В. Яковлева - Ради жизни на земле (сборник)

Потом вдруг наступила тишина. Атаки прекратились. Обстрел опорного пункта также не возобновлялся. Фашисты просто оставили защитников разрушенной заставы. А вскоре к пограничникам явился командир, отрекомендовался представителем командования, которое якобы поручило ему вывести их к своим. Изнуренные голодом, израненные, люди облегченно вздохнули. Если бы они могли знать, что выводить «к своим» их взялся вражеский лазутчик! Провокатор ловко сыграл свою роль. Бойцы вышли из развалин, и на них тут же набросились фашисты: враг, уходя, оставил сильную засаду.

…Младший лейтенант А. 3. Ливенцов, страдая от ран и душевной муки, с тоской посмотрел на восток. Гитлеровский офицер злорадно засмеялся. Ливенцов, собрав остатки сил, прыгнул на врага и задушил его. Фашисты расстреляли Ливенцова и его бойцов.

Нынче, почти тридцать лет спустя после трагического утра 22 июня 1941 года, рассказы о беспримерной стойкости группы Ливенцова и беззаветной отваге бойцов Чумовицкого воспринимаются уже почти как легенда. Но так же, как 4-я застава, сражался весь Владимиро-Волынский отряд, все воины границы. Военные историки и авторы воспоминаний о первых боях на западном рубеже Отчизны единодушны в оценке подвига советских пограничников. Окруженные крупными силами противника, заставы и комендатуры стояли насмерть. Ни на одном участке ни один боец не отошел без приказа. Воины в зеленых фуражках сделали все, что могли: где на несколько часов, где на несколько суток задержали врага, нанесли ему серьезный урон и, таким образом, дали возможность развернуться в боевой порядок частям прикрытия.

Среди этих частей были полки и батальоны 87-й стрелковой дивизии. Вместе с резервными подразделениями они развернулись в полосе Владимиро-Волынского укрепрайона и, не дрогнув, встретили удар танковых колонн вермахта. Дивизия дралась за каждую пядь земли, пыталась прорваться к Устилугу и выйти на линию государственной границы. Однако враг численно превосходил оборонявшихся. Слабо подготовленные в инженерном отношении сооружения укрепрайона не выдерживали огня артиллерии и танков противника. Несмотря на это, отдельные опорные пункты, особенно доты, оказали стойкое сопротивление врагу. Уже на третий день войны беспримерная стойкость советских воинов озадачит начальника генерального штаба вермахта Гальдера, и он, выбиравший из множества донесений лишь самые важные, отметит в своем дневнике невиданное мужество солдат укрепрайонов: «24 июня. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен».

Фашистский генерал мог бы записать и другое: как в условиях окружения гарнизоны дотов по пять с лишним суток отражали атаки. И если борьба прекращалась, то лишь потому, что все защитники уже были мертвы. Комендантом одного из таких дотов был С. Г. Гуденко, командир взвода 1-й роты 19-го отдельного пулеметного батальона Владимиро-Волынского укрепрайона. Он сдерживал наступление гитлеровцев у села Тростянка.

До недавних пор казахстанцы знали Гуденко как героя боев у озера Хасан. Там он служил в 120-м стрелковом полку командиром пулеметного расчета. Полк отличился в боях с японскими захватчиками. Не раз захлебывались самурайские атаки и от огня того «максима», за которым лежал Сергей Гуденко. Но однажды закипела вода в кожухе. Враг воспользовался паузой и ворвался на позиции. Сергей и его пулеметчики схватились с японцами врукопашную. На Гуденко наседали двое. Заколов одного, он бросился на другого. А к тому офицеру подоспел на выручку солдат; вскинув карабин, он уже готов был выстрелить в Гуденко, но тут же рухнул замертво: это резким штыковым ударом свалил врага боец с зелеными петлицами. Вдвоем они расправились и с офицером-самураем. Зычное «ура!» грянуло над позицией. Советские бойцы, опрокинув захватчиков с сопки, отбросили уцелевших за кордон.

За этот бой, в котором Сергей Гуденко уничтожил до роты противника, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1938 года пулеметчику было присвоено звание Героя Советского Союза.

И лишь сравнительно недавно (в 1967 году) стал известен второй подвиг нашего земляка — у западной границы в первые дни Отечественной войны. Есть что-то символическое в том, что спасенный пограничником в рукопашной схватке на Дальнем Востоке Сергей Гуденко в грозном 41-м сражался бок о бок с бойцами в зеленых фуражках на западном рубеже родной страны в районе Владимиро-Волынска. К началу войны он, выходец из крестьянской семьи, что поныне проживает в селе Колдоман Мамлютского района Северо-Казахстанской области, прибыл в этот приграничный город уже в звании лейтенанта после окончания Киевского пехотного училища. Здесь получил назначение в укрепрайон, где возглавил маленький гарнизон из восьми бойцов дота «Ковель».

