Краузе с еле заметной улыбкой наблюдал за внезапным приступом энтузиазма, охватившим обычно спокойного Бормана.
— Главное: создать впечатление, что фюрер намерен оборонять Берлин, — напомнил он Борману. — А когда русские и англо-американцы стянут все войска к Берлину, мы спокойно эвакуируем фюрера в Оберзальцберг, оттуда — в «Гарц-2», а затем — за океан. Только… где вы поселите фюрера? В Цоссене?
— Нет, это штабной бункер вермахта, — ответил Борман. — Еще не хватало, чтобы генералы опять все испортили! Пусть остается в бункере под рейхсканцелярией.
— Ну что же, — подытожил Краузе. — Раз вы все одобрили, то… начинаем!
Вот так и началось движение Борга и его людей к маленькому чешскому городку, вызвавшее в итоге массовый военный туризм в живописные горы Шумавы.
Оставался примерно час до объявленного Грегом прибытия американского самолета, когда Остапчук снова привел Грега к Рогову. Рогов был мрачен, от его иронии не осталось и следа.
— Вы связались со своим начальством? — сразу атаковал его вопросом Грег.
— Давайте сделаем так, — в ответ предложил Рогов. — Откровенность за откровенность. Вы выкладываете мне все как есть, а я, в свою очередь, раскрываю свои карты. И тогда мы вместе решаем, что делать. Идет?
— Наконец-то! — с удовлетворением воскликнул Грег. — Наконец вы убедились, что я действительно офицер американской разведки!
— С чего вы взяли? — поморщился Рогов. — Я по-прежнему не верю ни единому вашему слову, но обстоятельства так сложились, что для меня это уже не так и важно.
Сбитый с толку Грег внимательно посмотрел на Рогова и удивленно спросил:
— Как это понимать?
— Вы принимаете условия игры? — вместо ответа осведомился Рогов. — Если да, то скажите мне, как вы объясните такую странность… Вас высаживают в тылу у немцев для выполнения задания. Но в ваших вещах я не нашел рации и продовольствия. Да и боеприпасов смехотворно мало. Но главное — рация. Как вы без рации собираетесь поддерживать связь с Центром? Через местного резидента? А если он арестован гестапо, — что тогда?
— Мы потеряли при высадке контейнер с боеприпасами, рацией и продовольствием, — признался Грег. — И наш командир погиб.
— Если это правда, то паршивая история получается, — прокомментировал Рогов. — А теперь выслушайте мою историю.
Рогов повернулся спиной к Грегу и, глядя в окно, сказал:
— Мы не потеряли рацию при высадке. И замок захватили почти без стрельбы. Почти… Один все-таки выстрелил. Он успел выпустить пять или шесть пуль из автомата, пока Остапчук его не нейтрализовал. Немец стрелял в Катю. Рация спасла ей жизнь, но теперь абсолютно непригодна к работе. Вот так.
Грег потрясенно молчал несколько минут. Затем с яростью воскликнул:
— И вы все это время сидите тут, не пытаясь установить связь со своими?!
— Я похож на идиота? — с раздражением поинтересовался Рогов. — Я на другой же день отправил двух своих человек, переодетых в форму офицера и унтер-офицера СС, в город по данному мне в Центре адресу агента. Естественно, я запретил им раскрывать агенту место нашего пребывания. Мои люди вернулись и сообщили, что адрес — это явка, где сидит связной агента. Связной сообщил, что агента нет в городе, но сегодня он должен появиться. Сегодня утром мои люди снова отправились в город на встречу с агентом и не вернулись обратно к назначенному времени. Если они погибли или оказались в руках гестапо, то наше положение просто отчаянное. В сложившихся обстоятельствах мне не остается ничего другого как поверить вам. Обещанный вами самолет — наш последний шанс. Поэтому я приказал вооружить ваших людей. Мы немедленно отправляемся в город на грузовиках. Борга забираем с собой.
— Отлично! — возликовал Грег. — Наш резидент уже должен был подготовить сдачу гарнизона. Так предусмотрено планом операции.
— Если гарнизон сдастся, то это облегчает задачу, — согласился Рогов. — Ёсли нет, то мы примем бой. Иного выхода не ожидается. Вперед!
С этими словами Рогов отдал Грегу его кольт и направился к дверям. Грег проверил магазин, передернул затвор и поставил пистолет на предохранитель. Оружие вернулось к хозяину, влив в него уверенность и оптимизм.
