— Ребята! Да вы что! Я же свой, вот, в доску! Да, как вы только могли так нехорошо обо мне подумать, моё сердце кровью облилось, обиды такой вам не прощу! Всё прощаю! Не так сказал, не так подумал! — глаза долго бегали, вращались, места не находили. Через полчаса он готов был достать автомат из трусов, если бы он там был в тот момент. Ему повредили челюсть, перестарались! Это был первый кандидат на отсев.
— Братцы! Мои хорошие! Не было этого! А зачем ведро воды, мыться будете? Я буду мыться? Я не хочу, я маленький, боюсь утонуть! А зачем полотенца в таком количестве? Может, не надо!
Тело стало прямо плющиться от таких ударов мокрым полотенцем, но и второй ничего не сказал. Ведь у него хватило ума молчать до конца! И он плакал, катался по полу, хватал за ноги, испуганно озирался на дверь, но так ничего и не сказал. Третий подозреваемый был полным идиотом, но у него оказалось алиби, его все видели. Потом автомат нашли, случайно. В запасном окопе был надёжно зарыт. Вопрос, на кого думать, отпал — очень сложным всё оказалось. Опять попытка легко обогатиться не удалась. Злой Гений извлёк урок из происшедшего, дальше он сам ничего не делал, но действовал уже наверняка. Прошли месяцы, про унижения все забыли, старая команда «дембелей» ушла, остались только те, кто потом уйдёт. Гений ждал своего часа. Но однажды дождался расплаты, два его старых «подельника» решили расставить все точки над «i». Когда переполнилась чаша дружеского терпения, они вытащили сотоварища в одинокий окоп, предварительно связав его. Не обошлось без уверений в чистой, бескорыстной дружбе, но слушать его больше никто не стал. Объяснили один раз:
— Говори, а то под гусеницу положим, потом развяжем, а как ты туда попал, потом уже никто не разберётся!
Так испугали в тот раз, что он поверил, стал брыкаться, но эти «отморозки» только смеялись. Тут на память пришла мысль отдать все деньги, лишь бы простили, выпустили, но где-то глубоко в душе он знал, что ничего ему не сделают:
— Подумаешь, отбили этому все внутренности, так отлежался в госпитале — теперь храбрый, вернулся — стал права качать! Где он раньше был со своими претензиями?
— «Давай, лучше его сырым мясом накормим, зимой-то он отказался есть собаку! — это предложил другой тип. Тут от одной только мысли Гения чуть не стошнило, он предложил рассчитаться: деньги, якобы, он займёт, к вечеру они будут у него, на этом согласились, и все разошлись. Вечером он принёс всего полста чеков. И сказал, что больше нет, но если они подождут, то он обязательно заплатит. Наутро уже было не до него, стали срочно отправлять в часть незанятых на технике людей, готовых к досрочной демобилизации, так и отправили одного из напарников.
Земляки бывают разные. Обычно это группа людей, которым есть что разделить в жизни: или радости, или печали. Этих было двое. Одного все звали «Лохо», а у другого была смешная фамилия — Кастрюлькин.
Они оба были из такой непролазной глубинки, что и вспомнить о ней было нечего. Вечером пойти практически некуда, хорошее кино раз в неделю меняют. Танцплощадка одна на целый район. А городишко когда-то был продвинутый, областного значения, но так и не стал большим мегаполисом, городом — спутником. Кругом зоны ИТК, «строгого режима», а на лицах соседей, «вольнопоселенцев» опечаток «былых» или прожитых тут же лет, руки у которых искорёжены непосильным трудом на фабрике или в шахте, при рассмотрении пальцы, даже женские, в уникальных узорах «соцреализма». Спортивные секции и разного рода кружки как-то не привились молодым горожанам. Все развлечения — это борьба молодых банд с новоявленными «неформалами». Так, отловят подростков, сразу вопрос:
— Это же явные «панки», пацаны! А что мы с такими вот, продвинутыми, делаем?
И раздевают «золотую молодёжь» до нитки. Чем бы всё это закончилось? И так ясно — жизнь где-то рядом, за той стороной колючей проволоки.
Но пришло время отдать свой воинский долг, служить в армии. Там они и встретились.
Афганистан! Сколько наслышаны, но всё оказалось намного проще: повседневная караульная служба, боевое охранение небесных просторов, обслуживание «Стрел», «МТЛБ», недорогие наркотические средства, к которым уже успели привыкнуть. Нужны деньги!
