– Говорит Пол. Я уверен, что Брайена взяли. Его рация в руках гестапо.
– Без рации мы не сможем предупредить Искру, – ответил Перси.
– Сможем. Договоритесь о самолете. Я лечу в Реймс.
День восьмой
Воскресенье, 4 июня 1944 года
Допросив Мод и Диану, Дитер узнал, что Галкам поручили взорвать железнодорожный туннель в Марле, и принял меры к усилению охраны. Если Галки и доберутся до Марля, то они обнаружат, что проникнуть в туннель практически невозможно. Дитера, однако, снедало желание поймать и допросить Искру. Окажись она у него в руках, он бы в считанные часы сломал хребет французскому Сопротивлению. Ему требовались фамилии и адреса, которые она держала в памяти. И тогда никакого массового восстания в поддержку высадки, на которое, безусловно, рассчитывали союзники.
Дитер послал отряд гестаповцев обыскать гостиницу «Церковная», но сделал это только ради проформы. Он был уверен, что Искра и три другие Галки скрылись из гостиницы сразу же после ареста соратниц. Где она теперь? Дитер считал, что Искра все же появится в Реймсе: от него на Марль шли шоссе и железнодорожная линия. Вероятно, ей понадобится помощь уцелевших бойцов сети «Болингер».
Позвонив Веберу, Дитер объяснил положение. В кои-то веки тот не стал ставить ему палки в колеса и сразу согласился отрядить двух гестаповцев для наблюдения за домом Мишеля, двух – за квартирой Жильберты и двух – охранять Стефани в доме на улице Дюбуа.
Затем Дитер позвонил Стефани:
– В Реймс направляются британские диверсанты. Посылаю двух человек тебя охранять.
– Спасибо, – как всегда, невозмутимо ответила Стефани.
– Продолжай ходить на встречи, но помни, мы сменили место. Теперь это не крипта собора, а кафе «Вокзальное». Если кто-нибудь объявится, просто отвези его к себе. Дальше им займется гестапо.
– Хорошо.
– Я посплю несколько часов и утром поеду в Реймс.
– Я люблю тебя, – сказала Стефани.
Слова: «Я тоже тебя люблю» – едва не сорвались с его губ, но он замешкался, по старой привычке не желая произносить их, а когда решился, раздался щелчок – Стефани положила трубку.
Ранним воскресным утром Пол Чанселлор приземлился на картофельное поле у деревни Ларок, восточнее Реймса. Никто его не встречал, что было, с одной стороны, неудобно, но с другой – безопаснее. Приземление отдалось жгучей болью в поврежденном колене. Стиснув зубы, Пол неподвижно полежал на земле. Когда боль ослабла, он с трудом поднялся и отцепил парашют.
Перси Туэйт на скорую руку придумал ему легенду, по которой Пол стал школьным учителем из Эперне, местечка в нескольких километрах западнее Ларока, и добирался в Реймс на попутных машинах, чтобы навестить больного отца.
Парень на тракторе подвез Пола до пригорода, и он, хромая, вошел в Реймс. Место встречи сменилось – уже не крипта собора, а кафе «Вокзальное», но время осталось то же: три часа дня. Полу надо было убить несколько часов.
Он зашел в кафе позавтракать и осмотреться, а затем все утро продремал на скамье в соборе. В половине второго он вернулся в кафе пообедать. К половине третьего кафе опустело, а Пол остался, прихлебывая суррогатный кофе.
Ровно в три вошла высокая красивая женщина, одетая скромно, но элегантно – соломенная шляпка, зеленое платье. На ней были разные туфли – одна черная, другая коричневая. Вероятно, это и была Горожанка.
Пол ожидал увидеть даму постарше, хотя Искра никогда ее и не описывала. Однако он в любом случае еще не был готов ей довериться. Пол поднялся, вышел, дошел до здания вокзала и оттуда понаблюдал за кафе. В поле его зрения не попал ни один мало-мальски подозрительный человек.
В половине четвертого Горожанка покинула кафе и направилась в противоположную от станции сторону. Пол двинулся следом. Горожанка села в маленькую черную «симку» пятой модели и завела мотор.
Настало время принять решение. Раньше или позже, но рисковать пришлось бы. Пол подошел к машине с пассажирской стороны и открыл дверцу.
– Помолитесь за меня, – сказал он.
– Я молюсь за мир, – бесстрастно взглянув на него, ответила женщина.
Пол сел в машину.
– Я Дантон, – представился он кличкой, которую только что придумал.
Горожанка тронулась с места.
– Почему вы не заговорили со мной в кафе?
– Хотел убедиться, что это не ловушка.
Она искоса взглянула на него:
– Так вы знаете, что случилось с Геликоптером?
– Да. Где Шарантанец, ваш друг, который его спас?
– Он сегодня работает.
