— Ну ладно, — строго глядя на улыбающуюся ему дочь, недовольно сказал ее отец, — пригласи эту наркоманку ко мне.
Вошедшей в сопровождении дочери, Ирине врач сесть не предложил. Оглядел вставшую перед ним бледную, худосочную с одутловатым изможденным лицом девушку, намеренно безинтонационным тоном на «вы» спросил:
— Хотите лечиться?
Ира поспешно кивнула испуганно и вопросительно глянула на вставшую рядом с ней Дашу, та ей ободряюще улыбнулась.
— Главное и первое при лечении наркомании, — бесстрастно сказал врач, — это мотивация больного. Если у вас сильная мотивация, то я начну вас лечить, но если это решение вами принято только под влиянием абстинентного синдрома, то я зря потрачу время.
Сергей Александрович сильно сжал челюсти, на лице выступили желваки.
— Хочу обратно стать человеком. Подохнуть на свалке не желаю, — хрипло ответила Ирина и чуть запнувшись, договорила, — Всё остальное моё дело.
— Второе правило при лечении зависимости, — продолжая внимательно рассматривать девушку, сказал врач, — это неукоснительное соблюдение всех назначенных процедур. Если хоть одно моё назначение будет вами проигнорировано, то вы отсюда уйдете. Ясно?
— Можете меня привязывать и бить, — преодолевая спазм в горле, прохрипела Ирина.
— Это не поможет, — усмехнулся врач, — знаю, что и такую методику используют, но я ее противник. У вас паспорт с собой?
Ирина торопливо достала из дешевого пакета и протянула врачу все свои документы, тот их бегло просмотрел.
— Полиса ОМС нет, трудовой книжки нет. Возраст семнадцать лет, это уже хорошо. Академическая справка из медучилища, а вот это просто замечательно.
Вернув девушке документы и задумавшись Сергей Александрович пальцами по столу пробарабанил «дробь-тревогу», потом принял решение:
— Я звоню в кадры, — размеренно заговорил он, — вас принимают на работу санитаркой и направляют в моё отделение. Это тяжелая, грязная, неблагодарная и плохо оплачиваемая работа. Шесть месяцев вы проработаете санитаркой, жить вам придется в женской палате на приставной койке, а питаться в столовой для больных. Один раз в месяц вам будут проводить полную очистку крови. В перерывах будем поддерживать ваш организм внутримышечными инъекциями витаминов. Первый месяц в период обострения абстинентного синдрома, вам будут частично его снимать введением транквилизаторов, это немного облегчит ваше состояние. Как можно больше работайте, вам нужно восстановить силу и эластичность мышц. Дополнительно вам необходимо выполнять реабилитирующие физические упражнения в зале лечебной физкультуры. Все остальное зависит только от вас. Как только вас оформят на работу, вы вернетесь ко мне, и я выпишу вам направления к специалистам. Перед назначением лечебных процедур, вам необходимо пройти полное обследование.
— Ладно. Спасибо. Согласна, — неловко и отрывисто пробормотала Ирина.
— Должен вам откровенно сказать, что я не верю, что у вас хватит моральных сил, пройти полный курс лечения, — очень спокойно заявил врач, — Но если я ошибся и вы излечитесь, то я помогу вам восстановиться в училище и вы получите среднее медицинское образование.
— Я вас «разочарую», — судорожно попыталась улыбнуться врачу, Ирина, — я вылечусь.
Девушка повернулась лицом к Даше.
— Не знаю как у тебя дальше всё сложится по жизни, — глухо сказала Ирина, — но один человек, за тебя точно молиться будет.
— Идите оформляться в кадры, — властно приказал заведующий отделением, девушке.
Ирина быстро вышла и аккуратно закрыла за собой дверь.
— Ну вот ты и становишься врачом, — с кислой миной, сказал дочери Сергей Александрович, — один «молельщик» у тебя уже есть.
— А почему ты это сказал таким странным тоном? — недоумевала Даша.
— Пока они больны и нуждаются в нашей помощи, — с накопившимся возрастным скепсисом сказал Сергей Александрович, — они обещают все, что угодно и даже искренне верят в то, что сдержат свои обещания. А поправившись, нас забывают. Многие врачи, особенно идеалисты и романтики нашего дела, быстро впадают от этого в профессиональный цинизм. Кроме приобретения сугубо медицинского опыта почти каждый врач проходит путь от идеалиста до циника, и от цинизма к профессионализму. Помни это Даша и не верь в благодарность, помнить добро это удел немногих, просто хорошо делай свое дело.
