— Ушли? — поднял голову Шепелин.
— Лежите, товарищ лейтенант, может, еще на второй заход пойдут.
Не пошли. Уходили они на запад, значит, шли с охоты, выработав горючее. Выждав минут пять, возвращаемся к машине. Одна из пуль пробила заднюю стенку кабины и диван пассажира, из дырки торчат клочья какого-то материала. Еще пару дыр я обнаруживаю в кузове.
— Хорошо, что он снаряды пожалел — так легко бы не отделались.
— Главное бензобак и скаты целы, — подводит итог водитель. — Ну что, поехали?
До Миллерово добрались засветло. Во время зимних боев город был сильно разрушен, но железнодорожная станция уже заработала. По этой причине корпус сюда и перебрасывают, а леса вокруг дают возможность укрыть не только танковый корпус, но и целую армию. Пока лейтенант решал вопросы в комендатуре, я подошел к нашему водителю, представившемуся Кузьмичем.
— Табачком угостишь?
— Ты же, вроде, некуришь?
— Да я не себе.
— А кому?
Я кивнул на пожилого солдата, пристроившегося в углу двора с железной «лапой» и пояснил.
— Для начала разговора.
— Тогда держи.
Кузьмич хотел отсыпать табак в газетный обрывок, но я прихватил весь кисет.
— Не боись, верну.
Выбрав момент, когда сапожник закончил прибивать каблук, я подошел к нему.
— Покурим?
— Угощаешь?
Я вытащил водительский кисет. Сапожник отсыпал табака и свернул себе самокрутку.
— А сам?
— Да я не курю.
— Чего тогда надо?
— Поговорить.
— Ну поговори…
Когда лейтенант вышел из комендатуры, я уже знал весь расклад по местному жилфонду.
— Сколько в городе зданий, пригодных для размещения штаба полкового уровня? Вот именно! И почти все они уже заняты либо военными, либо гражданскими. Тыловики, железнодорожники, комендачи те же самые, горком с райкомом. Кого выгонять будем? А что начнется, когда сюда остальные прибудут? Штаб корпуса со всеми службами — раз, четыре бригадных штаба — два, разведчики — три. У них хоть и батальон, но ребята они шустрые и у начальства в фаворе, наверняка нас ототрут. А потом усиление начнет прибывать: артиллеристы, минометчики, саперы, ну и еще по мелочи. Друг на друге сидеть придется. Так что, даже если сейчас и прихватим какое-нибудь здание, то завтра же нас оттуда с треском выпрут.
— И что ты предлагаешь? — интересуется лейтенант.
— Зимой тут один танковый корпус уже пополнялся. Как сюда ехали, слева от дороги, танковая бригада стояла, они там землянок понарыли. Место хорошее, уже подсохло, лес строевой рядом и речка, с водой проблем не будет. Землянки, конечно, ерундовые, но на первое время сойдут. Их и прихватим, пока остальные расчухают, полк уже подтянется. А остальные пусть за здания в городе дерутся. Все равно их, в конце концов, по окрестным лесам разгонят.
Лейтенант впал в раздумья. Недавнему курсанту приходится, пожалуй, впервые принимать решение как командиру.
— Место для ночлега нам в комендатуре уже выделили. Поэтому ночуем здесь, а завтра с утра поедем землянки смотреть.
— Надо будет насчет бани узнать, если повезет, сегодня помоемся, — предложил я. — Кисет верни, — напомнил Кузьмич.
Пожалуй, впервые за последние несколько месяцев у меня появилась масса свободного времени. Ночью еще подмораживает, но днем температура устойчиво держится выше нуля. Земля вокруг подсохла, и я развалившись на прошлогодней траве, наблюдаю за Кузьмичом, помешивающем супчик в котелке, подвешенном над костром — сухпай уже надоел.
— Ты соли не многовато сыпанул?
— Не учи ученого, — отбривает меня Кузьмич.
Переворачиваюсь на спину. Хорошо! Небо синее, чистое — ни облачка, ни самолета. Несмотря на хорошее настроение, мысли невольно скатываются на мое нынешнее положение. Приход в военкомат был последним самостоятельным решением. Дальше жизнь гнала меня, не давая головы поднять, а сейчас появилась возможность о будущем поразмыслить.
Здравых идей по путям возвращения назад у меня так и не возникло. В полный рост встала перспектива остаться здесь навсегда. А основной вопрос пребывания здесь — это выживание. Попробуем классифицировать угрозы для моей драгоценной жизни. Во-первых, немцы. Самые опасные противники, которые прихлопнут меня при первой же возможности, но охотятся они не конкретно за мной, а за всеми, кто одет в красноармейскую форму. Решение проблемы: держаться от них подальше, что в моем теперешнем положении невозможно, и голову под пули не подставлять, что далеко не всегда выполнимо. Окончательно справиться с фрицами, позволит только их безоговорочная капитуляция, но до девятого мая еще нужно дожить.
