— А здесь?
— Здесь хотя бы впереди минное поле есть. Если не светиться, чтобы из подствольников не накрыли, ночь отсидеться можно.
— Змей, ты скажи коменданту, пусть его банда тоже рогом пошевелит!
— …?! — Взгляд Змея был гораздо красноречивей всяких слов.
— Да… Это я не подумавши сказал… — И поджарый энергичный Чебан, выбрасывая длинные тощие ноги, стремительно пошагал в расположение отряда.
Насчет комендатуры взводный действительно погорячился. Там уже третий день шла процедура «Прощания славянки» — подготовки к замене. Вот-вот должен был придти новый состав, поэтому старый ушел в такой конкретный и радостный запой, что все их предыдущие пьянки показались просто легкой разминкой перед основным мероприятием. Тон задавали сам комендант и его правая рука — заместитель по тылу, который держался на ногах только потому, что кому-то же надо было таскать на рынок разное армейское барахло и менять его на водку. К собровцам вообще подходить было страшно. В таком состоянии они могли в любой момент погнать чертей и устроить настоящую бойню: вооружены-то до зубов. Среди всей этой братии, сердито поблескивая стеклами своих очков, одинокой белой вороной расхаживал по-прежнему аккуратный, доброжелательный и обстоятельный Виктор Фёдорович. Но в данной ситуации он ничем помочь не мог.
Змей еще раз оглядел развороченные позиции, выругался сочно, от души и отправился в здание школы, сиротливо зияющее опустевшими окнами.
Слава богу, хоть с соседями повезло. Вот уж кого называешь братишками не только по привычке, но и от всей души.
Коллеги сумели выкроить под отдельный кубрик для командования отряда небольшую комнатушку, какую-то бывшую подсобку. Сейчас в нем из старших офицеров оставался только начальник штаба — невысокий, сухощавый, жилистый татарин, носивший несколько необычное для представителя своего народа имя Артур. Не лишенный чувства юмора, дружелюбный, общительный, в серьезных делах он был — воплощенная ответственность и организованность. Причем, судя по всему, имел в отряде даже больший авторитет, чем командир. Он, как и Змей, тоже неодобрительно отнесся к недавней затее ГУОШа с участием добровольцев-омоновцев в «миротворческом» рейде по селам, считая, что и в комендатуре забот хватает. Тем более что сопровождали этот рейд журналисты, а значит, намечался просто очередной политический фарс.
Кстати, когда бойцы Змея узнали, что он заявил в ГУОШе, будто у него нет добровольцев для участия в этом рейде, возмущений было… Чебан даже разорался в кубрике, да так, что проходивший по коридору командир собственными ушами услышал его, мягко говоря, нелестный отзыв о себе.
— Это не Змей, а червяк какой-то!
Усмехнулся Змей печально, но ни сразу прерывать эти вопли, ни уж тем более потом укорять Чебана не стал. Кругозор лягушки определяется высотой ее кочки… Парень неплохой, свое дело честно делает — и ладно. Просто немного позже, вроде как уже по другому случаю, рассказал ему Змей замечательную, всенародно известную сказочку. В первый раз он эту сказку от родной мамы услышал, когда после окончания школы уезжал из отчего дома в дальние края на учебу. И запомнил ее на всю жизнь. Во-первых, до этого он никогда не слыхивал из маминых уст таких выражений, которые нельзя было бы поместить в школьный учебник для младших классов. А тут… И во-вторых, хорошая все же сказочка, мудрая.
«Жил-был мальчик. И был у него вместо пупика железный болтик. Вырос мальчик, и стало его любопытство разбирать: что же это за болтик такой? Но никак он не мог подобрать к нему ключик. И тогда пошел мальчик по свету. Много лет ходил, совсем взрослым уже стал. А все успокоиться не мог. И вот в одной дальней стране один замечательный мастер сделал ему ключик для этого болтика. Дрожа от нетерпения, отвинтил бывший мальчик свой пупок… Тут-то у него попа и отвалилась. А в ней записочка лежала: «НЕ ИЩИ НА СВОЮ ЖОПУ ПРИКЛЮЧЕНИЙ!»
Понял Чебан, к чему был тот разговор, или не понял… Но над сказочкой призадумался. И замечательно.
А вот командир Артура, в отличие от Змея, горел желанием отличиться и искренне верил, что вернутся они из этого похода со славой и с горами добровольно выданного и изъятого оружия. И среди их бойцов и офицеров нашлось немало энтузиастов. В результате часть отряда во главе с командиром все же ушла требушить аулы. А на плечи остальных лег весь груз ответственности за сохранность единственного в городе полностью уцелевшего, а потому стратегически важного моста через Сунжу. Плюс посты комендатуры со стороны главного въезда. Так что оставшимся приходилось крутиться днем и ночью, как белкам в колесе.
