Артбатареи. Его ночью дембеля избили, а он утром убежал. Убежал к духам. Узбек, что ли был? Да нет, русский.
Мозги батальону комбат промывал по этому поводу.
Примерно через полгода замполит раскололся: этого парня через
Красный Крест из Пакистана, куда он попал, переправили в Москву, и он дослуживал где то в Подмосковье свой срок.
Даже не судили за дезертирство.
Что-то просвистело поближе.Глюки, блин. Все. Больше чарс курить не буду. А то после желтухи и печень отваливается.
Ствол пулемета был уже почти в идеальном состоянии.А дней десять назад. А дней десять назад фотографироваться пошли. В карауле была минбатарея, и они с автоматиками фотографироваться пошли. Стоят, фотографируются. И вдвоем, и втроем, и вшестером. Впятером стали в позу. С нашим парнем. Он сверху, втроем, двое снизу, присели. Армянин из Баку, его Бог что ль бережет, и подрывался, и ранен дважды, и вот опять: рядом с фотографом стоял один дембель с автоматом АКСУ. Что на него нашло: он передернул затвор, и сказал: "Снимаю!"
Одиночным сфотографировал. Пуля вошла армянину в плечо и потом в ногу нашему парню. Армянину сквозная, пустяк, а нашему парню разворотило всю ногу. Не стало ноги.
Парень из нашего взвода, из молодых. Несли на носилках, он метался в бреду.
Жалко парня.
Дубин посмотрел в ствол своего ПКТ, и решил, что нормально.
Пора чистить пушку. Тут прожужжало совсем рядом.
Блин, так это ж пули свистят!
Дубин как был, свалился на землю. Ударился больно.
Это ж меня снайпер из Бура.
Во, блин, расслабился.
Александр:
МИНОМЕТЧИКИ _
В июле 1983 года начали перевооружать минометную батарею. За техникой уехали офицеры-артиллеристы из Гардеза, от нас - Толя
Береговой СОБ батареи (старший офицер на батарее). В Термезе получили 18 новеньких НОН (новое оружие наземной артиллерии на базе
БТРД) для всех минометных батарей бригады. До Кабула колонна шла вообще без происшествий, а вот выйдя из столицы, началось.
Одновременно с НОНАми шла бригадная РМО из Пули-Хумри с имуществом для бригады. После крепости, где находился полк витебчан (уже не помню номер), вдоль дороги стояли кишлаки, террасами они располагались на очень крутых склонах гор. Когда мы гоняли колонны до Кабула, а это было обычно раз-два в месяц, пару БТРов мы выставляли сами в метрах 50-100 от селения для визуального наблюдения, угол подъема пулеметов не позволял вести стрельбу выше, а с этих террас свободно любую колонну можно было закидать гранатами. Но там никогда при мне обстрелов не было, видимо близость витебчан давала результаты.
Пройдя этот участок местности начинается пустыня, как на картинках, вдалеке идут караваны верблюдов, пасутся отары овец и баранов, благодать, через километров 35 начинается "наша зеленка", речка Логар петляет вдоль "нашей дороги", то подходя к ней вплотную, то удаляясь до 400-500 метров. И это на протяжении пятидесяти километров, захватывая участок полтора километра после нашего батальона в сторону Гардеза. Наша рота на этот раз выделила только пару БТРов: старшим был лейтенант Валера Перхайло с саперами и прапорщик Саша Коняев. Рота стояла в наряде, я был дежурным по батальону, девятка и восьмерка блокпостами стали до Мухамедки.
Результаты той проводки: раненный лейтенант Перхайло (взрывом от гранаты РПГ рассекло лицо и шлемафон, спасли ветки деревьев, задев за которые, граната сработала перед Валеркиным лицом), да в колонне четыре подрыва - все НОНы. Двухсотых не было, только контуженные То есть из шести положенных, наш батальон получил только четыре новые машины, а все подбитые оставили у нас на огневых позициях за казармой девятой и восьмой роты. Минометы БМ-120 мм. также оставили в батарее, получилось два комплекта, но они были так раздолбаны за четыре года, с такими люфтами, что годились только на металлолом.
До этого к нам как-то в роту "на брагульку" Серега Комаров заходил (командир нашей батареи, выпускник Коломенского арт. училища, это в нем готовили артиллеристов для ВДВ). Когда
"разговелись" с ротным и офицерами, пошли разговоры.
Николаич спрашивает:
- Серега, у тебя волос на голове и так нет, а чегой-то оне дыбиком стоят?
- А вы знаете, ребята, что сегодня ночью, при обстреле, нашего батальона могло уже и не быть?
У всех недоуменные взгляды.
Оказывается, при беглом огне, из-за канонады, его бойцы не заметили и не услышали как две мины в один ствол опустили.