— Говорят, дочери отцов больше любят, — старясь избежать пафосного тона, мягко сказала Даша, — а я… знаешь папа, я тобой всегда гордилась.
— Ты уже взрослая Даша, — тихо сказал Сергей Александрович, — и мой тебе совет, не сотвори кумира — разочаруешься, не лети к солнцу — сгоришь.
В эту минуту они как никогда сильно почувствовали своё кровное и духовное родство, все то, что связывало их от тех кто уже давно ушёл к тем кто еще не родился.
Счастливы те семьи, в которых духовная связь между родителями и детьми не рвется с годами, а образует прочную неразрывную кровную нить связывающую поколения. Каждая такая семья это не сдавшаяся крепость России, ее последний оплот и надежда.
Теперь они встречались на только конспиративной квартире. Жилой «спальный» район. Небольшая однокомнатная квартира, в панельном семи подъездном девятиэтажном доме, хозяин квартиры, уехав на заработки в столицу, с удовольствием сдал свою площадь. В таких домах люди даже живущие в квартирах на одной площадке плохо знают друг друга и безразличны к чужими делами и проблемам. Главное вовремя вносить все коммунальные платежи, не раздражать соседей музыкой и вызывающим поведением. Почти идеальный вариант. По «легенде» которую аккуратно с недомолвками сообщили ближайшим соседям, Даша дальняя родственница хозяина присматривает за квартирой и использует ее для встречи с «другом». Никого это не заинтересовало. Не то время, чтобы обсуждать легкомысленную девицу, у каждого включая пенсионеров было слишком много своих проблем.
— Ну и что? — спокойно спросил и посмотрел на Дашу, Обмани смерть, когда она волнуясь рассказала, что группа наркоманов-налетчиков «Вампиры» работала под прикрытием чинов полиции и отдавала им добычу.
— Вас это не удивляет? — поразилась Даша, — И что, сделать ничего нельзя? Ну хоть привлечь этих полицаев за убийство Сени.
Обмани смерть насмешливо посмотрел на Дашу и пренебрежительно присвистнул:
— Даша, — рассудительно сказал, он, — ну не смеши ты меня, ты же умная девочка. Где доказательства? Показания больной наркоманки? Так есть ею же написанное заявление в котором она пояснила, что нашла избитого парня, принесла его в участок, а честные глубоко порядочные полицейские хотели его спасти, но увы не смогли. Докажешь обратное?
— Наверно правильно Ира сказала: «Не верь этой адвокатской сволочи, они все с полицаями повязаны, с их рук кормятся. Есть «бабки» может ещё и вытащат, нет, так еще и в яму подтолкнут», — ожесточенно бросила Даша, — Это так?
— По уголовным делам, так, — пожал плечами Обмани смерть, — где-то больше, где-то меньше. У нас последние годы всё решает не уровень квалификации адвоката, не состязательность сторон в процессе, а элементарные, основанные на материальной выгоде отношения. Работа адвоката свелась к функции передаточного механизма. Взял деньги — отдал деньги. А те кто по назначению работают, так те на девяносто процентов с полицией сотрудничают и подзащитных топят. Иначе в следующий раз их просто не назначат, а в другом более выгодном деле навстречу не пойдут, ещё и гнилой слушок запустят: этот защитник «дерьмо» и сделать ничего сможет. Особенно эти отношения характерны для провинции, в столице у хорошего адвоката ещё есть шанс, вытащить клиента не прибегая к взяткам, то у нас в «глубинке» его просто нет. Да и в столицах уже, — пренебрежительно махнул рукой Обмани смерть, — по серьезным, особенно по политическим делам, адвокат просто бессилен, пусть хоть трижды закон на стороне его подзащитного, судам, прокурорам, следствию на это плевать.
Обмани смерть посмотрел на смущенную девушку и негромко рассмеялся:
— Милая подельница, — с оттенком не злой насмешки продолжил он говорить, — будь всё иначе, то ты стала бы не снайпером — убийцей, а уважаемым врачом, впоследствии почтенным доктором медицинских наук, я тихо пукал бы в доме престарелых, Кольцов дослужился до бравого полковника, а в отставке мирно заведовал пасекой в монастыре. Не уподобляйся оппозиционерам на митингах, те хотят сменить власть, а когда система, что для неё вполне естественно, активно защищается, негодуют и удивляются, что по отношению к ним законы не соблюдают. Какой закон? Когда дело касается лично твоей «шкуры» действует только один закон: «Убей! Или убьют тебя!» Система пока ещё пытается «сохранить лицо» и открыто никого не убивают. Но, стоит им почуять реальную угрозу, то они легко перешагнут это черту. Так же как ее уже перешагнула ты.
