29 августа (11 сентября) 1915 года генерал Байов сообщал начальнику штаба Северо-Западного фронта генералу Гулевичу: «По показаниям нижних чинов, бежавших из германского плена, а также жителей, прибежавших со стороны противника, германцы забирают у населения весь скот, лошадей, фураж и решительно все кормовые средства и обувь, обыкновенно даже без всяких квитанций. Все мужское население, за исключением стариков и подростков, угоняется в тыл на работы, а по показаниям некоторых для привлечения на военную службу. Женщины насилуются на глазах родных. По донесению начальника второй гвардейской кавалерийской дивизии, германцы зажгли деревни Хлисса, Здитово, Спорово, причем расстреливали жителей, пытавшихся спастись от огня». А крестьянин селения Зелюнь Полоцкой губернии Млавского уезда Теофил Прелевич показал Чрезвычайной следственной комиссии, что 2 февраля 1915 года немцы, заняв деревню, «застрелили Игнатия Никодимовича Веселовского за то, что он отказался лично ехать с ними за покупкой коров, предложив, однако, им для этой цели своих лошадей. Войцех Янов Рохович был застрелен зато, что уезжал со своим скарбом, причем немцы сказали ему: «Раз ты уезжаешь, значит, боишься нас, значит, ты шпион». Эдуарда Томашева Марклевского немцы сочли за переодетого казака, так как он был в штанах русской пограничной стражи, и застрелили его; между тем на самом деле Марклевский был трубочистом и, посещая по своей профессии помещения постов русской пограничной стражи, добыл там себе старые штаны». Он также утверждал, что немецкий разъезд прикрывался детьми от русского разъезда.
Достоверность всех этих сведений проверить невозможно, так как послевоенных расследовании не проводилось.
Не вызывает никаких сомнений тот факт, что немцы совершили целый ряд военных преступлений и на Западном, и на Восточном фронте. Однако надо также иметь в виду, что пропаганда стран Антанты многократно преувеличивала масштаб этих преступлений и оснащала их совершенно фантастическими подробностями.
Тайна военных преступлений стран Антанты
Со стороны Антанты военные преступления совершали почти исключительно русские войска, что, однако, было вызвано не какой-либо их особенной кровожадностью, а просто тем объективным обстоятельством, что в период войны из войск Антанты только русская армия длительное время сражалась на германской и австрийской, а также на турецкой территории. На территории Османской империи действовали также британские войска. Но они занимали исключительно территории с арабским населением, которое выступало в своем подавляющем большинстве в качестве союзника Антанты.
В Восточной Пруссии в уезде Ортельсбурга русскими войсками было убито 130 мирных жителей, 200 — депортировано, а целые деревни сжигались. Необходимо оговориться, что часть деревень могла загореться от артиллерийских снарядов, равно как и часть жителей могла быть жертвой обстрелов: это справедливо и по отношению к части жертв германских преступлений в Бельгии и Польше. В уезде Лыка насчитывалось 133 убитых и 21 раненый, а 1204 человека были депортированы. Отмечу, что бои здесь велись как в августе, так и осенью 1914 года. А в семи уездах административного округа Алленштайна 707 человек погибло и 2713 человек были депортированы. Общее число жертв русской оккупации Восточной Пруссии составило около 1500 мирных граждан. Кроме того, было депортировано около 10 тыс. человек, из которых только 581 человек мог считаться военнообязанным.
Бывший начальник штаба 8-й немецкой армии генерал Эрих Людендорф вспоминал: «В августе и в сентябре многие русские части вели себя при вторжении в Восточную Пруссию образцово. Винные погреба и склады охранялись. Ренненкампф поддерживал в Инстербурге строгую дисциплину. Но война все-таки сопровождалась бесконечным ожесточением и большими ужасами. Казаки были свирепы и дики, они жгли и грабили. Многие жители были убиты, совершались насилия над женщинами, часть населения рассеялась. В большинстве случаев в этих жестокостях не было никакого смысла. Население не оказывало ни малейшего сопротивления. Оно было покорно и, что соответствует и нашим взглядам, не принимало участия в борьбе. Вся ответственность за эти злодеяния ложится на русских».
