Мельница занимала стратегически важный участок Ермановского района [19]. Это был один из немногих пологих спусков к Волге, отсюда было удобно и занять плацдарм на западном берегу Волги, и контролировать место возможной переправы на восточный берег. Первое и было в итоге сделано 13-й Гвардейской дивизией. А гитлеровцы как раз добивались обратного – выйти к переправам. Во время Сталинградской битвы мельница Гергардта превратилась в настоящую цитадель, основной объект «Пензенского» узла обороны, на пересечении улиц Пензенской и Солнечной [20]. Это было самое прочное и высокое здание. В нем располагался командный пункт 3-го батальона 42-го стрелкового полка 13-й Гвардейской стрелковой дивизии.
Стены мельницы Гергардта имели толщину около метра, а каркас – из метровой толщины железобетона. Это строение выдержало сотни сквозных и глухих попаданий снарядов. На крыше – перебитые авиабомбами железобетонные балки метровой толщины. Из здания взрывами были выбиты сотни кубометров кирпичной кладки и железобетона! А само здание находилось в полуокружении пятьдесят восемь дней!
* * *
На исходные позиции вышли две «тридцатьчетверки» и один огнеметный танк ОТ-34. Их поддерживали четыре «Валлентайна» и столько же – советских легких танков Т-70М. Вместе с ними наступать должны были и зенитные танки комвзвода Стеценко.
Но сначала бронекатера с Волги ударили реактивными снарядами. Корабельные «катюши» оказались не менее эффективными, чем и их сухопутные аналоги. С воющим свистом «эрэсы» унеслись к целям огненными кометами. Реактивные вестники апокалипсиса потрясли в очередной раз многострадальную сталинградскую землю. Яростное пламя клубилось, раскалывались мощные бетонные блоки, взрывы реактивных снарядов выворачивали немецкие траншеи, доты и блиндажи наизнанку!..
А потом в атаку пошли танки. Обычные Т-34-76 и огнеметная «тридцатьчетверка» шли в центре, а по флангам – средние танки Т-70М и «Валлентайны». Боевые машины прикрывали штурмовые группы пехотинцев.
«Тридцатьчетверки» не очень уверенно чувствовали себя в разрушенных лабиринтах сталинградских улиц. Завалы и траншеи, воронки от бомб, подземные коммуникации были смертельно опасны для бронированных монстров. А вот легкие танки на этом театре военных действий были весьма неплохими. «Семидесятки» обладали неплохой маневренностью и огневой мощью.
Из двадцати четырех с половиной тысяч танков, выпущенных советской промышленностью в течение 1942 года, половину составили Т-34, а остальное количество – легкие боевые машины Т-60 и Т-70. Так что в боях в начале войны «тракторы с пушкой», как их называли солдаты, участвовали не меньше, чем «тридцатьчетверки».
Легкий танк как нельзя лучше подходил для разведки боем, поддержки пехоты. Низкий силуэт и бесшумный двигатель делали Т-70М незаметным для противника, а высокая скорость и маневренность позволяли экипажам Т-70М поражать вражеские танки бронебойными или кумулятивными снарядами в борт и корму. А осколочно-фугасные и шрапнельные боеприпасы были в боекомплекте 45-миллиметровой танковой пушки 20К всегда и позволяли эффективно уничтожать пулеметные точки гитлеровцев.
На малейшее противодействие танки в атаке отвечали огневым шквалом. А что касается огнеметной «тридцатьчетверки» – это утверждение было отнюдь не иносказательным. Огонь был страшной силы. Кроме разрушительной мощи, он действовал еще и на психику. Теперь разрушительная мощь огня была вновь поставлена на воинскую службу, но уже на более высоком техническом уровне. Средний танк Т-34 был оборудован огнеметным прибором «ОП-34», расположенным на месте курсового пулемета в наклонном лобовом бронелисте. Его ствол, как и ствол пулемета, размещался в шаровой установке и защищался бронемаской. При этом штатное вооружение в башне из 76-миллиметровой пушки и спаренного с ней пулемета сохранялось. Два резервуара для огнесмеси емкостью не менее 150 литров размещались в корпусе машины и один резервуар для дымовой смеси емкостью 85 литров – снаружи машины. При отсутствии огнесмеси резервуары могли использоваться в качестве дополнительных топливных баков.
Огнеметная «тридцатьчетверка» в итоге не особо отличалась от линейного танка: так же управлялась, в бою можно было использовать стандартную 76-миллиметровую пушку «Ф-34» и спаренный пулемет. А вот подойдя к позициям врага на полсотни метров, эта машина могла залить жидким огнем траншеи и долговременные огневые точки. И испепелить все живое!