Артур, только что вернувшийся с блока, лежал на кровати, задрав на спинку ноги в длинных, домашней вязки, узорчатых носках. Он очень гордился этим подарком дальней родни из какой-то татарской деревушки, присланным ему за тысячи километров на Дальний Восток. И в самом деле, вязанные из скрученных толстых шерстяных и тонких капроновых нитей, эти чудесные носки не натирали ноги, идеально пропускали пот и не давали сопреть ступням в жару. И так же надежно удерживали тепло, не заставляя хозяина приплясывать на стылом асфальте в ночные заморозки. А в редкие минуты отдыха они прекрасно заменяли своему чистоплотному и щепетильно аккуратному владельцу домашние тапочки.
— Привет!
— Здоров!
— О, а где твоя Дашка-грудашка?
Недавно бойцы раздобыли где-то и задарили своему НШ очень сочный плакат с могучей грудастой красоткой. Артур повесил его над столом, утверждая, что такие картинки улучшают не только настроение, но и пищеварение. Но сегодня место этой пикантной милашки занимал алый вымпел с надписью «Победителю соцсоревнования».
— Да ну ее! Как ни повернись, смотрит на тебя и смотрит… Одно расстройство! Такие плакаты надо дома держать, когда любимые женщины под боком.
— Любимые женщины! Татарин, он и на Дальнем Востоке — татарин. У тебя их сколько в гареме?
— Э-э, братишка! Дай домой вернуться, все наши будут!
— Ладно, не трави душу… Ты видел, что полковые натворили?
— Да. По-козлячьи поступили.
— Ну и что делать будем?
— Закрывать.
— Закрывать-то закрывать. А случись заваруха, чем отбиваться? У меня два боекомплекта осталось. На одну хорошую ночь не хватит.
— У меня то же самое. Но есть одна мыслишка. Надо в гости к морпехам съездить. Тут на окраине наш полк стоит, с острова Русский, неужели земляки не помогут? У военных боеприпасов полно, и своих и изъятых. Только у меня ехать некому.
— Так давай скооперируемся, я людей для сопровождения выделю.
Когда Змей, обсудив с Артуром еще несколько насущных вопросов и попив за компанию чайку, вышел во двор, к нему подбежал один из бойцов, дежуривших на КПП.
— Товарищ майор, там ваши за школой вдоль периметра что-то понаставили, мины какие-то. А местные целую делегацию прислали, просят начальника, чтобы поговорить.
— Скажи, пусть подождут. Я хоть выясню, что там мои орлы намудрили.
Змей прошел за здание школы. Вдоль длинной ее стены, как и вокруг всей бывшей школьной территории, проходил невысокий — меньше метра — кирпичный забор. В самом центре полосы между забором и стеной школы стоял на четвереньках Пушной и осторожно присыпал землей округлое, тусклое дно какой-то врытой в землю штуковины. Все пространство позади Пушного было уже затянуто паутиной разнообразных нитей и проволок от растяжек. А на самом заборе один из помощников сапера расставлял свеженамалеванные таблички с надписью: «Осторожно: мины! Разлет осколков — 25 м!»
Змей покачал головой: какие «25 м»?! Максимум в десяти метрах от нового минного поля, через дорогу, шла линия жилых частных домов.
Дорога эта сейчас с двух сторон была перекрыта омоновцами. Дворы домов со стороны комендатуры тоже пусты. Лишь несколько любопытных пацанов, забравшихся на деревья, наблюдали за действиями сапера. Да на одной из крыш из глубины чердачного окна блеснули сдвоенные стекла бинокля. Змей машинально отметил для себя этот дом с чересчур любопытными обитателями и, подняв к губам рацию, вызвал снайперский расчет, дежуривший на крыше школы.
— Монгол, посмотри: в центре улицы, дом красного кирпича с белыми окнами, кто там с оптикой лазит на чердаке? Пошлите кого-нибудь пообщаться…
— Понял!..
Змей хотел подойти к саперу, но передумал и предусмотрительно остановился на углу. Черт его знает: где он уже успел понатыкать свои «подарки».
— Пушной! Ты что делаешь?
— Перекрываю периметр, как приказано!
— Ты головой своей думаешь? Тут же до домов десять метров — самое большее. Не дай бог, ворона или кошка растяжку сорвет, осколки прямо во дворы и в окна полетят!
— Сейчас подойду…
Пушной, не опасаясь, прошагал прямо к командиру. Значит, в этой части он еще не успел порезвиться.
