На следующее утро нас ждал приятный сюрприз — за рулевыми вёслами двух «минивэнов», на которых мы должны были ехать в Донецк, сидели Зил и Юрза! Обнялись, рассказали и расспросили. Заодно узнали, что произошло с нашим поваром-разведчиком. А то было некоторое нехорошее недоумение, ведь мы уже знали, что на мосту в тот момент были наши. Оказалось, что ополченцы, стоявшие на мосту, его в лицо не знали. Ну и скрутили на всякий случай, до выяснения. Понять их можно — кругом бой идёт, а тут вылезает из кустов непонятное тело в гражданке и предлагает пойти за ним в зелёнку, мол, там раненые. Так он и сидел «в плену», пока через мост не прошёл кто-то, его знавший. Ну а мы к тому времени уже переплыли реку и шли на Северск. Сами же Зил с Юрзой влились в подразделения Беса.
Дорога до Донецка ничем особо не запомнилась. Заскочили напоследок ещё раз в госпиталь, попрощались с Геологом и остальными, и двинули. Блокпостов и ополченцев на дорогах заметно прибавилось. Маховик войны, в полном соответствии с моими прогнозами, потихоньку раскручивался. Обе стороны набирались сил, и бои становились всё ожесточённее. Эхе-хе-х… А ведь ещё в марте всё можно было решить простым словом «Да», сказанным из Москвы местным элитам. В апреле — одним единственным БТРом с триколором, под камерами, в прямом эфире перешедшим границу. В мае — парой батальонов «вежливых людей». И в любой из этих месяцев — простой помощью местным активистам, стоимостью меньше 1 % от сумм, ежегодно выплачиваемых в качестве дани заповедникам маленьких, но чем-то там гордых тожероссиян. Мля, ну вот я, простой директор мелкого ООО во Фритауне на тот момент, ещё в марте писал, что всё плохое, что нам могут сделать, нам сделают независимо ни от чего. Поэтому надо вводить войска и брать Новороссию. Бить будут всё равно, и с той же силой, но так хоть будет за что. И ведь всё так и получилось. Если мне это было понятно из геопроктологической Западной Африки, неужели этого не понимали в Москве? Ладно, чёрт с ним, случилось то, что случилось. Поглядим ещё, кто кого…
Ничто в Донецке не говорило о том, что это столица государства, сражающегося за своё выживание. Толпы людей на улицах, забитые машинами дороги, открытые магазины и рестораны, трамваи и троллейбусы. В общем, жизнь бьёт ключом. И то, что совсем скоро она начнёт бить этим ключом по головам, вроде бы никого особо не заботило. Ну, оптимизм — это хорошо. Наверное.
Сначала заехали в госпиталь, навестить Скифа. Госпиталь Донецка, конечно, не чета лисичанскому. Большая территория, многоэтажные здания, толпы народа. Наверное, и оборудование тут получше. Интересно, а осколки тут вытащить могут? Надо будет поинтересоваться… Скифа нашли вполне бодрым, одну операцию ему сделали и должны были делать ещё одну. Как я понял, осколок раздробил часть нижней челюсти, и теперь её собирали обратно. Приятной неожиданностью стало то, что тут же лежал и Кастет. Пули из рук и шеи ему уже вытащили, но двигаться нашему главному разведчику явно было ещё сложновато. Скиф подтвердил, что у Барса нас уже ждут, мы ещё раз обнялись, пожелали ему и Кастету скорейшего выздоровления и поехали на базу Барса.
Ехать оказалось не так далеко. Вообще, Донецк достаточно компактный город. Сворачиваем на тихую, застроенную довоенными (на вид, во всяком случае) двухэтажными домами улицу, спускаемся по ней немного. Останавливаемся у белого одноэтажного здания офисного вида, отделённого от дороги широким газоном и заборчиком по колено высотой. Вход закрыт высокой стеной из мешков с песком, в которой оставлены бойницы. На стенах красные трафаретные надписи «БАТАЛЬОН ВОСТОК». Мдяяя… Приплыли. Что-то Скиф забыл упомянуть такую незначительную подробность. Тут же вроде как Ходаковский командует. Так сказать, официальный представитель Ахметова во всей здешней движухе. Человек-подстава. Настроение не то чтоб рухнуло, но как-то ощутимо просело. Ладно, будем посмотреть. Если что — сдам выданный по выписке из госпиталя РПК и куда-нибудь прибьюсь. Опыт уже есть, возьмут. В принципе, наверное, если что — договорюсь с Угрюмым и выкуплю РПК. Штука в хозяйстве нужная.
