— Вполне! Люди, которые ведут такой образ жизни, как Летающий тигр, любят покровительствовать друзьям, и он помехой мне не будет, — ответил У Чжи.
— Тут важно также, как к этому Тигру подойти… А если он, предположим лучшее, будет тебе помогать, то ты не забудь его отблагодарить — даром эти люди тоже ничего не делают. Вот после этого уже можешь ему доверять.
Долго еще беседовали друзья в этот вечер. Сяо Мин посоветовал У Чжи продолжить сбор разведывательных сведений для Красной армии. Он же порекомендовал доложить командующему Ли, что переформирование отряда Цинь Бяо проходит успешно, чтобы Ли Юй-тин как можно дольше не вспоминал о Цинь Бяо и его отряде. На прощание он посоветовал усилить воспитательную работу среди крестьян деревни Циншиянь, используя для этого Сян-цзы и Го Чжэн-юня.
У Чжи вышел из дома Сяо Мина с таким чувством, словно с души его сняли камень: теперь он имел точный план действий.
Прохожих на улицах уже было мало. Бездомные бродяги укладывались спать прямо под открытым небом, где-то пела женщина — это пение походило на заглушенное рыданье. Какой-то пьяный офицер орал на всю улицу непристойные частушки.
Каждый раз, когда У Чжи попадал в этот город, ему казалось, что здесь не хватает чистого воздуха; особенно обострилось это чувство после того, как он побывал в советском районе.
У Чжи поднял голову, увидел серебряный серп луны и вспомнил, что до его свадьбы осталось всего лишь пять дней.
В ясный погожий летний день в селе Циншиянь царило невиданное веселье. От взрывов петард и хлопушек дымом заволокло склоны окрестных гор. Гремели барабаны, звуки горнов сотрясали небо. Перепуганные птицы покинули окружающие селение леса и улетели далеко в горы.
Гости прибывали отовсюду. Одни были одеты в традиционные длинные халаты, другие — в короткие куртки. Были среди гостей и богатые и бедные.
Го Чжэн-юнь и местные крестьяне братья Ван-старший и Ван-младший принесли в качестве свадебного подарка плоды местной земли — пять шэнов[47] грецких орехов и восемь цзиней каштанов.
В западном и восточном флигелях было полно гостей, и У Чжи увел крестьян во внутренний двор, где можно было свободно поговорить.
Братьев Ван рекомендовал Го Чжэн-юнь, и У Чжи уже имел возможность убедиться в их надежности.
Вечером в день своего возвращения из города У Чжи отправился к Го Чжэн-юню. Тот рассказал ему, что люди Сюй Яо-мина патрулировали на дорогах три дня, ничего подозрительного не заметили и группа за группой возвратились на главную базу отряда. У Чжи тут же отправил Го Чжэн-юня в советский район, а с братьями Ван послал письмо Цинь Бяо, в которое вложил поддельное послание Сюй Яо-мина. И вот только сегодня его посланцы возвратились, и он с нетерпением и некоторым беспокойством ждал их сообщений.
Комната, в которой жил У Чжи, была отведена новобрачным, а соседняя с ней пустовала. Сюда и привел У Чжи своих гостей.
Ему не терпелось поскорее узнать результаты, и он спросил, нашел ли Го Чжэн-юнь нужного человека. Тот ответил, что он разыскал товарища Сюй И-синя, вручил ему письмо и принес ответ. Он размотал свой головной платок и из какой-то складки вынул клочок бумаги. У Чжи торопливо развернул и прочел:
«С вашим планом согласны.
С ю й И-с и н ь».
У Чжи очень интересовало поведение Цинь Бяо, и он стал расспрашивать братьев Ван о том, что они узнали в пещерах Луцзяндун.
— Сам главарь их неграмотный, поэтому твое письмо читал ему помощник, — ответил Ван-старший. — Цинь Бяо и до конца его не дослушал, вскочил со стула и начал ругаться…
— Потом оба ушли совещаться, — перебил брата Ван-младший, — а нам велели ждать. Не успели мы поесть, помощник выносит нам ответ.
— Бумажка эта у меня, — сказал Ван-старший, достал из кармана бамбуковую трубку и из мундштука ее вынул скатанную трубочкой записку. В записке было всего лишь две фразы:
«Пятнадцатого — полнолуние. На подарок отвечаем подарком».
А пониже был нарисован кружок с крестиком. Это означало, что записка действительно от Цинь Бяо, но У Чжи с некоторой тревогой думал: какой подарок его ожидает?
— А что еще сказал вам помощник главаря? — допытывался он у братьев Ван.
— Он только передал нам письмо, а говорить — ничего не говорил! — в один голос отвечали они.
