Но в самом начале Великой Отечественной войны моряки «будили» вражеские мины в прямом смысле слова голыми руками…
Утром 23 июня 1941 года, когда тральщик шел Финским заливом, командир, старший лейтенант Евгений Шкребтиенко, заметил на поверхности моря, прямо по курсу, цепочку из семи черных точек, которые то исчезали за гребнями волн, то появлялись. Рыбацкая снасть? А может, дикие утки? Но идет война, на море опасен любой неопознанный предмет. Шкребтиенко объявил боевую тревогу. Тральщик застопорил ход, от борта отвалила шлюпка.
Вот так «птички»… На волнах покачивались полускрытые в воде новенькие, еще не успевшие обрасти ракушками, фашистские якорные мины. Гитлеровцы плохо знали глубину в этом месте, мины всплыли.
Шлюпка осторожно подошла с подветренной стороны, иначе можно навалиться на мину, и матросы, удерживая вытянутыми вперед руками «рогатую смерть», прикрепили к ней подрывные патроны из литого тротила.
Мина плясала в полуметре от шлюпки, малейшая неосторожность грозила гибелью. Наконец зажжен фитиль.
— Весла на воду! Навались!
Отойдя на сотню метров, матросы легли под банки. Раздался оглушительный взрыв, просвистели осколки.
Шлюпка направилась к следующей мине.
Когда над морем прогремело шесть взрывов, с мостика «Гафеля» замахали флажками: последнюю взять «живьем».
— «Язык» потребовался, — сказал старшина.
Это значило разоружить мину, узнать секреты ее конструкции.
Допрос «языка» был сопряжен со смертельной опасностью: многие мины имели хитроумные устройства, производившие взрыв при попытке узнать их тайну. Но недаром моряки «Гафеля» настойчиво учились в предвоенное время. Точно рассчитанными движениями они свинтили зловещие колпаки, заглянули внутрь: новейшая, с ранее не известными особенностями…
Много таких встреч с «незнакомками» было у моряков «Гафеля».
Еще до нападения на Советский Союз фашисты сосредоточили вблизи Финского залива полсотни кораблей, приспособленных для постановки мин. Эта флотилия называлась «Кобра». С середины июня сорок первого года она выползала по ночам в наши воды и сбрасывала, сбрасывала смертоносный груз на фарватеры. А в ночь на 22 июня гитлеровцы уже открыто заградили Финский залив минами. И ставили их потом каждый день.
«Целью военных действий на Балтийском море было блокировать русский флот путем сильного минирования Финского залива», — заявил фашистский гросс-адмирал Дениц на допросе 17 июня 1945 года.
Тогда, в сорок первом, берлинское радио захлебывалось: «Финский залив перекрыт!», «Большевистский флот закупорен в своих базах!»
История морских войн не знала столь плотных заграждений, как те, которые соорудили гитлеровцы на подступах к Кронштадту. Ставились так называемые контактные мины: они взрываются при ударе о корпус корабля. Десятки тысяч рогатых шаров, привязанных стальными тросами — минрепами к якорям, мерно покачивались в пучине, дожидаясь «контакта» с советскими кораблями.
У «Гафеля» не было желания «контактироваться» с невидимым врагом. В паре с другим тральщиком он, волоча за собой «невод» из металлических тросов и острых резаков, подсекал мины, они всплывали; комендоры расстреливали их из орудий.
Но часто приходилось управляться с «рогатой смертью» вручную. Фашисты использовали мины не только собственного производства, но и захваченные в оккупированных портах, приобретенные задолго до войны в других странах. Голландские, французские, английские, итальянские, финские, испанские, датские, бельгийские… И от каждого «племени» надо было брать «языка».
Фашистские адмиралы всполошились: в Балтийское море прорываются кронштадтские подводные лодки, они топят транспорты с военными грузами. А ведь совсем недавно Берлин утверждал, что скорее верблюд пройдет сквозь игольное ушко, нежели красный корабль через минные заграждения. И фашисты стали готовить новые загадки для «Гафеля».
В весенние ночи 1942 года более трехсот вражеских самолетов совершили налет на кронштадтские рейды. Одни сбрасывали на парашютах в воду какие-то большие черные предметы, другие в этот момент яростно бомбили и обстреливали береговые наблюдательные посты, чтобы советские моряки не засекли места приводнения шелковых куполов.