А вот и встречающие в единственном лице — невысокий, но явно спортивный бородатый мужик лет сорока, с отчётливой примесью каких-то южных кровей. Представляется: «Варан!» Пообщались, он вкратце обрисовал нам ситуацию. Оказывается, не всё так плохо, как нарисовало моё неуёмное воображение при виде красного трафарета. В здании базировались как небольшой отряд «востоковцев», собиравшихся вскоре куда-то съезжать, так и подразделение Барса. Вернее, часть его подразделения, остальные были на какой-то другой базе. Сам же Барс замыкался напрямую на Бородая (хотя, судя по интонации Варана, ни фига он и Бородаю не подчинялся) и к Ходаковскому никаким боком отношения не имел. Слава Ктулху. Вообще, Варан мне понравился. Очень толковый и опытный человек, по нему видно. Воевал в Чечне, и не только там. Раньше занимался организацией охраны руководства ДНР (он профессиональный телохранитель), но затем не вынесла душа поэта, и ушёл в диверсанты (и контрдиверсанты). И с чувством юмора тоже всё в порядке. Эмоционален, ну да южанам это свойственно.
— А что вообще за подразделение у Барса?
— Разведрота, совмещённая с Генпрокуратурой. Или наоборот, в зависимости от ситуации.
— Офигеть. В прокуратуре я ещё не работал. И вообще прокуроров очень не люблю. Где-то на уровне педофилов и борцов за моральный облик других людей.
— Да не парься. Не факт, что вас тут оставят, тут вроде группа шла из-за ленточки к Барсу в пополнение, но их пока на Саур-Могилу бросили, там сейчас тяжко. Может, перекантуетесь пару дней, и вас тоже туда. Или ещё куда-нибудь. Да и вообще — гражданская война, становление государства, бардак кругом. Парень ты вроде умный, ещё и не только в прокуратуре успеешь поработать.
Ну, и то верно. Ладно, лучше уж в прокуратуре (тем более, если она заодно и разведрота), чем у Ходаковского, так что грех жаловаться пока. Опять же, по идее, такие подразделения, как Генпрокуратура, должны любой властью снабжаться в первую очередь. Что радует. Глядишь, оружие не особо ржавое дадут хотя бы.
Для обитания нам отвели часть большой комнаты, где уже стояло несколько двухъярусных коек (занятых, разумеется). На нас коек не хватило, ну да не беда — матрасы дали, так что можно и на полу. Лето же вроде как, юга. Да и вообще, после ямпольских окопов — просто царские условия.
Обитатели коек все были на выездах, кроме одного колоритного персонажа с позывным Дед. Мужику шестьдесят семь лет, но таких, как я, пятерых может в узел завязать, не особо напрягаясь. Бывший начфиз полка ВДВ. Афган, Приднестровье, Босния. Ещё один человек войны, в общем. У них с Угрюмым даже какие-то общие знакомые по Приднестровью и Боснии нашлись, хоть лично они там и не встречались. Экипирован весьма прилично, видно, что финансово не бедствует. Как я узнал несколько позднее, на жизнь, кроме военной пенсии, Васильич (Дед как-то не прижилось) зарабатывал любительской археологией, так скажем. Т. е. поисками монет, орденов и тому подобного. Узнал же я это (и многое другое, даже не особо мне интересное) благодаря единственному недостатку ветерана — неостановимой, я бы даже сказал, неумолимой разговорчивости. Такое впечатление, что тишина продолжительностью свыше пяти минут причиняла ему физические страдания. Честно говоря, меня, как человека не особо общительного, иногда это реально напрягало. Хотя в целом, безусловно, Васильич — отличный мужик.
Вечером и следующим утром подтянулись и остальные обитатели «прокурорской» половины базы — Волчок, Босяк, Лопатник, Космос, Вол, Лесник, Кабан, Седой, Кащей, Маньяк и Писарь. В основном (хоть и не все) ребята были с Крыма. Участвовали там в свержении украинской власти, ну а после того, как всё прошло неожиданно гладко, им стало скучно переквалифицироваться в «добровольный ВОХР» вместе с остальной крымской Самообороной, и они подались в Донбасс, помогать и ему бороться за свободу. Тут, увы, события развивались куда как жёстче, кто-то из крымчан поехал домой, но большинство остались. Вообще, надо сказать, вклад Крыма в поддержку Восстания очень велик, особенно на первых, самых трудных этапах. По моим наблюдениям, не меньше четверти всех добровольцев из России были крымчанами. Неплохой показатель того, какие воспоминания остались у жителей Крыма о двадцати трёх годах украинской оккупации.
Сам Барс оказался спокойным (хоть и взрывным иногда), адекватным мужиком слегка восточной внешности (татарин, как выяснилось). Был в Афгане. Впечатление произвёл достаточно благоприятное, хотя, не скрою, шутки среди нас на тему особенностей этнического состава органов власти что на Украине, что в Новороссии имели место быть. Впрочем, если сравнивать с Украиной, где в результате националистической революции во главе государства встали три потомка богоизбранного народа, Новороссии ещё есть куда падать. Заместителями по прокурорским делам у Барса (он же Равиль) были Николаич и Борисыч — тоже на удивление нормальные и адекватные для юристов люди. Замом по военной части — тихий, умный и спокойный, как удав, крепыш с позывным Амид. Один из тех людей, на которых смотришь и видишь надпись «Волкодав» на лбу.
