Однако меня все время мучил вопрос — кто же является той паскудной личностью, которая строчит лживые анонимки в Москву? Но сколько версий мы ни строили, ничего определенного не получилось. Но, как говорится, нет ничего тайного, что бы не стало явным. Все разъяснится позже, через несколько лет.
Дятковский, которому было уже за шестьдесят, вскоре уволился. Я добился через правительство Украины, чтобы ему дали в центре города Киева трехкомнатную квартиру. Устроил там же его на работу. Позаботился, чтобы он приобрел «Волгу». Из Львова ему посылали кое-что для обустройства. На очереди стоял вопрос, чтобы я походатайствовал о выделении ему под Киевом садового участка под дачу или чтобы ему дали госдачу в аренду.
Но однажды ко мне вдруг приходит Николай Викторович Грязнов — новый заместитель командующего войсками по строительству (вместо Дятковского) и говорит:
— Вы знаете, кто был тот самый анонимщик?
— Кто?
— Дятковский.
— Не может быть! Он сам возмущался и искал этого подлеца.
— Да, возмущался и одновременно строчил всем московским начальникам.
И Николай Викторович поведал мне гнусную историю этого гнусного анонимного доносчика.
Вот так бывает в жизни.
Но жизнь в округе продолжала бить ключом. Войска Прикарпатского военного округа были на высоте. И это была заслуга наших офицеров.
Глава III
Последние годы с А. А. Гречко
Антисоветская кампания набирает обороты. Внезапная проверка министра обороны. Последнее стратегическое командно-штабное учение министра обороны. Личные откровения Гречко. В. Щербицкий в нашем округе. Кончина и похороны Андрея Антоновича Гречко. Но жизнь и служба продолжаются.
Середина 70-х годов характеризовалась новым всплеском конфронтации Запада и Востока. Волну антисоветизма, как всегда, подняли в США. Американские ястребы набрасывались на Советский Союз по любому поводу. Одновременно от них доставалось и тем своим политикам, которые, по их мнению, либеральничают с Советами.
Несомненно, в то время огромное значение имела встреча Брежнева с президентом США Фордом во Владивостоке, состоявшаяся в конце ноябре 1974 года. Фактически это был первый принципиальный разговор глав двух великих держав по проблемам сохранения мира на планете. Разумеется, основное место в этих переговорах было отведено стратегическим наступательным вооружениям, точнее, выработке мер по их ограничению.
Главную роль в этом событии играли дипломаты, сопровождающие Брежнева и Форда. Однако созданию благоприятных условий для этой встречи побочно способствовали и местные (дальневосточные) органы — партийные и советские, органы КГБ и МВД и, конечно, Дальневосточный военный округ Вооруженных Сил СССР. Командовал им в то время генерал Василий Иванович Петров. Задолго до встречи округ получил задание на проведение различных строительных и других работ, с чем, кстати, справился успешно. Естественно, об этом никто и никогда не говорит, но нам, военным, это было хорошо известно, и мы четко представляли, что это был за труд и какая мера ответственности возлагалась на округ в целом и лично на командующего войсками Петрова. Поэтому, когда через несколько месяцев после этих событий Василий Иванович Петров был выдвинут на должность первого заместителя Главнокомандующего Сухопутными войсками Вооруженных Сил, то все мы эту весть встретили с одобрением, хотя, на мой взгляд, он заслуживал большего.
Уже значительно позже, получив назначение в Генеральный штаб Вооруженных Сил СССР, я по долгу службы отвечал за их развитие и строительство, боевую готовность, боевое дежурство, за оснащение армии ультрасовременной боевой техникой и введением ее в состав действующих войск, а также за выработку для военного и политического руководства страны в целом предложений по военно-политическим аспектам, в том числе и в первую очередь по вопросам ограничения и сокращения стратегических ядерных сил. Разумеется, чтобы действовать в этой области свободно, мне пришлось по стратегическим наступательным вооружениям изучить все, начиная с первого шага.
Встреча во Владивостоке была, как и у всех, в центре моего внимания, и я мог видеть, как трудно складывались первые шаги с обеих сторон.
Форд переживал кризис исполнительной власти, унаследованный еще от Никсона — с его Уотергейтского дела. Поэтому президент США был вынужден оглядываться на конгресс, на правые круги, которые требовали: «Никаких уступок Советскому Союзу!» Эту кампанию в США возглавлял Рейган — представитель правого крыла республиканской партии, а также группа сенатора-ястреба Джексона. Для них чем хуже отношения с Советским Союзом, тем лучше. Они совершенно не задумывались о реальных негативных последствиях такой политики для мира в целом. Мало того, они заявляли, что именно в интересах мира надо сломить Советский Союз.
