Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…»

— Осколочным, заряжай!

— Есть осколочный!

Николай Горелов взялся за маховики вертикального и горизонтального наведения. Тяжеленная башня развернулась с легкостью, приведенная в движение электроприводами. Ствол орудия навелся и по вертикали. Огонь! Командир танка жмет на электроспуск.

Грохает пушка, рвется назад от отдачи, но тормоза отката гасят чудовищную силу. Открывается автоматический клиновой затвор, выплевывая дымящуюся, сизую от нагара гильзу. И вместе с грохотом орудия содрогается и весь могучий стальной организм.

А снаряд, который толкает по нарезам канала ствола чудовищная сила сгоревшего пороха, уже летит в пространстве, прессуя воздух сверхзвуковыми расходящимися волнами. Внутри, за толстыми стенками сталистого чугуна, от вращения взвелся ударный инерциальный взрыватель. При ударе о борт гитлеровской самоходки ударный взрыватель сработал, инициировав подрывной заряд, который раздробил оболочку снаряда из сталистого чугуна на увесистые и бритвенно-острые осколки. Чудовищная сила мгновенно сгоревшего тротила разметала осколки, которые с одинаковой силой секли живую плоть и тонкую, всего лишь противопульную, броню самоходок. Несколько осколков ударили в штабели снарядов — и все.

Огненный вихрь смел ближайшую самоходку sIG-33 на базе легкого танка Pz. Kpfw.I.Боевая машина скрылась в огромном костре.

Внезапное появление здесь могучего «Клима Ворошилова» стало абсолютной неожиданностью. Сначала они просто опешили. А потом оккупантов обуяла паника. Но спасения гитлеровцам не было. От близкого взрыва загорелась и еще одна самоходка.

— Степан Никифорович, разворачивайся и жми прямо на эту бронированную гадину!

— Есть, командир!

— Идем на таран!

Могучий «Клим Ворошилов» на скорости 25 километров в час ударил «Sturmpanzer-I» — 43 тонны стального веса, помноженные на 500 лошадиных сил КВ-1, сокрушили 8,5 тонны крупповской стали. А потом советский танк таранил и вторую самоходку.

Первый в мире танковый таран совершил лейтенант Семен Кузьмич Осадчий 29 октября 1936 года во время Гражданской войны в Испании. В составе роты испанского командира Армана у городка Сесенья, в тридцати километрах южнее Мадрида, лейтенант Осадчий столкнул своим Т-26 в лощину итальянскую танкетку «Ансальдо».

А один из первых танковых таранов во время Великой Отечественной войны совершил экипаж лейтенанта Гудзя в первый же день нападения Вермахта — 22 июня 1941 года. В восьми километрах от Яворова его танк КВ-1 таранил немецкие средние танки Pz Kpfw. III и один бронетранспортер.

А всего за период Великой Отечественной войны было совершено, по разным оценкам, от 52 до 160 танковых таранов.

Николай Горелов тоже сражался тогда в том районе — в треугольнике Луцк — Дубно — Броды. То было само ожесточенное и масштабное танковое сражение.

И тогда, и сейчас гвардии капитан Горелов таранил немецкие бронированные исчадия войны могучим ударом беспощадного стального молота войны под названием «Клим Ворошилов».

А дальше стальные траки впились когтями грунтозацепов в тела оккупантов и стали перемалывать их. Без жалости и без пощады!

Видя, что канонада стихла, взмахнул тускло блеснувшей шашкой генерал Белов.

— Молодец, Горелов! Молодец, гвардии капитан! Все же ему удалось. — Комкорпуса привстал в стременах. — Вперед! В атаку! За нашу Советскую Родину!

— Ур-р-ра-а-а!!! — прокатилось по рядам красноармейцев.

Войска ринулись на приступ. А гитлеровцы уже паниковали. С тыла их «прессовал» многотонной массой, рвал в обугленные клочья меткими выстрелами из пушки могучий и непобедимый КВ-1. Вот что такое мощный танк в руках опытного экипажа!

Удар кавалеристов и десантников при поддержке шести оставшихся легких танков был молниеносен и неотразим. Стремительным броском они преодолели заклятые шестьсот метров открытого пространства и «уцепились» за крайние дома. Бой перекинулся на улицы Дорогобужа, и тут кавалеристы генерала Белова огнем и хладной сталью пробивали дорогу.

Парашютисты-десантники «зачищали» дома от немецкой нечисти гранатами и бутылками с горючей смесью. А легкие танки давили огнем своих пушек и пулеметов огневые точки врага.

