Тренировки были весьма успешны в плане развития личной инициативы и независимости, что в дальнейшем было продемонстрировано инцидентом, произошедшим с одним из членов отряда в Италии. Одному офицеру из регулярной германской части он показался подозрительным, вследствие чего тот решил продержать моряка до утра под арестом. Но у матроса на этот счет были другие соображения. Используя заряд взрывчатки, с которым никогда не расставался, ночью он, подорвав стену камеры, вышел на свободу и явился в свою диверсионную часть. Люди из отряда «К» были не из тех, кого просто засадить за решетку. В действительности единственное дисциплинарное наказание, которого они боялись по-настоящему, было изгнание из отряда и возврат к рутине обыкновенной службы.
Вечером 17 января 1944 года гардемарины Петтке и Поттгаст – по прозванию «два П» – получили приказ явиться в стоящий на берегу моря изолированный сарай. Там они были встречены своим начальником – капитан-лейтенантом Обладеном. На полу сарая лежали два сигарообразных стальных тела, по всей вероятности – карликовые подводные лодки.
– Ну что ж, – сказал Обладен, – готовы вы выйти в море на этих штуках?
«Два П» внимательно рассмотрели карликовые лодки и заметили, что их секции склепаны достаточно грубо в манере, чуждой высоким стандартам германской промышленности.
– Мы готовы попробовать, – ответил Петтке, а Поттгаст спросил о справочном руководстве к аппаратам.
– Его нам не предоставили, – сообщил Обладен. – На самом деле эти два экземпляра были только что через Норвегию импортированы из Англии, где мы их и подняли со дна, после атаки на «Тирпиц».
«Два П» были среди тех очень немногих из числа первых тридцати членов отряда «К», кто обладал хотя бы каким-то предшествующим опытом морского применения малых судов. Оба служили прежде в 3-й флотилии торпедных катеров на Средиземном море. Именно поэтому их и выбрали для проведения серии пробных испытаний трофейных британских лодок-малюток, проходивших под бдительным наблюдением германских технических специалистов, тщательно отбиравших для своих будущих нужд данные, касающиеся эксплуатационных характеристик и прочих технических деталей этих судов. Позволим адмиралу Гейе рассказать о дальнейшем развитии событий:
«Наша первая германская подводная лодка-малютка, под названием „хехт“ („щука“), была произведена очень малом тиражом. Она была спроектирована водоизмещением в семь тонн с одним только электрическим (питавшимся от аккумуляторных батарей) двигателем, который обеспечивал ей радиус действия в 90 миль. Лодка несла одну мину-„прилипалу“, которую после отделения от находящейся в погруженном состоянии лодки можно было прикрепить к корпусу неприятельского судна. Поскольку в наличии не оказалось подходящего компаса небольшого размера, для установки на лодке пришлось приспособить стандартный гирокомпас, в результате чего ее габариты пришлось увеличить на одну треть, а увеличившееся при этом водоизмещение, в свою очередь, еще больше сократило радиус действия.
Предполагалось буксировать „хехт“ за большой подводной лодкой до неприятельского побережья для выполнения одной конкретной операции. Однако еще на этапе постройки „хехтов“ у нас появились сомнения касательно их эффективности при условии вооружения лодки одной-единственной миной. Первым изменением было оснащение „хехтов“ обыкновенной торпедой, подвешиваемой под корпусом. Торпеду можно было выпустить, не покидая лодки. Позднее передний отсек, который первоначально предназначался для транспортировки мины, был приспособлен под добавочные аккумуляторы батареи. Другим изменением было устройство в носовой части специальной кабины – воздушного шлюза, через который можно было выпускать в воду при действиях против неприятеля подводных пловцов.
Но первые трудности возникли еще при подборе и адаптации мины, и еще прежде, чем „хехты“ были построены, мы оставили идею об их боевом применении. Новым назначением этих лодок стала тренировка команд, а также испытание новых боевых средств, таких, например, как „зеехунд“ („тюлень“). Кроме того, для лодок-малюток был заказан гирокомпас небольшого размера, испытания которого, однако, к концу войны так и не были завершены».
