В нескольких сотнях метров от аэродрома начинался большой кишлак. У дувалов не было ни души. Казалось, все вымерло или зловеще притаилось. Солдат-узбек, охранявший с капитаном ящики с мылом, проговорил:
— Когда приземлялись, я слышал от тех, кто сюда раньше прилетел, что в кишлаке ночью вырезали человек триста…
Все посмотрели на говорившего и промолчали. Возразить солдату или подтвердить его слова никто не мог. Сами какой-то час в Афганистане. Кто знает, что здесь за законы и нравы. К своему стыду, Алексей ничего не мог вспомнить про эту страну. В детстве читал книгу о басмачах, из которой врезался в память маленький эпизод перехода через границу. Бандиты накануне его остановились на ночевку. Главарь с сожалением думал о том, что оставлял на этой стороне, и гадал, как сложится его судьба на чужбине. А у костра стояли и молча смотрели на огонь угрюмые афганские проводники. Именно молчаливые и угрюмые… Видел еще фильм «Миссия в Кабуле». Знал: Афганистан одним из первых признал Советскую Россию и заключил с ней договор о дружбе. В последнее время слышал, что произошла революция или просто переворот. Видел по телевизору, как раздавали дехканам землю и те от радости танцевали… Но все это проходило стороной, будто находилось на другом конце Вселенной. Да и бабушка надвое сказала. Бывает, пишут восторженно, визжат взахлеб о переменах в какой-нибудь банановой республике. Потом, смотришь, притихли. Сразу будто отрубило. Хорошо начинали, да не туда повернули. Вон красные кхмеры… Натворили делов в Камбодже. Вдруг так и в Афганистане?..
С такими вот познаниями и ступил Степанов на древнюю землю сопредельной страны. Где-то здесь побывал и Александр Македонский. Правда, кажется, тут и закончился его славный путь непобедимого полководца. Подкосила болезнь. Потому как не вспомнить Сухова из известного кинобоевика: «Восток — дело тонкое»?!.
Уже опустилась ночь. Все порядком продрогли, а машины не было. Коротали время в разговорах. Солдат-узбек просвещал товарищей, рассказывая о местных традициях и обычаях. «Дикий народ…» — говорил с заметным гордым превосходством, напрочь отметая свое отдаленное родство с собратьями по вере.
Через некоторое время машина с афганцами прошла обратно. С ее кузова опять что-то кричали. И вновь десантники не поняли, какие чувства хотели выразить проезжавшие. В кишлаке монотонно и заунывно затянул молитву мулла. Почти сразу же в другом конце населенного пункта надсадно завыл пес. Казалось, он вторит творящему молитву. Это и рассмешило, и породило в сердцах гнетущее чувство. Один пел на чужом человеческом языке, другой, если можно так сказать, — на зверином. Но оба обращали свой иступленный зов к этим черным холодным и вечным небесам… Один был движим фанатичной верой, другой — животным инстинктом…
Наконец подошла машина. Загрузили ящики, с трудом втиснулись сами в крытый брезентом кузов. «Шестьдесят шестая» увезла всех четверых в ночь. Ехали недолго. Степанов, спрыгнув на землю, увидел пару разбитых палаток, ряд машин. В свете взошедшей луны признал Орловского и Медведя.
— Иди ужинай и получай автомат, сейчас начнется, — сказал начальник прибывшему.
Что начнется и где начнется — никто толком ничего не знал.
Перво-наперво Степанов принял из рук выдававшего оружие новенький «пять-сорок пять» и полный боекомплект патронов — четыреста пятьдесят штук. «Не надо мне, есть свой, десантный», — пытался было отказаться от штык-ножа. Однако выдававший оружие настоял. Пришлось уступить. Теперь об офицере можно было и впрямь сказать, что он вооружен до зубов.
Разыскав в темноте палатку «комендачей», Алексей подошел к столу. Нашел вскрытую консервную банку. Попробовал ее содержимое. Рыба была холодной и приторной. Отставив, пожевал сухую галету, выпил кружку чая.
Выйдя из палатки, встретил Терентьева и Батурина. Обменялись впечатлениями. Валентин Батурин, ушлый, как и большинство прапорщиков, уже разузнал новости.
— Там вот, вдали, кто-то сделал макет виселицы, — рассказывал он. — Подцепили к перекладине чучело, изображающее десантника на стропах.
— Чушь, — высказал свое мнение Степанов. — Наслушался ты сплетен…
— Говорят, в самом деле видели этот макет, — заступился за товарища Терентьев. — Если что, мы покажем, где раки зимуют. Забудут эти штучки. Слышал, сейчас начнется?.. Прорываться будут в Кабул… Если придется, мы им…
И опять: что начнется, кто будет прорываться и кому Николай грозился показать, где раки зимуют, — никто толком объяснить не мог.