С кавалеристами генерала Белова гвардии капитан Горелов встретился в центре Дорогобужа. На центральную площадь перед трехэтажным каменным зданием горсовета он выскочил раньше наступавших с другой стороны красных конников. Здесь располагались рейхскомендатура города и штабы некоторых немецких частей, которые обороняли город.

На площади экипаж гвардии капитана сжег выстрелами в упор еще один немецкий средний танк Pz.Kpfw. III Ausf F, расстрелял и таранил два грузовика и положил из пушки и пулеметов немерено вражеской пехоты. К тому времени как подошли кавалеристы и легкие танки, КВ-1 методично расстреливал здание. Трехэтажный дом бессмысленно пялился пустыми оконными проемами и коптил чадным дымом.

Своим рейдом по захваченному Дорогобужу экипаж Николая Горелова повторил схожий подвиг танкистов в самом начале войны. Тогда, 3 июля 1941 года, трехбашенный средний танк Т-28 под командованием майора Васечкина с экипажем из механика-водителя Дмитрия Малько и трех курсантов прошел огневым рейдом по уже захваченному немцами Минску. Советский танк таранил вражеские грузовики, давил и расстреливал из пушки и пулеметов вражескую пехоту.

Были уничтожены группа солдат и грузовик на улице Ворошилова, колонна мотоциклистов на улице Ульянова, солдаты и техника оккупантов на улице Янки Купалы и в парке имени Горького. Истратив боеприпасы, танк стал выходить из города и был подбит только на восточной окраине огнем немецкой противотанковой батареи.

Майор Васечкин погиб, уже выбравшись из горящей машины. Механик-водитель старший сержант Малько сумел покинуть танк и пробраться через линию фронта к своим. Командир пулеметной башни курсант Николай Педан попал в плен и был освобожден только в 1945 году. Заряжающий курсант Федор Наумов спрятался, а потом пробрался к партизанам. Курсант Александр Рачицкий пропал без вести.

Но экипажу Николая Горелова повезло гораздо больше. Они фактически обеспечили наступление кавалеристов генерала Белова. Дорогобуж был взят.

«Только героизм и беззаветное мужество бойцов и командиров давали нам возможность хоть и медленно, но все же продвигаться вперед. Однако чувствовалось, что наступательный порыв наших войск иссякает », — позже напишет в своих воспоминаниях командир кавалерийского корпуса генерал Павел Алексеевич Белов [32].

После боя за Дорогобуж генерал Белов подозвал гвардии капитана Горелова.

— Ты хорошо сражался, да и танкисты твои молодцы. Но что думаешь, как нам дальше-то быть?

— Будем воевать до последнего! — твердо заявил Николай. — Мы ведь не одни тут. На Вязьму наступает 33-я армия генерала Ефремова. Да и у нас силы пока есть…

— Нет у нас сил, танкист! Нужно укрепить позиции и перегруппироваться. И только тогда продолжать движение. Как твои танки?

— КВ-1 ничего, надо только заправить его да боезапас пополнить. А вот легкие… Один из Т-40 вышел из строя, двигатель накрылся, и починить нельзя. А у меня в экипаже еще наводчика контузило…

— Вот видишь… Значит, бери с собой ребят на броню и дуй в то село, что мы давеча освободили. Там у нас тыловые службы остались: склады, мастерские и госпиталь. Скажи, пусть собираются и всем обозом двигают в Дорогобуж. А мы тут пока оборону укреплять будем.

— Есть! — бросил ладонь к танкошлему Горелов. — Разрешите выполнять?

— Выполняйте.

То, что в селе творится что-то неладное, Николай Горелов понял по столбам черного дыма. Еще через некоторое время стала слышна трескотня выстрелов. Сомнений быть не могло: на село напал карательный отряд гитлеровцев. Уже явственно, даже сквозь рокот дизеля, стали слышны крики и рев чужих моторов.

— Десанту спешиться и следовать за броней. Экипажу приготовиться к бою!

— Есть, командир!

Танковый дизель взревел на полную мощь своих пятисот лошадей. Николай Горелов огляделся в танковую панораму. На околице села стояли две немецкие бронемашины, судя по виду — легкие, разведывательные. Они вели сосредоточенный огонь по ближайшим домам из своих 20-миллиметровых пушек. Они расчищали путь карательному отряду гитлеровцев. А против карательного подразделения сражались старики, женщины, дети, раненые, способные хоть как-то держать в руках оружие. Практически весь боевой состав участвовал в штурме города — на счету был каждый, умеющий держать в руках оружие.

— Заряжающий, бронебойным зарядить! — скомандовал Горелов.

Снарядов после недавнего боя за город осталось совсем мало, особенно бронебойных, но выбирать не приходилось. К тому же использовать мощные осколочно-фугасные снаряды Горелов не рискнул — они могли осколками зацепить своих.