Приехал Саша в батальон, передал награды в штаб, пришел в кубрик. Руки у него были в крови, ругался, потом заснул.
Утром врывается в кубрик комбат:
- Детюк, мать твою, где твой долбо… Козлов!!! Через полчаса комбриг прилетает. По вашу душу. Со мной он уже побеседовал.
- ????
Шум, крики, маты.
Мы глазами лупаем, понять ничего не можем. Влетает комбриг.
Кстати, первый раз его тогда увидел. Со стен ковры срывает, французский сервиз (на операции взяли) с левой ноги - вдребезги.
Выхватывает ПМ и по магнитофонам - одни запчасти остались.
Половички, ковры, картины Фазыловы, люстры из мин - "все, что нажито непосильным трудом", облили бензином и подожгли. Смотрим, из других офицерских кубриков тоже все на костер, прям таки "ночь длинных ножей". В другой казарме НачПО зверствует.
Еще вертушка садится. Опять к нам в кубрик. Уже полковник со щитом и мечами на эмблемах.
- А где у Вас старший лейтенант Козлов? Подайте нам его сюда, да еще бойцов евонных с ним к делу приобщите!
Два бойца, явно не из бригады, такие холеннные, добротные - точно на "боевые" не ходят, Сашу забрали, Олега Самохвалова, Попова и в вертушку. Полгода следствие шло.
Саше - расстрел (заменили Учкудуком - урановые рудники).
Самохвалову - 8 лет.
Попова спасла медаль "За Отвагу", позже к нам в роту вернулся, и все о судебном процессе рассказал, нас с ротным тоже в Кабул вызывали, на допросы.
Александр:
_ПЬЯНСТВУ - БОЙ!_
Пустыня отцвела. Незабываемое зрелище. Жаль красота только пару дней. Началась "жара" и не только с погодой, но и с выходами, почти каждый день реализации и колонны. Все отходить начали от зимней спячки: и природа, и мы, и духи…
С утра на батальонном разводе комбат всех поимел по полной.
Как с цепи сорвался! Всем перепало. Хотя причин и не было. Видимо с бригадой "пообщался", Саней Козловым, где надо и не надо попрекали.
Помешали только пули, которые начали в воздухе посвистывать - с гор стреляли по батальону. "Халл" был со взводом на сопке, стал стрелочником. Ильченко на него "полкана" и спустил:
- Детюк, взводный твой опух от сна, мышей не ловит. Тут батальон под пулями в строю. А ему хоть бы хрен. Ко мне его, я его…
И все в таком роде…
Мы оскорбились. Сделали умные рожи с выражением "фи" до конца развода.
После ротного развода Николаич "один умный вещь" предложил:
- А что, хлопцы, если мы брагульку сварганим? "Пайса"
(деньги) есть. На обиженных обычно воду возят и прибор кладут.
Старшина и техник ответственные. К вечеру чтобы "все было в порядке и Буденный на лошадке…"
Сказано - сделано. Я с замполитом (уже не пьянка) на бэтэр и в Комитет НДПА за сахаром, под предлогом получения списков для
ГРУшников, их тоже подпрягли и в долю взяли. Накануне чеки из
Гардеза подвезли колонной. Ромка Шайхутдинов (старшина) в стиральную машину воды налил, дрожжи на пекарне, в общем, процесс пошел необратимый. Работаем на перспективу…
Все ингредиенты смешаны, и все участники ждут результата. Он не заставил себя ждать. Брага в стиралке скороспелкой получается, через пару-тройку часов готова к употреблению.
По кружечке… больше ни-ни…
После обеда Николаича вызывают в штаб, через минут двадцать он врывается в кубрик:
- Всем по углам! Пьянству - бой! Упасть - отжаться! Ночью - выход, взводным во взвода - готовить группы, техник - в парк, старшина остается на базе - за брагу головой отвечаешь! Группы выходят в два с ХАДовцами. Броннегруппу возглавляет командир батальона, она выходит в шесть утра. В восемнадцать взводным в штаб к НШ за получением карт и росписей в "Журнале боевых действий". Все.
Время пошло. Жду доклада о готовности после ужина.
Разбираем оружие для чистки, РД.
Свой автомат - закон - никогда и никому, только лично.
Укомплектовываемся: в санчасть - за промедолом, на склады - за боеприпасами, сухпаем, все необходимое в БТРы загружаем. В парке водители "шуршат". Никаких команд не надо. Все отработанно.
Плавжилет уже набит магазинами, огней пару штук, дымов немножко, инд.пакеты в приклад автомата, "Ромашка" в норме, пару запасных аккумуляторов для Р-148, гранаты в подсумках по ремню, о
"разгрузках" тогда еще и не слыхивали, только "китайские лифчики" в моду вошли. КЗС простирал, через час сухой уже, "Кимры"
(кроссовки) вазелином смазал, "АИшку" сигаретами набил…
Так - по два БК на подствольник, по пулеметной ленте на брата (балтийские матросы - Железняки, вашу мать…). Командиры отделений приемники на уши, связь проверили, условные сигналы вспомнили - рука вверх, вправо, влево, на левый рукав инд.пакет, в
РД - 2 БК, "феньки", РГДшки, запалы отдельно, ввинтим за батальоном.
