– Принесите, пожалуйста, еще чашку кофе, – сделал заказ Бредли молодому официанту.
«Тут что-то не то. Это не геройство. А что? Задание? – начал «считать» Бредли уже не чувствуя вкуса кофе. – Но что же это может быть за задание, чтобы послать его, неподготовленного, в одиночку на этом катере в такое плавание в зону боевых действий? Ерунда какая-то получается. А что если это простое самоутверждение? Решил что-то доказать самому себе, а? Тогда это мальчишество, а его в этом обвинить трудно. А ведь придется с ним плыть, иначе он погибнет. Черт бы тебя побрал, Роуч… и меня вместе с тобой».
Бредли допил кофе и посмотрел на часы; с момента их расставания прошло двадцать пять минут. Он скорым шагом вышел из здания аэровокзала и сел в такси:
– В порт.
* * *
Информация о приземлившемся в Международном аэропорту Майами самолете уже разлеталась по информационным агентствам всего мира. Самые ушлые журналисты даже передали заявление летчика, хотя официально его опубликовали только через сутки. Суть сводилась к тому, что в военно-воздушных силах Кастро произошел мятеж.
Из штаб-квартиры в гостинице «Лесингтон» в Нью-Йорке председатель «Кубинского революционного совета» д-р Хосе Миро Кардона опубликовал заявление, в котором приветствовал «героический подвиг во имя свободы Кубы… совершенный сегодня утром несколькими летчиками кубинских военно-воздушных сил». Он сказал так же, что это неожиданностью не стало, так как «Совет поддерживал связь с этими летчиками и вдохновлял их».
Заявление Кардоны было грубой ошибкой, так как он практически в открытую объявил об участии США в подготовке свержения режима Кастро на Кубе.
Не исключено, что в дальнейшем оно сыграло роковую роль во всей операции «Плутон».
* * *
Когда Бредли подошел к катеру, неприметно пришвартованному среди десятков больших и малых катеров, яхт, других судов малого водоизмещения, Роуч был уже переодет в камуфляж, а Джон в цивильной одежде стоял на пирсе.
– Хэлло, Джон, – Бредли был само дружелюбие и жизнерадостность. – Скажи-ка, приятель, куда ты подевал свой пятнистый костюмчик? Надеюсь, не утопил?
– Нет, сэр, – ответил негр. Появление Бредли вызвало у него крайнее удивление; появись сейчас президент США он, наверное, изумился бы меньше. – Из него получится еще хорошая ветошь.
– Как мне повезло, что ты оказался такой экономный.
Бредли запрыгнул в катер; Роуч продолжал смотреть на него с недоумением.
– Не знаю, куда вы намериваетесь плыть, господа, но я желаю вам благополучного возвращения, – проговорил на прощание Джон и, не торопясь, пошел по пирсу.
Роуч продолжал смотреть молча, вопросов не задавал. Бредли источал жизнерадостность.
Первым прервал паузу Бредли:
– Я решил отправиться с вами, мистер Роуч, если вы не против, конечно.
– А если я против?
– Тогда я поеду против вашего желания. Только прежде чем мы отправимся в столь увлекательное путешествие, полное опасных приключений, предлагаю пятнадцать минут посидеть. Так сказать, перед дорожкой. Обычай такой есть, не слышали?
– Что это вас на обычаи потянуло? – с усмешкой спросил Роуч, усаживаясь на ящик для инструментов. – Слышал. Ну давайте посидим. Только, что вы собираетесь высидеть? Мы ведь с вами обо все уже поговорили.
– Нет, Дональд, думаю, не обо всем. Договорим сейчас. – Бредли устроился на боковой скамейке. – Сейчас вы правдиво ответите мне на вопросы, и мы решим, как нам поступить дальше. Идет?
Роуч не ответил, продолжал выжидательно смотреть. От столь внезапного появления Бредли ничего хорошего он не ожидал.
– Дональд, я вас спросил: идет? – повторил Бредли, но уже с металлическими нотками.
– Это в зависимости от ваших вопросов.
– Ты чего в стойке, Роуч? До этой минуты я тебя из-под ударов выводил, а не заводил под них. Чего ты на меня взъерепенился? – подавшись вперед, с нажимом проговорил Бредли и вернулся к прежней интонации: – Хорошо, начнем, – он поудобней устроился на скамейке, закинул ногу на ногу и заговорил в форме рассуждения: – После вашего ухода я прокрутил ситуацию и пришел к следующему выводу: либо этот ваш вояж связан с выполнением какой-то миссии, либо с самоутверждением. Оба этих предположения я допустил с большой долей натяжки, но других просто не существует. Вы, извините, не герой, не авантюрист, психически здоровый и уравновешенный человек, – рассуждал Бредли, внимательно наблюдая за Роучем. – Здравомыслия у вас – на двоих. Но вы работаете в разведке, а это такая контора, в которой могут случаться всякие чудеса. Это первое. И второе: от вас ушла жена; ушла к артисту с накаченными мышцами. На некоторых это производит сильное впечатление. Отсюда вывод: либо вы выполняете какое-то задание своего ведомства, либо… хотите доказать самому себе, что тот артист против вас – ноль.
