В отдельной зенитно-самоходной роте устроили ПХД – парково-хозяйственный день. Собрались вместе все три зенитно-танковых взвода. За время боев подразделение потеряло всего два зенитных танка Т-90 и тридцать человек личного состава. Так что воевали они неплохо.
И заслужили баньку и обед, как выразился неунывающий Юра Иванов, механик-водитель танка младшего лейтенанта Стеценко.
Баня была устроена в просторной землянке. Топили, конечно, по-черному, но и это было наслаждением. Красноармейцы соскребали с себя грязь и пороховой нагар, парились, хлестали друг друга настоящими банными вениками. Вот это да! – радость солдатская, хоть на миг забыть о жестокой войне…
После водных процедур танкистам выдали новое обмундирование, уже зимнее. Теплые кальсоны, нательную рубаху, серый канадский свитер грубой вязки, утепленный танковый комбинезон и танкошлем на овчине.
Бойцы быстро переоделись и с шутками-прибаутками отправились в столовую. Там каждый получил котелок дымящихся щей с мясом, на второе – пшенка с лендлизовской тушенкой, копченое сало, сто граммов спирта и стакан чая с кусковым сахаром. Черного хлеба можно было брать, сколько захочешь.
После такой обильной еды почти всех сморил сон. И хоть урвать для отдыха удалось лишь часок-другой, но танкисты чувствовали себя бодрыми и отдохнувшими. Нечасто выпадали такие минуты отдыха, они были просто необходимы бойцам.
Перед тем как получить боевую задачу, комиссар провел краткую политинформацию. Иван Еременко читал, как всегда, не по бумажке, а, как видно, по памяти.
– Как вы знаете, товарищи, наши танки играют большую роль в уличных боях как ударная сила и как подвижные огневые точки. Так же, как и пехота, они действовали группами. Танки расчищали дорогу пехоте, пехота, в свою очередь, взаимодействует с танками. Много славных подвигов совершили наши танкисты на улицах Сталинграда.
Недавно восемь фашистских танков атаковали танк Т-34 командира Хасана Ямбекова. Наши танкисты приняли бой. Четыре фашистских танка подбил экипаж Хасана Ямбекова в составе механика-водителя Тарабанова, стрелка-радиста Мушилова и командира башни Феденко. На помощь гитлеровцам подошло еще несколько ихних «Панцеров». Танк Ямбекова был подожжен термитным снарядом. Пламя уже охватило весь танк, но из горящей машины продолжали стрелять. Появились вражеские автоматчики. Они ждали, что вот раскроются люки и советские танкисты выскочат из горящей машины. Но советские воины не сдались!
Дежурный радист танковой части поймал в эфире с трудом узнаваемый, искаженный помехами голос Хасана Ямбекова. Герой-танкист твердо сказал: «Прощайте, товарищи, не забывайте нас!..» Так мужественно и гордо погибли четыре героя-танкиста.
Клянемся! Бить еще сильней фашистскую гадину! За братьев-танкистов!
Степан Никифорович скептически дернул уголком рта: без сомнения, был и Хасан Ямбеков, и подвиг его экипажа… Но вот услышать в рацию, пусть и полковую, мощную, голоса танкистов – это уже перебор. Впрочем, на войне правда – первая жертва. Так говорили древние латиняне, а они уж знали толк в войнах!..
Когда-то давно Степан Никифорович был сельским учителем истории и даже мечтал уехать куда-нибудь в экспедицию, на раскопки. А пришлось перепахивать эту землю плугом и стальными колесами первых тракторов. Но хорошие трактористы его молодой родине тоже были нужны. И танкисты – тоже. Впрочем, Степан Никифорович предпочитал не вспоминать об этом.
– Боевое задание младшему лейтенанту Стеценко. – Капитан Воронов обвел карандашом участок на плане города. Танкисты получали задания в том же блиндаже, что и политинформацию. – Выходишь со своими танками к Волге, в район переправ. Гитлеровцы постоянно бомбят и обстреливают наши части, переправляющиеся через Волгу. Говорить о чрезвычайной важности задания не буду. Сам знаешь – чтобы ни одна сволочь не прорвалась к переправам!
– Есть.
– Наши пехотинцы расчистили набережную Волги, но все же там можно наткнуться и на недобитков, так что осторожнее. Будьте наготове, если что. И еще одно, Степан Никифорович, взаимодействовать будешь с бронекатерами Волжской флотилии, они поддержат огнем и обеспечат подсветку самолетов противника вечером. Степан, и запасись боекомплектом.
– Понял, товарищ капитан. Разрешите выполнять?
– Ступай и – удачи тебе!
