчиков.
«Лишь быстрей ворочай пушки — и по лезущей цепи, вдоль по просеке, с опушки из орудия лупи! Действуй смело, хладнокровно! В гущу вражью шли снаряд!.. И уж тут ты, безусловно, сам увидишь результат!
Я, друзья-артиллеристы, для того и начал речь: чаще видят пусть фашисты нашу русскую картечь!
Разговор с врагом короткий у советского бойца: крепче бей прямой наводкой ты фашиста-подлеца!»
Бывалый солдат Егор поучает молодых: «В обстановке боевой ночь — союзник первый твой».
«С первого раза как будто бы, кажется, не разобраться во мраке ночном… Это пустое! Лишь надо отважиться и ничего не бояться кругом! Быть только зорким и чутким удвоенно! Мрак не преграда для храбрых сердец!
Ночь — это верный союзник у воина! Помни об этом, товарищ-боец!»
Добрая улыбка фронтовика всегда встречала разговор Егора Наводчикова «О поварах искусных и обедах вкусных».
«Бой длился сутки. Нашей ротой враг был разгромлен и разбит! А после этакой работы всегда приходит аппетит.
В пылу атаки, в вихре боя, когда идешь, врагов разя, про щи и прочее такое и думать некогда, друзья! В отважном штурме нам до щей ли?! Там нужен острый русский штык, чтоб гада выкурить из щели и сделать из него шашлык; гранату надо боевую, она нам в схватке дорога, чтобы котлету отбивную скорее сделать из врага. Когда ж одержана победа, когда закончен жаркий бой, то помечтать насчет обеда тогда не прочь из нас любой…»
Егор рассказывает об искусных поварах — смелых солдатах и завершает беседу:
«Их вспоминаем мы по праву. Обед хороший — не пустяк! Они заслуженную славу имеют в ротах и в частях. Дорогу к вкусным щам и кашам они прокладывают нам! Привет друзьям отменным нашим, искусным ротным поварам!»
Наверное, не раз в боях под Тихвином вспоминали солдаты всех наших частей добрые советы своего однополчанина Егора Наводчикова и были ему благодарны.
«Политруки готовятся в боях. Курсы младших политруков»После каждого боя мы недосчитывались нескольких политруков. Пополнение из тыла за счет выпускников военно-политических училищ приходило редко. И мы решили сами готовить политруков. Политотдел внес предложение провести краткосрочные курсы младших политруков, с тем чтобы курсантам — из числа красноармейцев-коммунистов, и прежде всего политбойцов, после окончания курсов официально было присвоено воинское офицерское звание — «младший политрук», равное младшему лейтенанту.
О том, как жили, учились и воевали наши курсанты, можно составить особый рассказ… Все происходило в прифронтовой полосе во фронтовом лесу. Разместились в землянках, где еще вчера находился штаб полка. Штаб передвинулся вперед с наступающими частями. Бои шли где-то рядом, и будущие младшие политруки сразу же были сведены в боевую роту, разбиты по взводам и отделениям, зорко несли боевое охранение и всегда были готовы вступить в бой… Но это на крайний случай, а прибыли они сюда из разных частей получиться, и это была в те дни их главная боевая задача.
Конечно же, в лесу, в землянках, не было ни классов, ни лекций. По расписанию с курсантами беседовали командиры, комиссары, специалисты родов войск. Учили будущих политруков на своем боевом опыте — в разведке, в обороне и наступлении. Чаще всего опыт был самый свежий — бои за Тихвин. Выступали прославленные комбаты пехоты, еще овеянные пороховым дымом; командиры танковых и артиллерийских соединений, только вчера штурмовавшие Лазаревичи; начальник военных разведчиков и капитан понтонеров… Разумеется, учебных пособий никаких тоже не было, а наглядность обучения достигалась просто: будущие политруки тут же, в лесу, учились у саперов правильно отрыть окоп и ход сообщения полного профиля, построить блиндаж; у артиллеристов и минометчиков овладевали умением вести меткий огонь, мчались на танках, как десантники, а вражеские самолеты распознавали, маскируясь под частыми бомбежками «мессершмиттов» и «фоккеров»… К главному же своему делу — политической работе в роте — приобщались они в добрых беседах с опытными комиссарами, знакомясь с важнейшими партийными документами, получая практические напутствия, нужные теоретические ориентиры. Живое слово было главным пособием.
