Пройдет еще немного времени, наши танкисты получат боевой приказ, а пока — в разведку. Февральский лед крепок, да пойдут по нему тяжелые танки. Полсотни тонн! Десять пудов на квадратный сантиметр льда!
Надо было все точнехоньким образом выверить, рассчитать, разведать. И танкисты, встав на лыжи, отправились в сорокакилометровый поход по озеру. Они изучали не только возможности передвижения прибрежными лесами, но и броска через ильменский лед. Одетые в белые халаты, тихо рубили лед, замеряли его толщину, выясняли глубину озера.
Еще сутки отдыха, и вот боевой приказ:
«Совершить ночной бросок всем танковым батальоном по озеру Ильмень и впадающим в него рекам, зайти на 30—40 километров в глубину обороны противника и внезапно атаковать его основные силы с фланга в районе Старой Руссы».
Речь идет об окружении 290-й стрелковой дивизии и эсэсовской дивизии «Мертвая голова», входящих в состав 16-й армии фашистов.
Поляков: Пятерка «КВ», сдвинувшись с места, будто заставила загудеть под собой землю. Было слышно, как задребезжали окна в хатах деревни, как застонали стволы деревьев, задетых выползающими машинами.
Бушевала метель. Она скрывала наше передвижение к исходному рубежу для наступления. Последняя остановка перед боем. Астахов вместе с помощником по технической части обходит танки.
Сняты чехлы с орудий и пулеметов, подготовлены снаряды, заложены диски. Противник может преждевременно раскрыть наш замысел, и тогда, хочешь — не хочешь, придется немедленно вступать в бой.
Танковая колонна пойдет с пехотным десантом. На головных машинах поедут подразделения саперов, которым предстоит уничтожать противотанковые мины.
…Десятикилометровый бросок, и под нами уже Ильмень. Тяжелый танк, на котором я ехал с пехотным десантом, осторожно вползает гусеницами на лед. Мы спрыгнули и идем по сторонам. Старый Ильмень точно недоволен внезапным нарушением его покоя — он скрипит, кряхтит, как древний дуб под напором ветра. Тонкий звенящий треск коробящегося льда.
Бросок через Ильмень был удачным. Но вышла заминка при переправе через первую же реку. Лед на реке из-за течения гораздо тоньше и не выдержит тяжелых танков. А саперы не успели уложить бревна и наморозить переправу. Бревна были еще где-то на подходе. Тогда нашли выход — стали разбирать брошенные дома ближайшей деревни и буксировать бревна к переправе. Саперы, обрадовавшись, быстро наводили переправу: укладывали бревна и вмораживали их в лед. Вот уже прошли малые, за ними средние танки. Осторожно тронулись «КВ».
Для фашистских солдат и ефрейторов, продравших поутру глаза, было полной неожиданностью появление танковых колонн и пехотных десантов. Фашистские артиллеристы целиком полагались на дозоры и секреты. Но этой ночью наши лыжники сняли их без единого выстрела.
Поляков: Легко себе представить смятение противника. Немцам пришлось поворачивать орудия на 90 градусов влево и открывать огонь. На нашей переправе разорвались первые фашистские снаряды.
Астахов со своим танком находился уже на противоположной стороне. Лейтенант успел нащупать вражескую батарею и теперь с места открыл по ней огонь. Примеру командира последовали еще два-три танка. Батарея врага смолкла.
Видимо, Астахов так удачно успокоил своим огнем немецких артиллеристов, что мы с полчаса двигались по новому болоту, уже подходили к третьей переправе, а батареи противника все еще не было слышно.
В лесу знакомым фронтовым концертом раздавался автоматный и пулеметный стрекот. Это вступили в бой наши передовые пехотные части, нанося неприятелю удары с фланга и с тыла.
Третья переправа была несложной… Далее — семи-восьмикилометровый марш по топкому болоту.
Мелкие машины-разведчики с трудом прокладывали себе дорогу по еле застывшим кочкам. Они зарывались в груды торфа. Но рядом мелколесье и если бы… Если бы! Майор Максимов предложил Астахову смять мелколесье своими танками. Это и будет гать для легких. «Пригнем?» — спросил Дормидонтов у Тендитного. «И придавим! — ответил Тендитный. — «Малышкам» за нами как по шпалам можно будет идти…»
Так выскочили наши танкисты на новый водный рубеж. Здесь уже шел бой. На противоположном берегу фашисты сопротивлялись головным отрядам нашей пехоты. Крутые двадцатиметровые берега. Если спуститься по откосам, с маху вылетишь на лед и — на дно. Нужна искусственная переправа, а где ее возьмешь под огнем?