Когда им предложили провернуть одно «дельце», то Кастрюлькин и Лохо не заставили себя уговаривать. Организатор рассказал, что и как они всё сделают. Он обо всём договорился на той стороне, там их уже ждали. Впрочем, там всегда ждут, свалка в пределах видимости — объект неусыпного, пристального внимания. Это всё казалось таким простым, Организатор стоял на посту, втроём они выносят крышки к забору. Там оттащат подальше, кто-то дождётся переклички, а потом юноши с автоматами «сдадут» металл.
— А автоматзачем? — так, на всякий случай спросили его тогда.
— Чтобы по голове твоей дурной не настучали! Понял? Идиот! — только и пояснили им. Всё выглядело убедительно, даже наличие оружия. Ночь была светлая, тащили у всех других караульных на виду, по знакомой тропе до оврага, открытой местности несколько метров. Сдали! Но получили меньше, чем ожидалось, обманул их знакомый бача!
— Шарит, как это нужно делать, лохов разводить!
Сказал, что потом будет больше, пусть несут ещё! Им бы послать сразу этого торговца к шайтанам, обратно тащить, а они скисли, сразу отдали все крышки от блоков, почти не торгуясь. Потом торговец предложил «настоящую цену» за автомат, солдаты струхнули, тут уже трибуналом пахнет, долго отнекивались, пошли спать. Организатор достоял вахту, но ночью их всех подняли, сначала били, потом забрали деньги. В тот раз этот маленький человек стоял на коленях, испуганно вздрагивал под ударами, но били больше других, или так им показалось. Сумму отдали не всю, потому что при расчёте сразу «намудрили», и никто из участников не знал точную цифру. Обидно, развели, как младенцев. Утром объявился хозяин белого металла. Офицер посмотрел на опухшие лица, треснул одного по уху, двинул другому для равновесия в строе, спросил:
— Кто?
Но ответа так и не дождался, это было бы себе дороже. Тогда потребовал всё вернуть. Но куда там!
— О чём, вы, товарищ лейтенант?
Тогда все ушли в «глубокий отказ», батарея понимала, чем это для них обойдётся, поэтому сопротивлялась сразу. На оболтусов пальцем никто не показал, а что подрались между собой, так сами виноваты! Когда лейтенант понял, что ничего тут не выйдет, опечалился, а днём слил солярку с машины и напился. Был такой отработанный приём: на проверке техники выезжает машина на прогон, там где-то в овраге её уже ждут, чтобы слить солярку в поддон. Деньги берут вперёд. Потом для блезиру погазуют где-то в запасном окопе, напустят дыма и обратно, заказывать бункеровщик.
Лохо долго терялся в догадках, но ничего не смог доказать, Организатор отнекивался, а прижать его было нечем. Потом кто-то подставил Кастрюлина, ему отбили все внутренности так, что положили в госпиталь, на операцию. Тёмная история! Затем куда-то вляпался Лохо, но отделался лёгким испугом. Сам он парень был здоровый, отвечать приходилось сполна. Решил выждать момент, потому что подлости простить не мог.
Вот теряется автомат в части: всё становится на свои места, кто-то взял, кто-то подстраховал! Лохо с сержантом связываться не стал, в долю проситься тоже не решился, но организатора аккуратно «слил», так что себя не выдал и обидчика наказал. Ушёл бы автомат, его уже ждали, и это были бы настоящие деньги. Но находят тайник, зарытый ящик в овраге, про который все уже давно забыли, а те, кому надо, помнили — такие интересные вещи грех забывать. «Дембеля» устало учили жизни, опять кто-то плакал, ползал на коленях, умолял всех, но это были неискренние признания. Люди его простили, но отвернулись. Вот пришёл новый призыв, уехали демобилизованные сержанты и солдаты. Вернулся Кастрюлин, по-прежнему такой же сухой и сутулый, он чем-то напоминал актера Юрия Никулина. Теперь только храбрился, его с таким диагнозом оставили дослуживать, выполнять до конца свой интернациональный долг. Дружба не распалась, даже окрепла, служи по-тихому, трави «косяк»!
Командировка. Это самое интересное событие на службе.
— Получай «сухпай», Лохо, автомат, «РД», выступаем, — это говорит лейтенант Володя, самый молодой офицер дивизиона, он же заместитель по технике батареи. Характер имел «золотой», общительный и веселый. Нужно было отправить машину в капитальный ремонт и получить новую. Но вольготная жизнь на колёсах омрачилась потерей личного оружия. Офицер во время сборов и построений личного состава колонны в отстойнике по привычке не брал автомат из машины, это кто-то приметил. Автомат украли, из под носа увели. Лейтенант в сердцах накостылял Лохо, но тот и ответил, по-уличному, в глаз.