Горожанка на большой скорости гнала машину на юг.
– В воскресенье? Чем же он занимается?
– Он пожарный. Сегодня его смена.
Объяснение звучало правдоподобно.
– Где Геликоптер? – спросил Пол.
– Понятия не имею.
– Пантера давала о себе знать?
– Нет.
Пока машина петляла по пригороду, Пол сосредоточенно размышлял. Наконец Горожанка въехала во двор дома.
– Заходите и приведите себя в порядок, – предложила она.
Все выглядело нормально, но, с другой стороны, Горожанка не сообщила ему ничего стоящего. У парадной Пол потрогал деревянную зубную щетку в кармане рубашки. Горожанка вошла в дом первой, и он, поддавшись необъяснимому порыву, достал щетку и уронил ее на землю возле двери. Затем проследовал внутрь за хозяйкой.
– Прошу на кухню.
Он вошел и увидел двух гестаповцев в форме. У обоих в руке было по пистолету, и пистолеты были нацелены на него.
На обратном пути из Парижа случился прокол – в шину вонзился погнутый гвоздь. Задержка действовала Дитеру на нервы. Пока лейтенант Хессе менял колесо, он беспокойно мерил шагами обочину. Дитер рвался в Реймс. Он поставил западню Искре Кларэ и хотел быть на месте, когда она в нее угодит.
Большая «испано-суиза» вновь устремилась по прямой как стрела дороге, и Дитер начал волноваться, теперь уже за любовницу. Стефани грозила опасность. Дитер казнил себя за то, что поставил ее под удар. Бойцы Сопротивления пленных не брали. Сами ежеминутно рискуя жизнью, они без колебаний убивали соотечественников, которые сотрудничали с врагом.
При мысли, что Стефани могут убить, у Дитера сжалось сердце. Он с трудом представлял себе жизнь без нее и понял, что, должно быть, в нее влюбился.
Тут шину опять проколол такой же гнутый гвоздь. Дитер был готов взвыть от отчаяния. Может, зная, что из десяти машин на девяти разъезжают оккупанты, французы нарочно разбрасывают на шоссе гвозди?
Второго запасного колеса не было, и, чтобы ехать дальше, требовалось залатать шину. Они вылезли и, пройдя километра два, нашли угрюмого механика. Тот раскочегарил старенький грузовик и уехал вместе с Гансом, оставив Дитера ждать у себя дома в гостиной. Дитер опять подумал о Стефани. В прихожей был телефон.
– Разрешите позвонить? – спросил Дитер у жены механика. – Я, разумеется, заплачу.
Она посмотрела на него волком и молча кивнула.
Дитер дозвонился до коммутатора и назвал номер телефона на улице Дюбуа. Стефани сразу ответила, подражая манере мадемуазель Лема. У Дитера отлегло от сердца.
– Все в порядке?
– Дорогой, я поймала для тебя еще одного агента.
– Бог ты мой… Молодец. Как у тебя получилось?
– Встретила в кафе и привезла сюда. Твои люди его связали. Я собралась звонить в Сент-Сесиль, чтобы его забрали.
– Не надо. Запри его в подвале, я хочу с ним побеседовать.
– Ты где?
– В какой-то деревне. Прокололи шину. Рассчитываю быть у тебя через час или два. Как ты себя чувствуешь?
– Как я себя чувствую? Обычно ты об этом не спрашиваешь.
Дитер замялся:
– Обычно я не вовлекаю тебя в охоту на диверсантов. Я не хочу тебя потерять.
Голос Стефани смягчился:
– Со мной все хорошо. Не волнуйся за меня.
В трубке послышался странный звук. Дитер понял, что Стефани плачет. У него тоже сжало горло.
– Я скоро буду, – пообещал он.
– Я люблю тебя, – сказала Стефани.
Дитер бросил взгляд на жену механика – та смотрела на него во все глаза. Ну и черт с ней, подумал Дитер.
– Я тоже тебя люблю, – произнес он и повесил трубку.
Из Парижа до Реймса Галки добирались едва ли не целый день. Все контрольно-пропускные пункты они миновали благополучно. Новые фальшивые документы послужили не хуже старых, и никто не заметил, что фотография Искры подретуширована.
В Реймс они прибыли в самом начале пятого, то есть слишком поздно, чтобы провести операцию этим же вечером. К тому же им требовалось место для ночевки. Искра знала три подходящих убежища – городскую квартиру Мишеля, квартирку Жильберты и дом мадемуазель Лема на улице Дюбуа. К сожалению, все эти места могли быть под наблюдением.
Но ничего другого не оставалось, как пойти и посмотреть.
– Нужно снова разбиться на пары, – сказала Искра. – Четыре женщины скопом слишком бросаются в глаза. Мы с Руби идем впереди, Грета и Гели – метрах в ста за нами.