* * *
Фашистское же командование стремилось блокировать водные подходы к Сталинграду, и в Волгу еще в июле 1942 года было сброшено около пятисот магнитно-акустических мин. Тралов у моряков Волжской флотилии, естественно, не было, и округлую шипастую смерть уничтожали так же, как и в легендарном Севастополе: проходили на моторных лодках на большой скорости. Авось, повезет! Иногда везло, а иногда – и нет. «Аллегро с огнем!» – так назвали потом этот подвиг. А тогда, огневым летом 1942 года, это была чуть ли не рутина. Эка невидаль, для моряка жизнью рисковать!
Помимо этого немецкие самолеты вели непрерывную охоту за волжскими пароходами, баржами, катерами, буксирами – любыми плавсредствами! Стервятники Вольфрама фон Рихтгофена атаковали причалы, переправы и скопления людей и техники. Советские зенитчики каждый день сбивали пять – десять бомбардировщиков, но крылатая гидра с черными крестами и свастиками отращивала новые головы, плюющиеся раскаленным свинцом.
Кроме береговых зенитных батарей в отражении налетов вражеской авиации участвовали и бронекатера Волжской речной флотилии. Это были настоящие «речные танки»! У бронекатера малая осадка и плоское днище, он может пройти даже в малые реки. Бронекатера, несмотря на малые размеры, имели весьма неплохое вооружение: танковые башни с пушками, тяжелые пулеметы и «катюши».
Основными были два типа «речных мониторов», как в шутку называли их защитники Сталинграда.
Катер проекта «1124» относился к числу больших речных бронекатеров. Он был создан в 1933 году и строился на заводе в Зеленодольске. Серийные катера строили на этом же заводе тремя годами позже. Большой речной бронекатер имел полное водоизмещение около сорока четырех тонн, на нем были установлены две артиллерийские башни танка Т-34 с 76-миллиметровыми орудиями и один двуствольный башенный пулемет винтовочного калибра. Двухвальная двигательная установка состояла из двух бензомоторов «ГАМ-34БС» по 850 «лошадей» в каждой. Это обеспечивало скорость полного хода 21 узел и дальность плавания в 260 миль. Экипаж «речного танка» составлял шестнадцать человек.
Дополнительное вооружение состояло из зенитки Лендера на открытой установке или из зенитных пулеметных башен: сначала «ПБ-3» для пулеметов Максима, «ПКБ-5» – для «Дегтярева-танкового» или для спаренных крупнокалиберных «ДШК». С 1942 года иногда также устанавливались направляющие для пуска реактивных снарядов.
Также на катерах, сдаваемых промышленностью с весны 1942 года, на кормовой палубе были установлены рельсы и обухи для крепления мин – от четырех до восьми штук. Но минировать пока было нечего. А вот реактивные установки залпового огня «катюша» морякам Волжской флотилии пришлись очень даже по душе! Залпами реактивных снарядов они сдерживали прорывы немецких войск, косили вражескую пехоту и технику.
Вместе с новыми несли ратную службу на Волге легкие бронекатера типа «Д», еще дореволюционной постройки. Также в Волжской флотилии было и небольшое количество разнотипных трофейных польских бронекатеров типа «П».
Но и гитлеровцы в долгу не оставались и устраивали настоящую «воздушную охоту» за «речными танками».
Взвод зенитных танков, как всегда, расположился треугольником, одной стороной параллельно берегу Волги. Степан Никифорович не верил своим глазам, он помнил набережную великой русской реки еще до страшных бомбежек, разрушительных артобстрелов и яростных уличных боев.
Весной – господи, всего-то меньше, чем полгода, прошло! – они вместе с Варей гуляли после работы или после его командирских курсов, ели мороженое, пили газировку и лимонад из сифонов. Любовались Волгой и величавыми пароходами, вспенивающими бескрайнюю водную гладь. А то и брали лодку и выбирались на один из многочисленных островков. Загорали, купались, наслаждались друг другом. И война отступала перед величием Волги и теплотой человеческих чувств…
Осенняя Волга тоже сопротивлялась войне, но уже на иной лад. Теперь она несла свои воды стремительно, закручивая водовороты и ударяя свинцово-серыми волнами в шарово-серые борта бронекатеров, которые кололи такое же свинцово-серое небо жалами крупнокалиберных пулеметов и автоматических пушек.
Теперь набережная мертво глядела на Волгу мертвыми глазницами выбитых окон полуразрушенных домов. Капитальные переправы на набережной Сталинграда были сожжены и разрушены. Сейчас вместо них саперы сооружали временные причалы, которые с такой же регулярностью пытались разрушить немецкие пикировщики или прорывающиеся к Волге группы гитлеровских автоматчиков.
