– Гарантией и залогом успеха нашей Победы явилась руководящая роль партии Ленина – Сталина, воспитавшая в наших командирах, коммунистах и комсомольцах высокое сознание ответственности перед своей совестью за честь Родины. Мы завоевали нашу Победу благодаря той воле, которую имеет человек, воспитанный в героической школе Октября, чей разум просвещен передовыми идеями. Вот постоянный и неистощимый источник боевого духа армии!
Произнеся это, он вдруг запнулся.
– Нехорошо! – вполголоса сказал он. – Они же гости. Это уже хвастовством попахивает. Я с этим не согласен. Про партию им не понять, они же беспартийные! Кто это писал? – потрясая бумажками, спросил он.
– Майор Дышельман!
– Мудак! – выругался Астапыч. – Думать надо головой, а не жопой…
Американцы оживились, поняв, что что-то произошло.
– Товарищ полковник, вы конец прочтите – и ладушки! – шепотом подсказывает Фролов.
Астапыч, набрав побольше воздуха, расправляет грудь и с воодушевлением объявляет еще раз тост за дружбу двух великих народов – русского и американского,- объединившихся в совместной борьбе против гитлеровской Германии, за дальнейшее укрепление и процветание наших отношений и заканчивает тост словами:
– Вспомним тех, кто сложил свои головы за свободу и независимость, за нашу Победу. Вечная память всем, кто не дожил до этого светлого дня!
Все выпили и секунду помолчали.
Бригадный американский генерал по фамилии Линделей или Линдулей, а может, Лендулей, сообщает Астапычу о том, что у него ровно год назад при высадке во Франции погиб сын, лейтенант. Астапыч обхватил генерала Линду-лея, трется щекой о щеку, Линдулей положил голову Астапычу на плечо, и слезы катятся из их глаз.
В эту минуту офицер-баянист исполняет русскую шахтерскую народную песню «А молодого коногона несут с разбитой головой…».
Все были растроганы, все умолкли, настолько это зрелище было волнующим. Американские корреспонденты, сразу сообразив, повскакивали с мест, защелкали камерами, вспышки магния слепили глаза. Единственная женщина, блондинка, уже немолодая, лет за тридцать, американская журналистка Мэри Динкен, в темных очках, вскочив сзади на стул, расталкивая остальных, тоже щелкала фотоаппаратом.
Обстановка за столом становится все более непринужденной. Предпринимаются активные попытки наших офицеров споить союзников.
Раздухарившись, Астапыч с озорной улыбкой посмотрел на Фролова, и тот сказал Веселову:
– Переводи…
– Русский человек может выпить и больше литра водки, но делает он это только в трех случаях.
Подождав, пока Веселов переведет, Астапыч стал перечислять, загибая пальцы:
– Во-первых, когда он убьет медведя… Во-вторых, когда ему изменит жена, и он прихватывает ее с поличным. Тут уж если даже она клянется – «милый, не верь глазам своим, а верь моей совести» – без литра не обойтись… И в-третьих, когда чешутся кулаки…
Он сделал паузу и, когда Веселов все перевел американцам, продолжал:
– Медведя в последнее время никто из нас не убил,- он обвел взглядом всех, сидящих за столом, словно чего-то ждал. – Жены от нас далеко, и о том, что они изменяют нам, никакими данными мы не располагаем. – Он снова обвел взглядом стол. – Что же касается кулаков, то они не имеют права чесаться, когда мы принимаем друзей, наших американских союзников.
Веселов перевел, американцы заулыбались, и первым оскалился Баркер.
– Поставь графин,- пытаясь улыбнуться, зловещим шепотом приказал Фролов Астапычу. – Успеешь еще нажраться,- предупредил он. – Намек понял или повторить по буквам? Нажимай на квасок,- посоветовал он.
– А я что? – став багровым, растерянно проговорил Астапыч и отодвинул свой фужер с водкой на середину стола. – Я ничего…
Пышная брюнетка, медсестра госпиталя, исполняющая роль официантки, подливая водку «в фужер, перегнулась за спиной сидящего американского офицера, низко наклонилась и задела своей большой грудью его плечо.
Американец вспыхнул и возбужденно несколько раз выкрикнул: «Вакен мазер!» или «Пакен мазер!»{67} . Не зная английского языка, я решил, что это имя и фамилия командующего армией или командира корпуса, которому он собирался на нее жаловаться, однако позже я узнал, что это было всего-навсего матерное ругательство: оказалось, что не только в России, но и за океаном женщинам достается в первую очередь. Выяснилось, что ему уже два года не предоставляли отпуск для поездки домой, и то, что он мог так кричать, как я сообразил, свидетельствовало о том, что его здорово припекло прикосновение женского тела.