Механизмы, предотвращающие двойное заряжание, в каптерке, на обслуживании, а рядом весь бк мин. батареи, а за забором бк арт. батареи…
- Ну, ты, Комарик, даешь!!!
За это тоже надо выпить, и так до победного конца, до дна
50-ти литрового бачка. Нашу бригаду в шутку называли 56-литровой
Гардезской…
В батальоне четко знали: сегодня "брагулька" в семерке, завтра в батарее, послезавтра в восьмерке, и "косяки" офицеров из других рот вытягивались в эти подразделения. Сначала чинно - благородно разговоры разговаривали, потом по кружечке, затем еще…, потом с воспитанием к бойцам, правда, у нас в роте железный закон был - выпил - спать; сами с офицерами своими разбирались вплоть до зуботычин, я так разговаривал с Сашкой Козловым и с Черневским, они любители-воспитатели были, после - пару дней на разводы в очках выходили - я был секретарем парторганизации батальона, по тем временам "авторитет".
Однажды дело дошло до стрельбы: Валера Ларионов (командир арт. батареи) и мой ротный поспорили, чей бронежилет лучше. Ротный взял мой титановый броник, я его в роте спецназа кабульской на саблю бабайскую выменял, а Валера наш батальонный чехословацкий надел. Это ж надо было так нажраться, чтобы друг в друга стрелять из ПМ! Дуэль устроили, аристократы хреновы. После выстрелов сразу отрезвели, получив по огромному синяку на всю грудь. Потом только додумались на забор их повесить и со стрелкового оружия по ним пулять. В моем пробоин не было, в чехословацком пробивало переднюю стенку и пуля гуляла внутри.
Дмитрий:
_СБОР УРОЖАЯ._
Пишу тебе, что жив - здоров, а больше, в принципе, и нечего писать. Все по старому, и нового ничего не намечается. Пишу, что стараюсь писать побольше, но из этого ровным счетом ничего не получается. Ну что тут попишешь, если буквально все повторяется изо дня в день. Ну, разве что, то, что пришла пора сбора урожая, и мы в полный рост едим молодую картошку, яблоки, груши, скоро пойдет виноград, и проч., проч., проч. Так, что накушаемся вволю.
Найденное в сумерках укрытие оказалось арыком, по дну которого струился слабенький ручеек. Скоро вся одежда набухла от утренней росы, стало совсем холодно и совсем неуютно. Дубин с Мазыкиным, посланные в охранение, лежали на опушке рощи, в которой скрывалась рота перед тем, как по команде замкомбата войти в кишлак Алози, намеченное для прочески.
Из расположения вышли часа четыре назад, глубокой ночью, в пешем строю. Три роты, двигались двумя колоннами по одному человеку вдоль обеих обочин дороги. По ходу к ним присоединились местные
ХАДовцы в полном составе - примерно двадцать пять молодых парней в штатском, вооруженные китайскими АКМами. Чтобы сохранить секретность и порядок, царандой на этот раз привлечен не был. Вдоль дороги были разбросаны немногочисленные дома, где-то жили, где-то окна светились слабым, умиротворяющим светом. Прошли километров 15, свернули влево, после чего роты разделились, чтобы войти в селения с трех сторон.
Лето подходило к концу, в провинции полным ходом шла уборка урожая и духи, большей частью бывшие местными крестьянами, возвратились на время по домам. Операция на самом деле носила характер большой облавы на мужчин в кишлаках Алози, Насар и Кулангар.
Пока все занимали исходные позиции, прошло более часа. Уже совсем рассвело, когда из рощи послышались истошные крики. "Рафик!
Рафик!!!", - кто-то по афгански объяснял, что он друг, и просил не убивать. Казалось, что одинокий, с тоской и ужасом, голос в мертвой тишине разносится по всей Земле. В опустившемся утреннем тумане, с этим воплем, заполнившим пространство, реальность вдруг потеряла свои черты. Дубин с Мазыкиным переглянулись в полном недоумении и страхе. Тут раздался другой крик, крик отвращения и ужаса. На этот раз голос принадлежал замполиту роты. Два коротких выстрела прекратили шум, но тайна нашего прихода была уже раскрыта. Справа пошла какая-то цепь, Дубин на всякий случай прицелился, но разглядел, что это были свои. В роще тоже зашевелились. Группы стали веером выдвигаться вперед. Они нашли свою, и бегом догнали ее у первого дувала.
Отовсюду неспешно нарастал шум стрельбы. За стенами, по канавам и арыкам батальон втягивался в кишлак. Дома стояли довольно редко, приходилось часто преодолевать открытые участки, простреливаемые насквозь. Хотя ответный огонь нельзя было назвать интенсивным, но то, что он велся буквально отовсюду, заставляло двигаться медленно и осторожно, где-то ползком, в основном мелкими перебежками пригнувшись. Группы действовали попарно: одна врывалась в дувал, в то время как другая блокировала все подходы к нему.