Жители Тростянки С. Г. Новаковский, Г. И. Войтечук, Е. И. Стасюк и другие до сих пор вспоминают светловолосого лейтенанта, который выделялся среди военных тем, что его гимнастерку украшала редкая в ту пору награда — Золотая Звезда Героя. Владимиро-волынцы избрали его тогда депутатом своего райсовета. Сергей Гаврилович выступал перед избирателями в селах, на заставах. Нынче мы можем лишь предполагать, случалось ли ему бывать на 4-й заставе у А. К. Чумовицкого. Но на мысль о вероятности их знакомства наводит тот факт, что группа Александра Кондратьевича, пробиваясь через Устилуг и дальше — к реке Луга, по-видимому, имела своей целью соединиться с 19-м отдельным пулеметным батальоном укрепрайона. И часть пограничников прорвалась на этот рубеж, где гарнизоны дотов плечом к плечу с частями 87-й стрелковой дивизии вели непрерывные бои.

Жители этих мест через четверть века после июньских боев 41-го года рассказали, что дот «Ковель» жил даже после того, как фашистам удалось взорвать его.

Из-под развалин поднимались уцелевшие бойцы и продолжали обстрел дороги, по которой гитлеровцы подтягивали резервы. Чтобы покончить с гарнизоном, фашисты применили газы. Казалось, под руинами задохнулось все живое. Враги ликовали. Поснимав оружие, они расположились на отдых. Но тут руины ожили вновь: из-под них, как призраки, поднялись советские воины. Сбрасывая на ходу противогазы, они бросились на врагов. Впереди был светловолосый лейтенант с Золотой Звездой Героя на гимнастерке. Часть фашистов уничтожив, часть рассеяв по лесу, защитники опять укрылись в доте. И снова отражали атаки. Лишь тяжелой артиллерией немцам удалось подавить огонь, разивший их из-под развалин. После такого обстрела из гарнизона уцелел лишь один человек. Гитлеровцы попытались взять его живым, но он, отстреливаясь из пистолета, стал удаляться к лесу. Погоня настигла его, и он погиб в последней схватке. Это был Сергей Гаврилович Гуденко, герой Хасана, депутат, которого знали и жители, и пограничники Владимиро-Волынского района. Подполковник А. Крупенников, ездивший два года назад по поручению Центрального музея Вооруженных Сил СССР в те места, рассказывал в «Красной звезде» о встрече с тамошними крестьянами. Старожилы поведали ему и о том, как «уже после боев, когда под дулами автоматов местные жители и пригнанные из Владимиро-Волынского гетто узники выносили трупы погибших, немецкий майор отдал героям честь и, снимая с груди Гуденко наградные знаки, заявил: «Хорошо. Это есть хороший настоящий солдат!» Тогда, в начале войны, они еще допускали такую браваду».

Но старики вспоминают и другую подробность. Когда из-под руин дота извлекались первые тела павших, фашистские автоматчики, став поодаль, изготовились к стрельбе. На них наводили ужас и мертвые советские солдаты.

Иногда говорят, что подвиг — это взрыв всех человеческих сил. Ему, мол, нельзя научиться. Мужеству — можно. Такое определение начисто опровергают подвиги моих земляков-однополчан, погибших на фронтах Великой Отечественной войны.

В нашем авиационном полку служило более десяти казахстанцев. Все мы, естественно, тянулись друг к другу, делились новостями из дому, интересовались семейными делами, вместе радовались успехам земляков. Любимцами полка и нашей гордостью были североказахстанцы: капитан Леонид Лер и старший лейтенант Николай Рева. Оба колхозники Пресновского района, коммунисты. И походили они друг на друга даже внешне: высокие, подтянутые, русоволосые и сероглазые. Отличались сильной волей и пытливым умом. Одним словом, это были летчики чкаловской выучки. Но больше всего они привлекали своей человечностью, развитым чувством товарищества. Мы ценили их богатый жизненный опыт: комсомольской работы, участия в индустриализации и коллективизации страны. Они сражались в боях на Халхин-Голе, а затем в финской кампании. И таких в полку было большинство. Всех нас объединяло повышенное чувство ответственности перед Родиной. Но вот грянула Великая Отечественная война. Она твердым жестом очертила индивидуальные характеры наших авиаторов.