Они вышли во двор замка, где русские десантники уже завели двигатели грузовиков и стояли возле машин с оружием в руках. Отдельной группой стояли чешские коммандос. Они тоже уже были при оружии, но с беспокойством наблюдали за оживлением русских. Появление Грега их явно приободрило. Стеглик подал команду, коммандос быстро построились. Стеглик подошел к Грегу и отрапортовал:
— Господин капитан, десантная группа построена.
— Мы отправляемся в город вместе с нашими русскими товарищами по оружию, — объявил Грег. — Через час там совершит посадку наш десантный самолет. К этому времени мы должны захватить крепость. Возможно, немцы сдадутся без боя, но может случиться, что нам придется драться. В любом случае через час взлетная полоса должна быть в наших руках. По машинам!
Через минуту машины выехали из ворот замка и помчались в сторону города.
* * *
В то же самое время, когда Рогов откровенничал с Гретом, в трактире госпожи Мюллеровой Лис разговаривал с Шольцем. Лис коротко и доходчиво изложил суть предстоящего:
— Через час здесь появится американский транспортный самолет. Он должен забрать группу англо-американских десантников. У вас есть два варианта. Первый: вы складываете оружие, сдаетесь в плен десантникам и спокойно сидите в казармах, дожидаясь прихода армии американского генерала Паттона. Второй: вы отказываетесь от сдачи в плен, и тогда сопровождающие транспортный самолет истребители своими бомбами и пушками превращают слабо защищенный форт в руины, а разъяренные десантники берут вас в плен и… Ну тут я уже не ручаюсь, что сделают они с солдатами войск СС. Я слышал, что в Арденнах танкисты из СС расстреливали пленных американцев. А десантниками командует американский капитан. Так что, сами понимаете… Ну, что скажете?
Потрясенный Шольц несколько минут молчал, поправляя постоянно сползающие очки. Он вспотел от волнения, капли пота текли по его лицу, и очки не желали оставаться на месте, скользя по мокрой переносице. Наконец Шольц снял очки и принялся протирать их платком.
— Откуда у вас такая информация? — пробормотал он.
— Я с 1942 года являюсь резидентом американской разведки в Богемии и Моравии, — сообщил Лис, повергая Шольца в шок. Тот снова замер, пытаясь переварить услышанное, затем осторожно осведомился:
— А вы не боитесь, что я сообщу о вашем предложении в гестапо?
— Кому? — рассмеялся Лис. — Швальбе полчаса назад узнал о десантниках и американском самолете. Он немедленно помчался в Будвайз за помощью. Но скажу вам по секрету: он туда не доедет. Я надрезал тормозной шланг в его машине. Так что можете выпить за упокой души начальника полиции безопасности и СД города Фридрихсбрюк!
Шольц уже был близок к обмороку и только несколько глотков превосходного будейовицкого пива не дали ему свалиться со стула.
— Да примите же решение, господин оберштурмфюрер! — с досадой воскликнул Лис.
Действительно, офицер обязан принимать решения. Он несет ответственность за подчиненных, за вверенный ему объект, поэтому он просто обязан своевременно принимать решения. Желательно правильные, но обязательно быстро.
— Я должен посоветоваться с Хагенкройцем, — принял решение Шольц.
Лису это не понравилось, но он понимал: действительно, как скажет Хагенкройц, так и будет. Авторитет однорукого ветерана-унтера среди пожилых отцов семейств и безусых юнцов, — что составляли большинство в роте Шольца, — был непререкаем.
— Тогда нам нужно срочно ехать в форт, — заключил Лис. — Моя машина здесь, у дверей!
— Да, но это машина Швальбе! Или я ошибаюсь? — удивился Шольц.
— Он уехал на моей, — пояснил Лис. — Иначе как бы я смог подрезать шланг? Давайте быстрей!.
Через пять минут они уже въезжали в ворота форта. Шольц вызвал в канцелярию Хагенкройца и изложил ему положение вещей и предложение Лиса. Хагенкройц помолчал с минуту, потом высказался:
— Вот что я скажу, господин оберштурмфюрер. Если вы мне прикажете арестовать этого человека, я его немедленно арестую. Если прикажете сдаться в плен, я сдамся. Я всю жизнь выполнял приказы командиров и не собираюсь менять привычки на старости лет. Я жду вашего приказа!
Шольц растерялся. Как так? Он опять должен принять решение?!
— Мне необходимо связаться с командованием в Будвайзе! — осенило Шольца, и он уже потянулся к телефону, но Хагенкройц опередил его.
— Уже час, как нет связи с Будвайзом, — доложил он обескураженному Шольцу. Лис с трудом скрыл улыбку: это его человек перерезал линию связи.
Шольц был подавлен и растерян: ведь он всю жизнь выполнял приказы и указания руководства. А сейчас он должен принять самостоятельное решение!