Угощали американцев по высшему разряду. Бригадному генералу особенно пришелся по вкусу и так понравился грузинский коньяк с тремя звездочками, что Астапыч приказал начальнику АХЧ штаба дивизии капитану Гельману погрузить в генеральскую машину два ящика такого коньяка.
Когда же Линдулей хвалит ковер на стене, полковник Кириллов предупреждает Астапыча:
– Ковер числится за трофейным отделением. Не попасть бы!
Однако Астапыч уже принял решение.
– Гельман! – позвал он. – Ковер снять, скатать и погрузить генералу.
– Слушаюсь!
Спустя несколько минут четверо бойцов комендантского взвода уже снимали огромный ковер, и, аккуратно скатанный, вместе с ящиками коньяка он был погружен в багажник генеральского автомобиля.
…На другой день после встречи с американцами погиб лейтенант Веселов. Он выскочил на мотоцикле из проулка и врезался в боковое стекло выехавшего из-за угла «опель-капитана» инженера дивизии. У него оказалась перерезанной сонная артерия, и умер он в ту же минуту.
Вследствие этого столкновения мотоцикл оказался совершенно непригодным к дальнейшей эксплуатации и восстановлению и подлежал списанию, как безвозвратно потерянный.
6. О настроениях и морально-политическом духе
Шифротелеграмма
Из ШТ 47-й Армии
Подана 12.5.45 г.
13 ч 20 мин
К 14 мая 1945 года ожидаю от Вас информацию о политических настроениях личного состава по следующим вопросам:
1. Настроения различных категорий военнослужащих, связанные с окончанием войны и переходом войск армии на мирное положение.
а) Какие вопросы волнуют пожилых, многосемейных бойцов.
б) Что говорит по этим же вопросам молодежь.
в) Настроения офицерского состава и, в частности, тех офицеров, которые были призваны в армию из запаса.
2. Разговоры и настроения в связи с денонсацией договора о нейтралитете с Японией.
3. Настроения военнослужащих в связи с изменением нашего отношения к немцам и организацией продснабжения немецкого населения.
Все эти настроения должны быть выявлены путем личной беседы руководящих политработников с бойцами, сержантами и офицерами.
Обращаю Ваше внимание на особую тщательность и объективность выявления этих настроений.
Начальнику политотдела 47-й Армии
полковнику тов. Калашник
Политдонесение
На Ваш запрос о политическом настроении и разговорах личного состава, связанных с окончанием войны и переходом войск на мирное положение, доношу:
В радушных беседах с бойцами и офицерами установлено:
1. а) Какие вопросы волнуют пожилых многосемейных военнослужащих? Это вопрос о времени их демобилизации из армии. Многие заявили, что они честно выполнили свой долг перед Родиной и им пора по домам, чтобы восстановить разрушенные немцами хаты, да и скоро наступает горячая пора, сенокос, уборочная, и они гораздо больше принесут пользы государству, работая в колхозе, на заводе, учительствуя.
Привожу наиболее характерные высказывания.
Ефрейтор Сташевский, 45 лет, кандидат в члены ВКП(б), имеет 3 детей, жена умерла, один сын погиб на фронте: «Пока была война, я чувствовал и понимал свой долг перед Родиной, службу нес добросовестно, и о семье думать не приходилось. Война закончена, теперь и домой пора».
Ефрейтор Герасимов, 52 лет, беспартийный, трое сыновей погибли на фронте: «Прошел и участвовал в трех войнах, почти всю жизнь провел на войне. Стал стариком, устал, домой хочется».
Рядовой Полковниченко, 50 лет, беспартийный, дома жена, четверо детей: «Семья живет скудно, дети сидят без обуви и одежды, голодают. Нужно ехать домой, поднимать хозяйство, налаживать жизнь».
Сержант Чернявский, 48 лет, имеет 5 душ детей: «Пока была война, не так хотелось домой, а теперь много думаю о доме. Жена пишет – приезжай скорей, дети соскучились, хозяйство разрушено, да и она измучилась порядком».
Ефрейтор Войтов, 47 лет: «Воюю скоро 4 года. Война надоела, хочется домой в Смоленск».
Старший л-т Калюжный, беспартийный: «Война кончилась, я отдал все что мог для нашей страны, теперь я бы не хотел оставаться в рядах Красной Армии и поехал бы домой учительствовать. Буду добиваться демобилизации, если не демобилизуют, придется запить, с тем чтобы из армии выгнали».