По воспоминаниям генерал-майора Я. М. Ларионова, 9 (22) августа по приказу Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича за зверства немцев над населением русского г. Калиш в качестве заложников из германского городка Лык были взяты ландрат и 9 наиболее видных граждан. Их доставили на автомобилях в крепость Осовей. В 1916 году ландрата Петерса обменяли на пленного русского генерала, но остальные оставались в Сибири вплоть до 1918 года.
Согласно немецким данным, несомненно преувеличенным, в 39 городах и 1900 небольших населенных пунктах Восточной Пруссии оказались разрушены 40 000 различных строений и еще 60 000 получили повреждения.
Русские войска в Восточной Пруссии. Литография 1915 г.
Русский офицер-кавалерист В. Литтауэр вспоминал о походе в Восточную Пруссию: «Мы действовали как любая армия в этом подлунном мире: грабили, разрушали, а потом очень сожалели, признавая содеянное».
Только в первой половине ноября в 10-й русской армии было отправлено в тылы 515 человек разных полов и возрастов. По оценке С. Г. Нелиповича, русскими войсками было расстреляно 1620 мирных жителей Восточной Пруссии. Поскольку в Восточной Пруссии против русских войск шла довольно интенсивная партизанская война, расстреляны были главным образом люди, уличенные или заподозренные в нападениях на русские войска и в шпионаже. Общее же число пострадавших мирных жителей Восточной Пруссии оценивается С. Г. Нелиповичем вслед за официальной германской историей Первой мировой войны в 19 тыс. человек, в том числе 433 раненых, 10 тысяч угнанных в Россию, 1620 расстрелянных и около 7 тыс. лишившихся имущества.
Гораздо меньше военных преступлений совершали русские войска в Восточной Галиции. После войны эту провинцию предполагалось присоединить к России, а местное украинское население (русины) рассматривались как будущие лояльные подданные русского царя. На территории Восточной Галиции было образовано российское Галицийское генерал-губернаторство. В то же время русские оккупационные власти были заинтересованы в том, чтобы украинцы Галиции, в подавляющем большинстве принадлежавшие к греко-католической (униатской) церкви, перешли в православие. Осенью 1914 года в Галицию была направлена комиссия МВД. В её задачи входило изучение вероисповедной ситуации в крае и выяснений настроений униатского епископата. Члены комиссии пришли к выводу, что часть униатских епископов готова сохранить лояльность по отношению к русской власти, но в отношении возможного перехода к православию единодушно занимает отрицательную позицию, что отчётливо проявлялось в их проповедях. В сентябре 1914 года митрополит Андрей Шептицкий был заключён под домашний арест, а затем выслан в центральную Россию. Также депортации подверглись те жители Восточной Галиции — украинцы, поляки и евреи, которые были заподозрены в деятельности, враждебной русским войскам и оккупационным властям. Относительно евреев действовал антисемитский предрассудок, что они все чуть ли не поголовно являются австрийскими шпионами, и многие галицийские евреи расстреливались по подозрению в шпионаже. В мае 1917 года митрополит Шептицкий был освобождён. События, связанные с арестом митрополита, показали, что расчёт на массовый переход в православие галицийских украинцев ни на чем не основан.
По признанию одного из военнопленных, рядового австро-венгерской армии, сделанному 2 декабря 1914 года, «сказкам о русской жестокости теперь уже мало верят, так как в действительности она почти нигде не подтвердилась, а лично с пленными кубанские казаки, его захватившие, обращались хорошо: накормили и, узнав, что он болен, приказали хозяину той избы, где он находился тогда, запрячь коня и на возу довезли до русского госпиталя».
Летом 1915 года, во время отступления русских войск из Галиции, была предпринята попытка депортировать всё мужское население Галиции в возрасте от 18 до 50 лет во внутренние российские губернии. Соответствующий приказ был отдан главнокомандующим Юго-Западным фронтом генералом Н. И. Ивановым. Но депортация не удалась из-за слишком быстрого отхода из Галиции русской армии, а также из-за отсутствия транспортных средств. Всего за время российской оккупации было административно выслано из Галиции 1962 человека и взято, по разным данным, от 554 до 700 заложников, в том числе предприниматели, директора банков, городские головы.
Русские войска, как и германские, совершили ряд военных преступлений, но их масштаб был значительно преувеличен германской пропагандой. Кроме того, ряд репрессий со стороны русских войск, особенно в Восточной Пруссии, был оправдан реальной партизанской войной, которую вело местное население, и актами саботажа.