У Чжи продолжал теряться в догадках, но тут на улице раздались звуки гонга. Он наклонился к Го Чжэн-юню и, понизив голос, сказал:
— Если ты увидишь здесь н е к о т о р ы х знакомых, то не спеши с ними здороваться, лучше сделай вид, что не узнал. А теперь, — сказал он громко, — идите в другой флигель и выпейте за молодоженов! — и он направился к выходу, но в дверях чуть не столкнулся с вбежавшей в комнату Дурочкой. Сегодня на ней было новое платье, в волосах красовались цветы.
— Там пришли шаферы, которых ты пригласил, — быстро затараторила девушка. — Одеты с таким шиком, как артисты!
У Чжи поспешил к гостям. Навстречу ему шел молодой парень в длинном суконном халате, из-под которого виднелся новенький черный сюртук, и в серой парадной фуражке. Его круглое лицо сияло улыбкой. У Чжи с трудом узнал в нем политрука Чэня. Сзади стояла молоденькая девушка, в толстой косе которой красовалась алая шелковая лента. Девушка также была в красивом новом платье, и У Чжи, тоже с трудом узнал в ней Цзинь-хуа, предводительницу молодежи в советском районе.
Политрук Чэнь отвесил вежливый поклон и с торжественным видом произнес:
— Желаю дорогому брату большого счастья! — он повернулся к своей спутнице. — Это и есть наш новобрачный, приветствуй его низким поклоном!
Сдерживая улыбку, девушка отвесила жениху поклон. В это время во дворе музыканты — «глашатаи» затрубили в трубы, забили в барабаны и тарелки, давая знать хозяевам, что прибыли гости. Из дома вышел Чэнь Гуй-шэнь в праздничной одежде, но с неизменным зеленым платком на голове. Лицо его сияло довольной улыбкой. У Чжи поспешил представить гостя:
— Это мой сводный брат Чэнь Ю-фу, о котором я уже тебе говорил!
Политрук Чэнь поспешно поклонился хозяину:
— Поздравляю вас, почтенный господин Чэнь!
— И вас поздравляю! — с улыбкой отвечал хозяин, вспомнив, что У Чжи рассказывал ему об этом госте, известном наньчжэнском торговце и его лучшем друге. Сегодня почетный гость выполнял роль шафера на свадьбе, и поэтому Летающий тигр лично проводил его в дом.
В гостиной — самой большой из пяти комнат хозяйского дома — на стене красовался длинный свиток из красного шелка, на котором был нарисован яркий пион. Надпись внизу гласила: «Цветок богатства и почестей». По бокам рисунка — параллельная надпись:
Пусть ваши сердца навсегда сохранят
Память о тысячах смелых солдат,
Идущих за родину в бой.
Пусть вас благородной семьей назовут,
Пусть дети мужают и внуки растут,
Как гордая слива зимой.
Вверху было написано: «Офицеру У Чжи по случаю его бракосочетания», кроме того, внизу была еще одна надпись: «Подарок от командующего Ли Юй-тина». И хотя все остальные стены комнаты также были завешены преподнесенными молодоженам пологами радости[48], свитками с изречениями, эта картина привлекала всеобщее внимание и явилась предметом особой гордости Летающего тигра. Хозяин повесил ее в центр зала, чтобы все родственники и друзья могли видеть, какой у него знатный зять, — сам командующий прислал ему подарок на свадьбу. Таким достойным родственником можно только гордиться!
Когда все уселись за стол, шафер попросил свою спутницу развязать узелок и, вынув из него небольшой сверток в красной бумаге, вручил его жениху со словами:
— У брата У Чжи сегодня большой день. К сожалению, я узнал об этом радостном событии слишком поздно и не имел возможности приобрести достойный подарок. Поэтому прошу принять сто серебряных юаней на покупку украшений для невесты.
— Почтенный брат слишком расточителен! — стал отказываться жених. — Стоило ли делать такой дорогой подарок?!
Сидевшие за столом гости и сам Летающий тигр не могли отвести взоры от внушительного свертка с деньгами. Сквозь бумагу проступали ребра монет, и во взорах присутствующих загорелись алчные огоньки. Но вот, наконец, У Чжи принял подарок и спрятал его.
Политрук Чэнь и Летающий тигр обменялись несколькими вежливыми фразами о здоровье и о погоде, а затем жених пригласил их в восточную комнату, служившую спальней хозяину. Здесь было значительно тише. Хозяйка о чем-то беседовала с двумя родственницами, но, увидев хозяина и жениха, вместе с женщинами вышла из комнаты. Летающий тигр устал от дневных хлопот и теперь, не стесняясь, сладко зевал. Его давно уже тянуло к трубке с опиумом, но он из вежливости сначала предложил ее гостю, а когда тот отказался, прилег на кровать и с наслаждением закурил. Вскоре комнату заполнило густое облако дыма.
