В ноябре я с небольшой группой партизан шел от Выгоновского озера на Центральную базу. Переправившись через Случь, мы узнали, что Батя строит в лесу не просто посадочную площадку, а настоящий аэродром для приема самолетов с Большой земли. Мы направились к месту будущего аэродрома.
День был пасмурный. Моросило. Поляна, выбранная Батей для аэродрома, действительно напоминала строительную площадку. Наперебой стучали топоры, звенели пилы, падали на краю поляны могучие сосны. На лошадях перевозили куда-то свежие бревна. Лопатами, плугами и боронами ровняли площадку, трамбовали ее, укладывали дерном. Более двухсот человек было занято на этой работе.
Среди строителей я заметил Батю в старой распахнутой кожанке, в шапке, съехавшей набок. После приветствий он повел нас показывать строительство.
— Здесь будет посадочная площадка. Эти сосны оставим, под них можно при случае закатить самолет, чтобы его сверху не увидели. А здесь выроем землянку для охраны. А тут склад…
Он предусмотрел все и все хотел сделать по-настоящему, строго по чертежам.
После обеда мы сидели в землянке. Батя раскинул карту. На ней красным карандашом был нанесен путь наших отрядов. Батя показывал места расположения отрядов. Это мне было известно и раньше, но только теперь, глядя на карту, я воочию представил себе всю широту организаторской работы Бати. Отряды были разбросаны от Полоцка до Луцка и от Днепра до Западного Буга. Я не знаю другого партизанского соединения, которое бы так широко разветвилось, как соединение Бати.
Вскоре Григорий Матвеевич улетел на Большую землю. Но его отряды продолжали называть отрядами Бати. Их стало еще больше. Они находились на Висле, дошли до Одера, побывали в Чехословакии.
Батя улетел, но мог ли он — такой беспокойный и деятельный человек — долго оставаться на Большой земле? Недаром ведь в начале войны он сам для себя выбрал наиболее опасную и наиболее трудную работу. Он должен был к ней вернуться. И действительно, в мае 1943 года под Брестом появился новый командир партизанских отрядов. Фамилия его нам была незнакома, но по делам, по почерку, как говорится, мы узнали возвратившегося в тыл врага Григория Матвеевича Линькова — партизанского Батю.
1965 г.
П. Пешков
СМЕРТИ У ХРАБРЫХ НЕТ
Герой Советского Союза
Юрий Николаевич Малахов
Юрий был еще мальчишкой, когда на нашу страну вероломно напали гитлеровские головорезы. Он бродил по родному Оренбургу, не находя себе места. Несколько раз заходил в райвоенкомат и умолял, чтобы отправили на фронт. «Подрасти, ты еще мал», — слышал он от работников военкомата и ни с чем возвращался домой.
Время шло. Юрий стал комсомольцем. По заданию комсомольской организации он собирал металлолом, нужный для новых танков, для фронта.
В 1942 году, когда наши войска вели тяжелые оборонительные бои с фашистами, рвущимися к Волге, семнадцатилетний Юрий Малахов по путевке комсомола поступил в танковое училище. Срок обучения там был сокращен до предела, но Малахову, казалось, что курсантов непомерно долго держат в тылу.
— Война — самая лучшая академия, там ее будем кончать, — говорил он своим однокашникам. — Главное быстрее попасть на фронт и остановить фашистов!
Не один раз заместителю начальника политотдела училища по комсомолу приходилось разговаривать с Юрием.
Но вот училище окончено. А спустя несколько дней Малахов докладывал командиру бригады:
— Товарищ полковник! Младший лейтенант танковых войск Малахов прибыл в ваше распоряжение для продолжения службы.
Суровый, опаленный войной полковник спросил:
— А живого фашиста видел, он не испугает тебя?
— Не приходилось, товарищ полковник! Но думаю, что не испугает, — ответил Юрий.
Командир танковой бригады назначил Малахова командиром экипажа Т-34.
Юрий отправился в батальон, чтобы принять боевой экипаж. Но и здесь встретили его с недоверием.
— Безусый энтузиаст, — тихо проговорил кто-то из экипажа.
Внешне младший лейтенант выглядел не героически. Маленького роста, хотя и ладно сколоченный, скромный, с худеньким скуластым лицом, на котором еле обозначался пушок. Но строгий взор из-под длинных, чуть рыжеватых ресниц, плотно сжатые губы, весь его облик говорил о человеке твердой воли, решимости, упорства.