И тогда батальон разделился. Майор Максимов повел легкие танки без всякой переправы на помощь пехотинцам, а астаховские «КВ» заняли позицию на крутом берегу и прикрывали своим огнем переправу, поддерживали пехоту. Фашисты растерялись. Танки, советские танки здесь? Через болота, льды?
Под огнем саперы устраивали на льду настил. Сумерки. Пятерка «КВ» осторожно выходит на лед. Четвертая переправа…
Поляков: Ровно сутки, как мы воюем. Никто еще не ел, да и не думал об этом. Главное закрепиться на новом рубеже. Фашисты уже побросали свои блиндажи, оружие, убитых и отошли.
Танкисты вылезают из машин, поправляют фуфайки, комбинезоны. Ни одного из них нельзя сразу узнать. Лица закопчены и замаслены. Ребята утомлены, но гонят от себя прочь мысль об отдыхе.
Командир орудия Марченко вытаскивает из кассет загрязненные копотью гильзы. Дормидонтов тормошит вздремнувшего было водителя цистерн — поскорее заправку!
Два часа отдыха. Танкисты вполне достойны его. Чувствуют, что совершено хоть и не самое главное, но очень большое — небывалый в истории ледовый марш танков…
В это время в фашистском стане…«В последний час. Наши войска окружили 16-ю немецкую армию. Наши трофеи.
Войска Северо-Западного фронта (командующий фронтом генерал-лейтенант Курочкин), начавшие в районе Старой Руссы окружение 16-й немецкой армии дней 10 назад, на днях закончили его. Ввиду отказа 16-й немецкой армии (командующий генерал-полковник фон Буш) сложить оружие, наши войска начали атаку. В результате первого этапа атаки разгромлены 290-я пехотная дивизия 2-го армейского корпуса (командующий генерал Брокдорф), 30-я пехотная дивизия 10-го армейского корпуса (командующий генерал Ганзен) и дивизия СС. Немцы оставили на месте 12 тысяч человек убитыми.
Наши трофеи…
В боях отличились войска генерал-лейтенанта т. Морозова, генерал-майора Грязнова и генерал-майора Берзарина».
(«Правда», 1942 год, 25 февраля.)
Вот в эти-то сражения и попали наши танкисты. Так что их боевое крещение было поистине боевым. Отчаянный марш-бросок по льду рек и Ильмень-озера, а потом сражения с фашистами, отказавшимися сложить оружие. Впрочем, немецкие солдаты готовы были сдаться в плен… Вот часть радиограммы, адресованной штабу армейского корпуса из окружения:
«Доходит до того, что люди при наступлении противника и в особенности танков бегут так, что приходится применять пистолет».
Совинформбюро сообщило на другой день, что неприятель перебросил в район Старой Руссы на помощь осажденным значительные силы. Но эти подкрепления не спасли 16-й армии…
Второго марта новое сообщение Совинформбюро:
«Окруженные в районе Старой Руссы части 16-й немецкой армии испытывают огромные трудности в снабжении. Немецкое командование пытается доставить им продовольствие и боеприпасы на самолетах. Наши летчики срывают эти планы врага. Недавно разведка доложила, что на аэродроме в районе Г. находится значительное количество вражеских транспортных самолетов. Вскоре над этим аэродромом появились четыре наших штурмовика под прикрытием девяти истребителей. Штурмовики произвели две атаки и уничтожили десять самолетов противника, два орудия артиллерии и бензосклад…»
«Враг в кольце!» — сообщает «Правда» и приводит свидетельства самих фашистов:
«Мы здесь сейчас в очень тяжелом положении… С 8 числа мы находимся в горшке, прикрытом крышкой… Положение катастрофическое… Нас заставляют биться до последней пули и во что бы то ни стало сломать это кольцо. Но это бесполезно… Наши офицеры потеряли головы и в таком состоянии мечутся…»
«Ломая сопротивление врага, — писала в те дни «Правда», — войска нашего фронта продолжают громить части 16-й немецкой армии, попавшей в окружение. За истекшие сутки от немецких оккупантов освобождено одиннадцать населенных пунктов, в том числе два районных центра. В одном из них нашими войсками захвачены большие трофеи.
Потери в людях и в технике, которые несут немцы в результате наступательных действий наших войск, огромны. К двенадцати тысячам солдат и офицеров, сложивших головы за последние дни, прибавились тысячи новых. В довершение всего, армия, попавшая, по выражению самих немцев, в котел, голодает».
Так было в фашистском стане. Отчаяние, уныние и бездумное сопротивление. В наших частях царил необычный подъем. После долгого противостояния удалось потеснить фашистов. Бойцы рвались в бой, им не терпелось закрепить успех.