Во-вторых, хрономародеры. Враги последовательные и упорные. Эти будут искать до конца — само мое существование в этом времени является для них угрозой — и найдут. Рано или поздно найдут, возможности у них большие, в этом я уже убедился. Пока, надеюсь, удалось сбить их со следа, но против системы мне долго не продержаться. Пассивное ожидание здесь не годится, надо что-то предпринимать. А что? Пока не знаю, будем думать, нужен какой-то финт.
В-третьих, все окружающие. Они страшны своей многочисленностью. Пока все мои оговорки и ошибки поведения находятся в пределах допустимого разброса, обусловленного старорежимным воспитанием и образованием. Но стоит только расслабиться, ляпнуть что-нибудь не то или сделать что-нибудь не так, и предстоит мне встреча со славным парнем из особого отдела, который на деле может оказаться не таким уж и славным. Интересно, просто напишут или сразу начнут руки крутить? Без разницы, держим ушки топориками, фильтруем базар, и авось пронесет.
Итак, подведем итоги. Против двух угроз вполне применима пассивная стратегия выживания, против третьей тоже. Какое-то время. Какое? Прежний мой полк попал в окружение, и штабные бумаги, надеюсь, там и сгинули. Если какие следы и остались, то я там числюсь пропавшим без вести. Пока все утрясется, пока выявят возможные места моего пребывания, пока Москва запросит… От двух до четырех месяцев у меня есть, а дальше придется что-то предпринимать. Что? Хороший вопрос.
Первый вариант — накинуть очередную петлю, сбив погоню со следа и выиграв некоторое время. Но сколько можно так бегать? Рано или поздно все равно попадешься. Пока оставим как вариант и перейдем к следующему — активному противодействию. Самое лучшее прибегнуть к помощи организации не менее мощной, чем гоняющаяся за мной. В принципе, можно обратиться по двум адресам: «Москва. Кремль. Товарищу Сталину» и «Москва. Лубянка. Гражданину Берии». А еще? Можно еще попробовать «Москва. Ставка. Маршалу Жукову» или «Москва. Генштаб. Генералу Василевскому». Нет, не годится, тогда уже сразу можно «Москва. Мавзолей. Дедушке Ленину». Хотя его-то как раз из Москвы вывезли куда-то в Сибирь.
В любом случае, к кому бы ни пришлось обращаться, потребуются весомые аргументы. А что я могу предъявить? Даты. Вспоминаем даты. Ближайшая — 5 июля 1943 года. А что это даст? Направления немецких ударов наши определили правильно, конечную дату тоже узнали заранее. Большого значения мои «предсказания» иметь не будут. Что у нас было дальше? Из ближайшего вспоминаются «Багратион», «Кутузов» и осеннее наступление на левобережной Украине. Из более дальнего — Корсунь-Шевченковская, Яссо-Кишиневская и Висло-Одерская. Ах да, еще окружение под Минском. Во всех этих случаях я могу назвать время с точностью до времени года и участвующие в них силы плюс-минус фронт. А какие еще есть даты кроме 9 мая? День окончательного снятия блокады. Что-то как-то грустно стало.
Стоп, рано вешать нос, есть же еще направления развития техники. Уж тут-то я развернусь! С чего начнем? Тяжелые танки! Что у меня есть в голове по тяжелым танкам? Наклонная броня, торсионная подвеска, дизель… Все уже было. Сверхмощная пушка? ИС-2 со стадвадцатидвухмиллиметровкой к концу года появится. Активная броня! Да, точно, она самая! Хотя, конечно, ее еще тоже до ума доводить надо. Не густо, но хоть что-то.
Идем дальше. Авиация. Да не просто авиация, а реактивная авиация! Что я знаю про реактивную авиацию? Да ни хрена я про нее не знаю! Вроде там проблема не столько конструкций, сколько технологий. И пока немецкие движки вместе с документацией к нашим не попадут, ничего путного из этого не выйдет. Да, еще англичане нам что-то после войны толкнули. Так что до конца войны все равно ничего практически полезного не появится. Скорее, даже вредное предложение, поскольку отвлечет ресурсы от основного направления. Ладно, забыли.
Атомная бомба? Ну, конечно! Хотя работы над ней и так уже идут, и мое дилетантское вмешательство тут ничего не даст. Вот сделают американцы свою бомбу, наши у них конструкцию стянут, технологию усовершенствуют… Пока же и у американцев особо тянуть нечего, а из моей головы тем более. Хрен с ней, с этой бомбой!