— Главное, мужики, не отлучаться поодиночке, места незнакомые. Будьте на виду, — предупредил Алексей.
По опыту он знал, что неприятности случаются всегда с теми, кто отобьется от общей массы. Спрятался нерадивый солдат поспать на ученьях в кустарник, пошли танки или боевые машины… И полетит родителям казенная бумага: «При исполнении воинского долга…» Или как там еще? — «При выполнении обязанностей службы»?.. Точной формулировки печального извещения Алексей не знал. Таких случаев у него в роте, которой он командовал до перевода в штаб, не было.
5.
Втроем вышли на пригорок. Присели на камень. Закурив сигареты, устало сгорбились, опустив плечи и глядя себе под ноги. Вдруг послышались автоматные очереди. Привыкшие к полигонам, сначала не обратили внимания на начавшуюся стрельбу. Но это раздвоение, когда каждый жил еще мирными понятиями, длилось секунды.
«Патроны-то у всех боевые…» — ворохнулась мысль у Степанова. Вскинув голову, увидел плывущие в ночном небе трассеры. Пули расчерчивали темное пространство вдоль и поперек.
— Началось… — раздумчиво проговорил Алексей. Потом, вдруг сразу спохватившись:
— В лагерь!..
Подбегая к Орловскому, увидел шедший на посадку «Ан-двенадцатый». В хвост ему вел огонь длинными трассами пулемет, установленный в конце взлетки. Чей он был? — Не наш, конечно…
— Где солдаты? — накинулся с ходу капитан на старлея.
— Как — «где»? Они же были с вами. Кто ими командует? — Шилов! Кстати, а где он сам? — Степанов стал озираться по сторонам, пытаясь взглядом отыскать запропастившегося прапорщика.
— Я еще раз спрашиваю: где солдаты? — орал, распаляясь еще больше, Орловский.
Алексей сначала не мог поверить своим ушам, а потом уже и глазам. Слушая Орловского, он вспомнил, как тот бросил его с солдатом в конце взлетки и позаботился о них только через несколько часов. Как сам приказал получать оружие и идти ужинать. А глазам не мог поверить от того, что они наконец увидели Шилова. Прапорщик спрятался в отрытую неподалеку щель и, рискуя свернуть шею, вертел по сторонам головой, словно локатором, рассматривая летящие в ночи трассы.
— Иди ищи солдат!.. — продолжал кричать начальник.
Позже Алексей будет удивляться, как он в те минуты сдержался. Пальцы правой руки до боли впились в цевье автомата — деревянную накладку на стволе. Держась за нее, так удобно работать АКСом… Особенно когда у него откинут приклад… Применять его в качестве дубинки…
Конечно, Степанов даже не помышлял о том, чтобы ударить начальника. В боевой обстановке можно было загреметь за это и под трибунал. Но от такого несправедливого отношения сердце облилось кровью. Скрипнув зубами, старлей повернулся и молча во весь рост шагнул в ночь. Душила обида: за что? За то, что несколько месяцев работал день и ночь за Орловского? За то, что и не помышлял, как он, остаться на тепленьком местечке в Витебске?
«Наверное, Шилов за что-то настучал, — думал Алексей. — Вот потому и послал меня под огонь Орловский. А вдруг?.. Прекрасная возможность избавиться от строптивого зама…»
Последнее время отношения с начальником не клеились. Вот Шилов и нашептывал Орловскому на Степанова: «Смотрите, товарищ капитан, как бы ни подсидел вас старший лейтенант… Слишком уж он самостоятельный…»
С шорохом влетела в лощину граната, выпущенная из БМД, впереди появились вспышки разрывов, небольшое зарево. Послышалось русское «ура»… Степанов шел по лагерю, разыскивая солдат, не обращая внимания на летящие трассеры. Но когда одна очередь прошла совсем рядом, спохватился: «Это ведь у афганцев трассирующие, а у нас обычные патроны. Но ведь и наши бьют тоже… Трассирующее видны, а наши?..»
Вспомнив об осторожности, пригнулся и спрятался за стоявшую неподалеку «водовозку». Рядом с ней высилась гора ящиков. «Те самые, с мылом… Капитана из дивизионных объединенных складов», — сразу же вспомнил Алексей. Тут же он нашел и самого начальника ДОСов.
— Что ты, Алексей, под огнем бегаешь? Шальную пулю хочешь схлопотать? — капитан сидел на ящике и курил сигарету, пряча огонек от нее в рукав десантной куртки.
— Да вот Орловский накинулся: «Где солдаты?» А Шилов, сволочь, всех растерял, а сам в окоп спрятался… Вот ищу за него…