Прошло немного времени и батальон заговорил о точном расчете и дерзких действиях танкового экипажа Юрия Малахова. А вскоре и бригада знала нового командира танка.
Вспоминая месяцы, проведенные в училище, молодой офицер по-настоящему высоко оценивал заботу своих преподавателей, их настойчивую, но справедливую, требовательность к нему. Он почувствовал, как пригодились ему знания и навыки, приобретенные в училище. Вокруг них, как снежный ком, рос боевой опыт.
В одну из жарких июльских ночей гвардейцы вступили в бой с танками противника, которые пытались захватить узел шоссейных дорог. Танковая рота, куда входил экипаж младшего лейтенанта, атаковала противника с фланга. Для Малахова это было первое боевое крещение.
Бой длился почти целый день. И только к вечеру стало тихо. В белесом тумане тянулись понурые пленные, конвоируемые бойцами бригады, догорали вражеские танки.
Среди них дымился танк, уничтоженный «безусым энтузиастом».
Удача окрылила молодого танкиста. И он не без гордости думал: «Первый бой — первая удача».
Ночь темной пеленой опустилась на землю. На огневых позициях танкистов — тишина. На западе горизонт покрывался багровым дрожащим заревом. Это отступающий враг сжигал советские села. Младший лейтенант поднялся по грудь в боевом люке танка и жадно глотал ночную прохладу. Мысли Юрия уносились далеко на седой Урал, в Оренбург. Увлеченный воспоминаниями, он не заметил, как к нему подошел парторг батальона.
— Крепко немца стукнули, — сказал капитан, — но еще не добили.
— К этому готовимся, товарищ капитан, — ответил Юрий.
В ту же ночь бригада двинулась на запад. Наступая по лесам в ночной темноте, обходя боевые порядки противника, бригада совершила смелый бросок и к рассвету была на подступах к пылающему огнем Минску. На пути батальона, куда входил экипаж Малахова, оказались непроходимые, горящие лесные завалы.
— Экипажу Малахова выдвинуться вперед, сбить пламя, сделать проход для танков, — властно звучал по радио приказ командира батальона.
И танк Юрия рванулся в бушующее пламя. Спустя несколько минут в брешь, пробитую отважным экипажем, устремился батальон и вскоре гусеницы танков стучали по мостовой Минска. Противник с силой обреченного яростно сопротивлялся. В боях за Минск, Малахов умело ориентировался, разгадывал коварные замыслы врага. Не один десяток гитлеровцев погиб от меткого огня его «тридцатьчетверки».
В дни летнего наступления экипаж гвардии младшего лейтенанта прошел славный боевой путь. Всякое он видел на полях танковых сражений. Дневник, который вел Юрий, пестрит заметками, они звучат как заповеди для друзей:
«Трудно — не сгибаться», «Жажда победы приносит ее», «Если противник не ждет тебя — атакуй быстро, без промедления», «Земля — лучшая крепость, умело используй ее складки, а если нужно остановись и окопайся».
6 июля 1944 года боевой экипаж Малахова неожиданно встретил механизированную колонну противника, пытавшуюся вырваться из окружения. По шоссе двигались вражеские танки, орудия, бронетранспортеры, автомашины с пехотой. Сколько их? Считать не было времени. Прозвучало коротенькое слово «вперед», и танк, прикрываясь складками местности, достиг колонны, а затем врезался в ее середину. Гремят первый, второй и третий выстрелы танковой пушки, и три танка противника остановились, охваченные огнем. Танк Малахова таранил орудия, сваливая их в кюветы, в упор расстреливал бронетранспортеры, утюжил дорогу, мял гитлеровцев гусеницами.
Бой был скоротечным, он длился всего двадцать минут, а итог — ошеломляющим: в груды черного обгорелого металла превратились три немецких танка, четыре самоходных и три полевых орудия, четыре бронетранспортера, уничтожено до роты гитлеровской пехоты. Сильные духом советские воины во главе с гвардии младшим лейтенантом Юрием Николаевичем Малаховым одержали блистательную победу.
Вечером того же дня о подвиге нашего танкового экипажа знал весь фронт. А скоро в бригаду прибыл командующий фронтом. Собрались все гвардейцы бригады. Самый юный командир танкового экипажа бригады и умудренный жизнью командующий фронтом стояли друг против друга. Генерал армии ласково смотрел в голубые глаза героя.
— Спасибо! Солдатское спасибо вам, гвардии лейтенант Малахов, спасибо и вашим боевым друзьям по экипажу!