У Брежнева тоже было много проблем. Они объяснялись многими причинами. Во-первых, Леониду Ильичу пришлось впервые лично выступать в роли главного специалиста в этой ракетно-ядерной области и отстаивать интересы страны. Во-вторых, здоровье у него к этому времени уже было не весьма. В-третьих, в руководстве страны (в первую очередь в Политбюро ЦК) не было единства взглядов на общую линию в переговорах с США. Одна группа во главе с Гречко и Подгорным стояла на позиции — не допустить уступок американцам, вести переговоры на принципах равной безопасности. Другая, во главе с Устиновым и Андроповым, была склонна идти на уступки ради общих интересов, интересов, так сказать, народов мира. К этой группе, по просьбе Брежнева, склонялся и Косыгин. Почему? Потому что это, как он считал, был, к сожалению, единственный вариант, который мог сблизить СССР и США. Но важно отметить, что Леонид Ильич не позволял себе самоуправства, тем более во внешней политике, как это делал, к примеру, Хрущев, Горбачев или Ельцин. Он понимал высокую ответственность перед народом, страной, и поэтому при принятии решений он старался заручиться мнением большинства нашего руководства.
Понимая сложность положения Форда, а также необходимость все-таки продвижения проблемы сокращения ядерных вооружений, Леонид Ильич приходил к выводу, что никакого прогресса здесь не будет, если в очередной раз не пойти на уступки. В этот раз она выглядела весьма внушительно: мы соглашались с тем, чтобы ядерные средства передового базирования США, а также ядерные средства Англии и Франции не учитывались в общем зачете. Американцы же в обмен на это снимают свои претензии по ограничению наших тяжелых ракет, в том числе оснащения их разделяющимися головными частями (РГЧ).
Договоренность глав государств во Владивостоке по ограничению стратегических вооружений (ОСВ) заложила основу переговоров на эту тему в Женеве (январь 1975 года). Тем не менее общая ситуация в мире не улучшилась, а советско-американские взаимоотношения даже ухудшились, хотя советской стороной предпринимались все меры к смягчению обстановки. Однако конгресс США принял дискриминационные законы в отношении СССР в области торговли. Это сказалось на политических отношениях между нашими странами и нанесло ущерб разрядке.
Несомненно, на все это накладывалась тень приближающихся выборов президента США. Экстремистские силы Америки были не заинтересованы в улучшении отношений между СССР и США. Наоборот, они открыто выступали с лозунгом об изменении разрядки в пользу Соединенных Штатов. Спрашивается, что же это за разрядка, если она должна быть в пользу одного государства? Скорее, это намеренное обострение отношений между двумя великими державами. Особенно свирепствовала в этом отношении центральная пресса США, консерваторы, продажная профсоюзная верхушка и, конечно, сионистские организации.
Американская общественность была также раздражена итогами войны во Вьетнаме. В апреле 1975 года войска США покидали эту страну, и Советский Союз предпринимал шаги (по просьбе Форда), чтобы северовьетнамцы позволили им без проблем уйти из Вьетнама. Но данные потерь в этой войне, несомненно, производили впечатление на американского обывателя, а пресса США связывала их с Советским Союзом, который всячески помогал Вьетнаму в борьбе за его независимость. Особо весомая помощь проявилась в поставках средств ПВО. В принципе это так и было.
В конце июля — начале августа 1975 года в Хельсинки завершилась знаменитая и поистине историческая встреча представителей 35 государств. В ее итоге были подписаны соглашения, по которым страны принимали на себя обязательства: по вопросам поддержания безопасности в мире, в том числе о признании законности послевоенных европейских границ; по экономическим вопросам и по правам человека.
И если в Советском Союзе Хельсинкские соглашения были восприняты всем обществом действительно единодушно и положительно, то в США и консерваторы, и либералы, разжигая антисоветизм, критиковали администрацию Форда за мягкость и уступчивость Советскому Союзу, хотя ни то, ни другое не просматривалось. В США начали устраивать шумные, крикливые пропагандистские кампании по поводу эмиграции из СССР тех или иных одиозных личностей, стали поднимать настоящую истерику вокруг небольшой кучки диссидентов, хотя и школьнику ясно, что это чисто внутреннее наше дело. Мы же не вмешиваемся в действия Ку-клукс-клана или политику окончательного уничтожения индейцев на территории США, хотя они являются коренным населением этой страны.