В парке: целлофан на стволы пулеметов. Завели, погазовали.
Электроспуски щелкают - ленты в приемник без досыла. Дошлем по выходу. Р-123 - основной канал, запасные. Антенна. Заправка - норма.
Свет. Габариты. Санитарная сумка. Разрешаю "вшивники". Порядок.
Штаб - карты, ознакомились с задачей, роспись, позывные, связь, взаимодействие…
После доклада все по кубрикам. Суета стихла. Люди подготовлены и уложены отдыхать.
Кто скажет, что перед выходом не страшно, тому глаз долой. Не поверю.
Самое мучительное время - ПЕРЕД, в ожидании выхода. По кубрикам пройдешь, хлопцы не спят - перешептываются. Цыкнешь на них для порядку… а самому тоже не по себе, что-то внизу и внутри не на месте. Собираемся в офицерском кубрике. Ротный в штабе. Курим.
Брага в углу стоит. Слюни текут. Друг на друга смотрим, вздыхаем. Ротный после получения приказа приходит:
- Ну что, ребята, по чуть-чуть, и в школу не пойдем?
У всех облегченный вздох. Пока до третьего тоста не дошли с
- Все, роте подъем. Построение по группам внутри казармы, старшина, свечи на тумбочку дневального, свет не включать.
Доклад о готовности. Попрыгали, присели. Лямки подтянули.
С богом.
Вроде как и настроение поднялось, и жизнь веселей стала.
Бойцов шутками подбадриваешь.
- Запалы вкрутить, патрон в патронник…
Уходим в темноту. На дорогу ни шага. Идем параллельно. В
Комитете ждут ХАДовцы. Все знакомые. По два на роту. Оба к ротному.
По три раза причмокиваемся щеками.
Идем дальше. Сегодня "работа": кишлаки Алози, Бабус, Насар. До ущелья Вагджан и домой. Расходимся: восьмерка вправо, девятка влево
- группы в колонну по одному по своим направлениям, уже и пот выступать стал, согрелись немного…
Чувствую что-то в животике у меня "апрельская революция" начинается, видать, брага догонять стала. Не знаю как у кого, но я по связи Николаичу. У него тоже самое:
- Сволочюга, "хомут" (старшина), воду из арыка взял, с верблюжьей колючкой не кипятил. Хотел чтоб быстрее. Придем вые…уууу…пук-пук-пук…ой…
Аналогичная реакция у Черневского. Тот занял "круговую оборону" и "облегчается". Чувствую, что и меня та же участь ждет.
Начало рассветать. Тишина. Вдруг, мы чуть не присели, на всю округу: "Алл…лла"! Не знаю где у кого и как, а вот наши муэдзины в
Логаре чтобы не напрягаться выставляли на минарете "Шарп", и включали его на полную мощь. И по окрестностям лилась сладкая мелодия утреннего намаза.
Феоктистов из девятки на кого-то напоролся - все, пошла обычная работа. Вялотекущая перестрелка. У меня начало "подрывать клапан". Невмоготу каждый шаг, шире сделать не могу, чревато последствиями. Все, возле крепости "приплываю":
- Занимаем круговую, Болендрусь - на угол, Пермыкин - на другой. Остальные тридцать метров вперед - к бою. Утемов - тыл!
Сам спиной к дувалу. Штаны вниз. Успел. В глазах истома, вечный кайф… Напротив, метрах в семидесяти, дувал. Сижу. Боковое зрение работает автоматически. С автоматом на коленях осматриваю местность:
- Так. В тот дувал сразу. Затем влево метров двести - следующий дувал, вдалеке еще один… Пук-пук… Далее арыки и рисовые поля.
"Зеленка" рядом. Работы на сегодня хватит. Ой…
Очередь. Соседний дувал. По мне. Над головой - сантиметра три, пылью панаму присыпало. Очко, с мышиный глазок. Три дня после в туалет не ходил.
Кувырок, "как учили в автошколе", но со снятыми штанами, перекат:
- Взвод, сосредоточенным, прямо - семьдесят - по окнам, короткими - Огонь!
Врываемся в дувал, никого. Духи ушли.
Недалеко.
Напоролись на "Джоника" - восьмерка "заработала".
Обыскиваем все внутри. Под полом несколько десятков выстрелов для гранатомета и "итальянки", в центральной комнате на стене сабля
- обалдеть, вся в инкрустации, с гравировками, рисунками. "Дамасская сталь". Такую красоту оставлять они не должны. Видать впопыхах забыли. Должны, обязаны вернуться!
