Военный хирург Яков Антонович Кучинский погиб в 1941 году. Его жена Юлия стала связной отряда Коржа. Выполняла задания вместе с сыном. В его фуфайке прятала секретные бумаги. Потом мать и сын были в отряде имени Чапаева.
Мальчик помогал ухаживать за ранеными и больными. В походах вместе с партизанами спал на снегу, брел по пояс в ледяной воде во время выхода из блокад. С тех пор у него всю жизнь болят суставы. А его спрашивают, ходил ли в атаку…
В результате военных лишений стал инвалидом Эдуард Янович. Когда выходили из окружения, он бежал вместе со своей сестрой. Они держались за руки. Очередью из немецкого автомата убили сестру, а Эдуард остался жив только потому, что был ниже ростом и пуля сорвала шапку. Но он не считается пострадавшим на войне.
А разве ничего не стоят те немалые суммы советских денег и облигации, которые он, будучи мальчишкой, собирал в деревнях и которые самолетами отправляли на Большую землю в фонд обороны! Пусть бы нынешнее российское правительство хоть толику ему вернуло, написал он в одном из писем и добавил: «Но я не жалуюсь и не пеняю на свою судьбу, ведь я в маму, а она, как вы помните, никогда и ни на что не жаловалась».
Обидно, что мы не смогли защитить их в мирное время. В войну защитили, часто рисковали жизнью ради этого, последним с ними делились. Более того, к мирной жизни их готовили, потому в партизанских отрядах создавали школы.
И каждую добытую тетрадку, каждый лист чистой бумаги, подходящую книжку старались не «пускать на раскурку», а несли в эти школы. Кирилл Трофимович Мазуров в своей книге «Незабываемое» привел данные о том, что в партизанских «зеленых» школах только на территории нынешней Брестской области занимались более 30 тысяч детей.
В глазах этих детей мы видели наказ и напутствие: прогони фашиста! Кто после этого смеет утверждать, что они не внесли вклада в Победу! И пусть никому мои слова о «наказе и напутствии» не покажутся высокопарными.
Отступая в глубь своих зон во время жестоких блокад, мы в первую очередь эвакуировали детей, мирное население. Ценой этой эвакуации часто становилась жизнь партизан, оставленных в заслонах для прикрытия.
В той борьбе участвовали все поколения. В феврале 1943 года гитлеровцы проводили против нашего соединения карательную операцию под названием «Горнунг». В деревне Новины (теперь это Солигорский район) они пытались заставить двух пожилых крестьян показать дорогу к партизанским лагерям.
Это были братья Михаил Самуилович и Иван Самуилович Цуба. Михаил Самуилович отказался, и его сразу же расстреляли. А Иван Самуилович завел фашистов в болотные топи, примыкавшие к реке Лань. И тоже был убит.
Но и каратели назад выбраться не смогли. Часть их погибла в топях, остальных уничтожили партизаны. Братья повторили подвиг Ивана Сусанина. Теперь им установлен памятник. Деревня Новины носит название Дубы.
В той борьбе участвовали все конфессии. У нас в соединении среди пинских партизан были и священнослужители. Настоятель Успенской церкви в деревне Одрижин Ивановского района отец Василий Копычко своими проповедями во время богослужений, которые часто проводил ночью, укреплял веру в победу. Во время службы он знакомил со сводками Совинформбюро, собирал и передавал в отряд продовольствие, медикаменты. В его доме нередко встречались партизанские связные и даже командиры.
Закончил войну отец Василий в отряде, был отмечен государственными наградами. А еще он всю жизнь берег портсигар, подаренный комиссаром бригады имени Молотова Ф. Куньковым. На портсигаре выгравирована надпись: «Копычко В.Д. За помощь партизанам в борьбе против немецких захватчиков».
И не надо акцентировать внимание на том, что священнику был вручен портсигар, который ему, мягко говоря, был не очень-то нужен. Просто во время войны не так просто было найти нужную для подарка вещь. Главное все-таки заключалось в надписи на портсигаре. Отец Василий после войны долгое время служил настоятелем Свято-Никольского храма в Гомеле, был отмечен высокими церковными наградами.
Протоиерей Александр Романушко летом 1943 года был приглашен на отпевание убитого полицейского. Батюшка поначалу колебался, но потом решил поехать. На кладбище собралось много народу, пришли на похороны и вооруженные полицейские. Облачившись в епитрахиль, батюшка заявил:
– Дорогие братья и сестры! Я понимаю большое горе матери и отца убиенного, но не наших молитв и «со святыми упокой» заслужил своей жизнью во гробе лежащий. Он изменник Родины, убийца невинных детей и стариков. Вместо вечной памяти предаю его анафеме!