Бредли замолчал; реакции Роуча – никакой. Катер и стоящие по обе стороны суда качнуло так, что им пришлось удерживаться руками.
– Что же вы молчите, Дональд? Я прав?
– Нет, мистер Бредли, не правы. Может быть, еще одна причина, которую вы не назвали. Искупление вины, например.
Бредли даже не сразу понял, что сейчас сказал Роуч, о чем он говорит. Не было никакой логики, связи.
– О чьей вине вы говорите? И перед кем? Вы все последнее время у меня на глазах и за это время ничего предосудительного не сделали. Объясните толком.
– Макбирни. Он был человеком Ханта, они служили когда-то вместе, но на службу он был принят через моего дядю и по моей просьбе.
Катер вновь хорошо качнуло, и Роуч на какое-то время замолчал.
– А при чем здесь Макбирни? – спросил Бредли. Он все никак не мог увязать концы с концами. – Не улавливаю нить.
– Макбирни оказался шпионом. Он работал на чью-то спецслужбу, скорее всего, на кубинскую.
А вот это было уже ударом, от которого Бредли бросило в холодный пот. Он не сразу даже нашелся, что сказать или спросить. Такое заявление, не имея на руках неопровержимых доказательств, не делают. А если это так, то он, Бредли, полнейший профан.
– Доказательства.
Роуч молча достал сверток, тот, который передал ему в лагере начальник парашютно-десантной службы, вынул записную книжку Макбирни (Бредли узнал ее; еще совсем недавно эта записная книжка не давала ему спать), раскрыл на закладке и подал Бредли.
– Читайте.
Там была его диктовка. Ее Бредли знал наизусть. Ход мысли Роуча он понял моментально и тут же почувствовал выигрышность ситуации для себя. Почувствовал, она была на поверхности, но ухватить не мог, не вырисовывался весь объем в целом, только части. Для их воссоединения требовалось время. Хотя бы немного, а его у Бредли не было. Нисколько.
– Как вы думаете, что это такое? – спросил Роуч.
– Это анализ. – Бредли пошел по наитию, ничего другого ему не оставалось. – Анализ операции высадки десанта в районе Тринидада с указанием ее слабых мест.
– Вот именно. А эти сведения были под грифом. Откуда они у него? И для кого он делал этот анализ?
Все. Части соединились. Объем стал целиковым, выигрышность стала осязаемой. В чем она заключалась, теперь Бредли знал.
– Это все? Других причин отправляться в плавание у вас нет?
– А этого разве недостаточно?
– Более чем… Только ведь вот в чем беда: вы-то героически искупите, а что делать вашему дяде? Пустить себе пулю в лоб? Ведь у него нет такой возможности, как у вас.
Роуч заметно побледнел, сидел каменным изваянием. Понял: Бредли припер его накрепко.
– И что же мне теперь делать?
– Вы же работаете в разведке, неужели сами не могли догадаться?
– А если всплывет?
– Макбирни мертв. Этого, – Бредли кивнул на записную книжку, – нет и не было. Кроме вас и меня, об этом никто не знает. Не бултыхать – не всплывет. Сожгите ее немедленно, сейчас же.
Роуч достал зажигалку и у себя под ногами разжег маленький костер. Глядя, как горит изодранная записная книжка, тихо проговорил:
– Теперь я у вас на плотном крючке, мистер Бредли.
– А вы и раньше были у меня на плотном крючке. Капсулы забыли? Просто сейчас этот крючок стал еще плотнее. «Ты, парень, мне нужен, поскольку постольку, а вот если удастся подружиться или хотя бы познакомиться с твоим дядей, полковником Шортом, вот это будет удачей».
Когда пламя погасло, Роуч поднял взгляд:
– Ну вот и все. Что дальше, мистер Бредли?
– Друзья зовут меня – Стэн. Оружие на катере есть?
– Разумеется, – удивился Роуч. – Забыли, куда я собирался плыть?
– Давайте. Давайте, давайте… – поторопил Бредли.
Роуч поднялся, достал из ящика для инструментов короткоствольный автомат, подсумок с запасными обоймами и гранатами, все это отдал Бредли, тот все тихо опустил за борт.
– Нам это ни к чему и в чужие руки не попадет, – пояснил он свои действия и деловито окинул катер взглядом. – Так. А где тут у нас «необходимый запас продовольствия»?
«Запас» оказался в носовой части, в ящике; оттуда Бредли извлек армейский вещевой мешок.