Но самое главное, впервые огнеметный танк имел довольно сильное противоснарядное бронирование. Кроме того, борта боевой машины прикрывались накладными бронеэкранами. Это позволяло уверенно маневрировать на поле боя и выдерживать попадания противотанковых орудий малого и среднего калибра.
Вот и сейчас противотанковые пушки Pak-37 и Pak-40 рассыпали искры рикошетов по наклонной броне ОТ-34. А в ответ из жерла автоматического порохового огнемета извергались яркие струи всеразрушающего, очищающего пламени! И в этом ревущем огненном вихре сгорали проклятые оккупанты.
А те, кто выживал, попадали под удары легких танков. И какая разница, боевая машина какой массы перемалывает стальными траками гусениц твои ноги или наматывает кишки на зубцы ведущих звездчатых колес?…
* * *
Рядом с советскими танками весьма эффективно воевали и «иностранцы». Пехотный танк, модель Mk III, «Валлентайн», поставлялся в Советский Союз по лендлизу. И это была чуть ли не единственная боевая машина, которая пришлась по нраву нашим танкистам. Танк этот был спроектирован в 1938 году английской фирмой Vickers-Armstrongs. Он был вполне заслуженно признан военными специалистами одним из наиболее удачных танков в своем классе [21].
Советский Союз стал единственной страной, куда «Валлентайны» поставлялись по лендлизу. В СССР было отправлено 3782 танка, или 46 процентов всех выпущенных «Валлентайнов», в том числе почти все произведенные в Канаде машины. В Красной Армии «Валлентайны» назывались чаще всего «MK.III» или «MK.3» или – реже – «Валентин». А фронтовики их называли просто – «Валя-Таня».
На перекрестке одной из улиц появились немецкие танки Pz Kpfw III Ausf. B с короткоствольной 50-миллиметровой пушкой-«окурком». И сразу же открыли беглый огонь во фланг наступающих. К ним присоединились и замаскированные противотанковые пушки Pak 35/36. Но их снаряды только поцарапали рикошетами броню «Валлентайнов».
Для своего класса этот английский, или, точнее говоря, англо-канадский, танк имел великолепную защиту. Вертикальная броня толщиной 60–65 миллиметров, защищавшая его со всех сторон, не пробивалась любыми орудиями калибра 37-миллиметров. Такими, как немецкая противотанковая пушка Pak 35/36. Даже подкалиберные снаряды могли пробить его броню лишь на предельно близких дистанциях и при очень удачном стечении обстоятельств. От калиберных снарядов средних противотанковых пушек калибра 47–50 миллиметров бронирование «Валлентайна» также обеспечивало защиту на большинстве дистанций боя. И даже – от бронебойных снарядов мощной 75-миллиметровой противотанковой пушки Pak 97/38.
Короткоствольные «семьдесятипятки» – танковые пушки KwK-37, стоявшие на ранних модификациях немецкого «среднего тяжелого» танка Pz. Kpfw IV, могли пробить броню «Валлентайна» лишь кумулятивным снарядом.
В ответ «Валлентайны» открыли огонь из своих «двухфунтовок» – пушек QF 2-pounder Ordnance. Аббревиатура «QF» – это «Quick Firing» – скорострельная. Темп их стрельбы составлял чуть менее двадцати двух выстрелов в минуту. Под шквалом огня один из «Панцеров-III» остановился и задымил. Начальная скорость бронебойного снаряда «англичанина» составляет 792 метра в секунду, а в сочетании со скорострельностью немецкая «тройка» превратилась в решето. Прицелы наводчика и командира танка были разбиты. А один из снарядов угодил прямо в бортовой люк на удлиненной башне. В этот раз стремление к комфорту сыграло с танкистами Панцерваффе злую шутку. Болванка ударила в боеукладку 50-миллиметровых унитаров к немецкой танковой пушке. Внутри образовался огненный вихрь, который мгновенно зажарил всех пятерых танкистов.
Как вспоминал один из ветеранов танковых войск вермахта, «…нет ничего более ужасного, чем танковый бой против превосходящих сил. Численный перевес здесь ни при чем, мы к этому привыкли. Но когда у противника танк лучше, это – страшно. Ты даешь полный газ, но твой танк слишком медленно набирает скорость. Русские танки такие быстрые, на близком расстоянии они успевают взмахнуть на холм или проскочить болото быстрее, чем ты можешь повернуть башню. И сквозь шум, вибрацию и грохот ты слышишь удар снаряда в броню. Когда они попадают в наши танки, по большей части раздается глубокий затяжной взрыв, а затем ревущий гул вспыхнувшего бензина, гул, слава богу, такой громкий, что мы не слышим воплей экипажа…»