Люди стояли словно пораженные громом. Отец Александр обратился к полицейским:
– К вам, заблудшим, моя последняя просьба. Искупите перед Богом и людьми свою вину и обратите свое оружие против тех, кто уничтожает наш народ, кто в могилы закапывает живых людей.
Присутствовавшие на похоронах полицаи не посмели тронуть его. Многих из них священник привел в партизанский отряд. Александр Романушко впоследствии тоже участвовал в боях, ходил в разведку. Был награжден медалью «Партизану Великой Отечественной войны». Два его сына сражались вначале в партизанском отряде, затем на фронте, оба вернулись домой орденоносцами.
Священник Иоанн Лойко во время храмового праздника принародно благословил трех своих сыновей в партизаны. А сам остался со своей паствой и погиб в Хоростово вместе со своими прихожанами. За лечение раненых партизан, за распространение листовок был убит гитлеровцами священник Николай Пыжевич из деревни Старое Село.
Протоиерей Иван Рожанович сам пошел на встречу с карателями, когда над деревней Сварцевичи нависла угроза уничтожения. Он сказал им, что просит защиты от партизан, коих в деревне несметное количество. Эта уловка удалась. Каратели срочно убрались прочь.
Это примеры из нынешнего Солигорского района Минской области.
Активно помогал партизанам протоиерей Косьма Раина из Пинского района. В условиях оккупации он продолжал говорить в молебнах «о стране нашей, властех и воинстве ея», укрывал раненых, собирал продукты для отрядов, отпевал погибших, расстрелянных, крестил детей.
Два его сына Петр и Павел были отважными партизанскими разведчиками, потом воевали на фронте, были награждены орденами и медалями, а после войны продолжили дело отца – стали священниками. Петр служил в храмах Беларуси, Подмосковья, в Александрии (Египет), в Сан-Франциско (США). А Павел руководил приходским советом в том же храме, где почивает прах его отца, и написал книжку «За веру и Отечество».
Военная судьба свела меня еще с одним прекрасным человеком – ксендзом Франтишеком Купшем. Он жил в деревне Челонец, недалеко от Хоростова, малой родины В.3. Коржа. Пользовался большим уважением у сельчан, много помогал им, в том числе и как человек, знающий медицину. Помогал и нам, партизанам. Мы в свою очередь тоже оберегали его и встречались только конспиративно.
Обращаться к ксендзу можно было только с личного разрешения Коржа. Осенью 1942 года такая потребность возникла у меня. Страшно разболелся зуб. А Купш знал и стоматологическое дело. Мы с ординарцем скрытно подъехали на конях к дому ксендза. Он сразу усадил меня в дантистское кресло, вскрыл больной зуб, заложил мышьяк. Впоследствии мне еще несколько раз приходилось просить помощи. Мы подружились.
Весной 1943 года во время гитлеровских карательных экспедиций Купш ушел к партизанам. В апреле меня вызвали на совещание, которое в штабе Минского партизанского соединения проводили К.Т. Мазуров и М.В. Зимянин. Там я рассказал не только о боевой и политической работе наших отрядов, но и о Франтишеке Купше.
Вскоре в расположение пинских партизан пришел М.В. Зимянин. Поинтересовался Купшем и посоветовал беречь его. А еще через некоторое время за Франтишеком Купшем из Москвы прилетел самолет. Из сообщений по радио мы узнали, что наш добрый знакомый выступал на втором Всеславянском съезде. Потом он бы л назначен главным капелланом первой дивизии имени Т.Костюшко в Войске Польском, которое было сформировано в СССР и воевало бок о бок с соединениями Красной Армии.
В августе 1944 года я шел по главной улице города Пинска. Навстречу – группа польских офицеров в конфедератках, во главе – полковник. Я не поверил своим глазам. Это был Франтишек Купш. Он сразу меня узнал. Мы обнялись. Вместе пообедали, вспомнили боевых товарищей, помянули погибших. А потом главный капеллан уехал в свою дивизию, которая отправлялась на фронт.
Партизанская война явила такие образцы героизма и самопожертвования, которые смело можно поставить в один ряд с подвигом Александра Матросова. Героический поступок совершил боец нашего соединения Шауло.
Группе партизан, в которой он состоял, было приказано провести диверсию на железной дороге. Поначалу все шло, как принято говорить, по плану. Незаметно подобрались к железнодорожному полотну, заложили под рельс мину. Но прошел эшелон, а мина не взорвалась. Тогда Шауло пополз к насыпи, чтобы проверить заряд. В это время из-за поворота показался другой эшелон. Опытный партизан понял, что он не успеет снова установить мину на путях. Но уходить в лес тоже не стал. На глазах товарищей он своими руками взорвал заряд перед самым паровозом. Военный эшелон пошел под откос.