Тем временем в Хайлигенхафене некоторые из курсантов первого состава отряда «К», включая обоих «П», были назначены пилотами новых подводных лодок-малюток. Было уже начало марта 1944 года, и, хотя этих людей информировали, что в случае нападения союзников целью их атак станет союзнический флот, они до сих пор не имели возможности даже одним глазом взглянуть на лодки-малютки, которым предстояло стать их оружием. К тому времени адмирал Гейе был полностью освобожден от службы на флоте, чтобы целиком посвятить себя исправлению должности начальника отряда «К», а набор добровольцев шел такими быстрыми темпами, что для их временного размещения были заняты большие казармы в Любеке. Штаб-квартира отряда помещалась в Тиммендорферштранде в заливе Любека, а новые казармы строились среди сосен в лесу под Любеком, на берегу реки Траве. Другие учебные центры возникли несколько позднее. Одновременно в Хайлигенхафене продолжались интенсивные тренировки. Как только люди были полностью подготовлены и обучены, по их поводу стало возможным говорить: воистину, страшатся они одного лишь Господа Бога на Небесах, но на всей земле – никого и ничего. Наконец-то было доставлено вооружение, и лишь тогда была сформирована самая первая из команд МЕК.[2] В числе первых были МЕК-60 под началом лейтенанта Принцгорна, МЕК-65 лейтенанта Рихарда и МЕК-71 лейтенанта Вальтерса. Каждая МЕК состояла из офицера и двадцати двух нижних чинов и располагала пятнадцатью автомобилями, включая три радиомашины, два грузовика-амфибии, один грузовик-столовую и несколько грузовиков для размещения личного состава, а также прицепами, оборудованием и боеприпасами. Таким образом, эти команды были полностью моторизованы и до мельчайших деталей соответствовали требованиям своего начальства. Они были снабжены продовольствием и боеприпасами в количестве, достаточном для того, чтобы действовать в полной изоляции в течение полутора месяцев. Вооруженные таким образом, команды МЕК проследовали по автомобильным дорогам на позиции ожидания в Данию и Францию. В дальнейшем мы подробнее узнаем об их деятельности там.
Глава 2
«Негеры» – одноместные управляемые торпеды
Прочтя телеграмму из Берлина, лейтенант Ханно Криг пришел в сильнейшее возбуждение. Будучи молодым офицером-подводником, он побывал во множестве рискованных ситуаций, но теперь ему понадобилось все его самообладание, поскольку именно в день назначенной свадьбы главнокомандующий, адмирал Дёниц, приказывал ему прибыть без задержки в Берлин. Более двух лет Криг служил вахтенным офицером на подводной лодке «U-81», действовавшей на Средиземном море. Именно эта подводная лодка и потопила 13 ноября 1941 года британский авианосец «Арк Ройал», а также много раз участвовала в нападениях на вражеские конвои. Только недавно Криг получил повышение и стал командиром собственной подводной лодки. В начале марта 1944 года эта лодка стояла в гавани Пула и была серьезно повреждена в результате воздушного налета – неудача, которая, однако, заключала в себе и одно преимущество, поскольку давала Кригу возможность отправиться домой в отпуск для женитьбы. Теперь он находился дома в Людвигсбурге, маленьком городке в Вюртемберге, готовый отправиться в свое первое за эти исполосованные войной годы не связанное с боевыми действиями, но рискованное плавание. И вот на тебе, какой Лев – так подводники прозвали Дёница – преподнес ему «подарок». Как он сможет теперь убедить свою невесту, что только наиважнейшее дело могло заставить Дёница, который даже прислал ему поздравительную телеграмму, решиться на такой, на первый взгляд, бессердечный поступок? Ведь для девушки во всем мире не может быть ничего более важного, чем ее собственная свадьба…
В поезде Криг размышлял над причиной своего вызова в Берлин. Не могло быть такого, чтобы адмирал просто захотел получить доклад о ситуации в Средиземноморье. Возможно, он пожелает услышать о знаменитой итальянской 10-й флотилии МАС, с моряками которой Криг познакомился в Специи и чьи отчаянные предприятия, осущественные под командой князя Валерио Боргезе, – в том числе вывод из строя британских линкоров «Велиант» и «Куин Элизабет» – вызывали восхищение среди их германских товарищей по оружию. Итальянцы в Специи, расспрашиваемые о технических деталях этой блестящей победы, сохраняли непроницаемое молчание, поскольку секретность даже перед союзниками не могла быть нарушена.
«Хорошенько посмотри на это, Ханно», – сказал адмирал, обращаясь к Кригу по имени и по-отечески на «ты», что по отношению со всеми подводниками было у него в обычае. Перейдя сразу к делу, Дёниц указал на технические чертежи, разложенные на большом столе. Криг моментально понял, что на них изображены две торпеды, соединенные друг с другом по носу и корме двумя зажимами и отстоящие друг от друга не более чем на несколько сантиметров. Одна торпеда размещалась непосредственно под другой. Нижняя торпеда была обычной – G 7E, с электроприводом, в то время как продольный разрез верхней показывал, что на месте привычной взрывчатой боеголовки у нее находится небольшой кокпит, едва лишь достаточный для того, чтобы вместить одного человека. В этом отделении находились три рычага управления: для включения и выключения электромотора, для управления торпедой и для отсоединения и автоматического пуска нижней, боевой торпеды, которая затем автономно должна была отправиться навстречу врагу.