Но матросы заметили, куда опустились «небесные гости». Водолазы подняли одного из них. В большом черном стальном цилиндре находилась три с половиной центнера взрывчатки и несколько каких-то приборов.
Конечно, это были мины. Но как их обезвредить? Все дно не обшаришь — водолазов не хватит; к тому же мины быстро покрываются илом, найти их трудно.
На «Гафеле» волновались: скоро подводные лодки должны выйти в море топить фашистские корабли, а морские ворота Кронштадта закрыты «замком» неизвестного типа. Трал, находившийся на вооружении «Гафеля», не годился для борьбы с дойными чудовищами.
В майский день на «Гафеле» в динамиках радиотрансляции раздался голос дежурного по кораблю:
— Всему личному составу собраться в кубрике!
Наконец-то командир скажет, что из себя представляют новые мины врага, как их умертвить.
— Сенсаций не будет! — улыбнулся Шкребтиенко. — Кто из вас имел в школе отличные и хорошие оценки по физике?
Несколько матросов поднялись со своих мест.
— Молодцы! Без знания физики в наше время обойтись невозможно.
Матросы увидели в руках командира… учебник по физике.
— Сегодня темой нашего занятия будет магнетизм. Как известно, стальная масса корабля имеет собственное магнитное поле определенного направления…
На этом принципе фашисты и создали секретную магнитную мину. В стальном цилиндре, кроме взрывчатки, был еще прибор с электромагнитным реле, который замыкал боевую цепь мины, когда над ней проходил корабль.
На помощь «Гафелю» пришли ученые. Они предложили обмотать корпус тральщика кабелем, по которому пропустить электрический ток. Тогда образуется новое магнитное поле, равное по величине начальному, но противоположное по направлению. Они взаимно уничтожат друг друга, и тральщик сможет сколько угодно ходить над минами — прибор не сработает.
Но так «Гафель» спасал лишь себя, а он был призван спасать других. Тогда на его борт доставили небольшой плотик с электромагнитными катушками. В море тральщик спускал его за корму, буксировал на длинном тросе, посылая в катушки по облаченному в резиновую оболочку кабелю электрический ток. Создававшееся вокруг плотика магнитное поле вызывало взрыв мины.
Фашисты прибегали к хитростям. Однажды мина «проснулась» спустя сутки после того, как «Гафель» прошел над ней с тралом. Взорвалась, к счастью, под небольшим катером, который мчался так быстро, что не пострадал. Это действовал установленный в мине прибор срочности с часовым механизмом, включавшим ее в боевое положение спустя сутки или более после приводнения. А за это время — по мысли гитлеровцев — «Гафель» и ему подобные закончат траление и доложат: фарватер чист…
В другой раз мина рванула после того, как над ней благополучно прошло более десятка судов. «Сыграл» прибор кратности, он «разрешил» мине «проснуться» только после определенного количества воздействий на электромагнитное реле.
«Гафель» утюжил море до тех пор, пока в минах не срабатывал прибор кратности. И тогда корпус корабля содрогался от близкого взрыва.
Гитлеровцам, несмотря на все их ухищрения, не удалось закупорить подводные лодки в кронштадтских гаванях. Подводники вышли в море и потопили в сорок втором году свыше сорока вражеских судов.
Фашисты не раз подвергали «Гафель» яростным артиллерийским обстрелам и бомбардировкам.
За боевые успехи «Гафелю» первому из советских тральщиков было присвоено гвардейское звание.
А в штабе гитлеровского флота думали над тем, чтобы загадать советским тральщикам еще одну загадку. В ход было пущено новое «оружие фюрера» — акустические мины. Находящийся в них прибор с микрофоном улавливал шум корабля и с нарастанием силы звука включал в боевую цепь электробатарею, воспламенявшую десять центнеров взрывчатки. Такие «слушающие» мины были особенно опасны для подводных лодок, которые, опасаясь «контакта» с якорными, часто прорывались в Балтийское море, идя почти по самому дну.
Фашисты потирали руки: у русских, конечно, нет средств борьбы с подводными «слухачами».
И снова фашисты ошиблись: «Гафель» взял на вооружение буксируемый акустический трал, похожий на миниатюрную подводную лодку. С корабля на него подавался ток, приводивший в действие агрегат, звук которого был настолько оглушителен, что лопались «барабанные перепонки» у мин, находившихся далеко за фарватером. «Подводная лодочка» шла глубоко в воде и все время грохотала, грохотала… То тут, то там раздавались взрывы, над морем поднимались высокие столбы воды.
