Роман зашел купить у Кирпича шурупов для навесов дверей, оставил для 567-го устное донесение по поводу своего назначения на ответственный пост в торговой среде, наличии сведений о месте нахождения важного объекта, зафиксированного засечкой по ориентирам.
По цепочке Лизка — Женя — Иван Желтозубый вызвал Ланцова на «совещание». Такого еще не случалось, встреча намечалась вблизи хозяйства Кирпича. Пока пробирался через людскую сутолоку, мысли роились вокруг вопроса: что это — случайное совпадение, провокация, разоблачение? Руку с браунингом сунул в карман.
— Чего навострился? — встретил Егор вопросом Ланцова, покосившись на руку.
— Да ведь кто знает… — неопределенно ответил Сергей. — Что-то произошло или так просто?
— Произошло, произошло! Худшее. Скрипучего арестовали. Ума не приложу за что.
Ланцов знал об аресте. По его приказу Вихров провел акцию во время очередной проверки документов.
— Натворил чего-нибудь? Человек, похоже, несдержанный, грубый.
— Что-то в документах оказалось не так, как следует. Но истину нам надо установить.
— У тебя есть такие возможности? — искренне удивился Ланцов. — Дело сложное, в милиции народ серьезный.
— В Белых Журавлях нет… В других местах найдутся, — с гордостью ответил Егор и, как показалось Сергею, при этом даже выпятил широкую грудь.
— Если заартачился при проверке, разберутся, отпустят. Там тоже лишних людей держать не станут.
— Если милиция что-то заподозрит или узнает о наших делах, то выпустят на определенных условиях. Его арест может поставить под удар всю организацию.
Желтозубый искоса посмотрел на Ланцова, спохватившись, что упомянул «организацию», попытался выйти из затруднительного положения и, заглядывая Сергею в глаза, поправился:
— Я имею в виду налаженную торговлю.
— Меня по какому поводу позвал? — помог Ланцов вопросом уйти от неприятной Егору темы.
— В группе Скрипучего бесхозными остались два боевика. Возьми их в свою диверсионную группу. Дисциплину они знают.
— Ты меня хочешь окончательно превратить в диверсанта? Мне это не нравится.
— Зато тебе нравится получать большие деньги. Ничем столько не заработаешь, как тротилом.
— Хозяин может еще вернуться, потом этих людей вновь отдавать?
— Он уже не хозяин.
Через два дня Скрипучий вышел на свободу из местного отделения милиции. Документы у него оказались в порядке, вопросов никаких не задавали. Подержали и выпустили, как и было задумано Ланцовым по согласованию с Кавригиным. Арестант простыл в мрачном подземелье камеры временного содержания задержанных, кашлял с надрывом. Но, когда вышел на солнечную улицу, почувствовал весеннее тепло — посветлел лицом, задышал полной грудью. Не заходя на квартиру, сразу же направился на рынок: пусть порадуются соратники вместе с ним. Вот и Лизкин прилавок, а лицо ее сумеречное. Не здороваясь, она указала ему ладонью, чтобы посторонился, не мешал покупателям.
Через некоторое время появился Желтозубый.
— Привет! — бодро крикнул Скрипучий, радужно улыбаясь навстречу подошедшему. — Рад видеть в полном здравии.
Егор с расширенными глазами, напряженными мускулами низко опущенных бескровных губ ответил свирепым оскалом желтых редких зубов. Ноги Скрипучего моментально ослабли, вспотела спина, он попытался попридержаться за стоявшего рядом своего подчиненного по группе, но тот отстранил протянутую руку, отступил на шаг. Фальшиво улыбаясь, Скрипучий недоумевал, чем вызван гнев. Посмотрел по сторонам, пытаясь найти сочувствие и поддержку друзей и соратников, но никто проявить сочуствие не пожелал.
— За что такая немилость? — спросил он упавшим голосом. — У меня с документами все в порядке. Меня даже не допрашивали, подержали два дня в одиночке и выпустили с извинениями.
— Отдыхай. Потом позову, — с прежним выражением лица процедил сквозь зубы Егор и в сопровождении двух охранников, грозный и неприступный, растворился в людском водовороте.
Скрипучий, ошалело озираясь по сторонам и сгорбившись, словно побитая собака, побрел в сторону своей квартиры. Заныло сердце: «Что сделал не так?»
Сергей издали наблюдал за встречей подельников. Полагал, Желтозубый на этом не остановится. И действительно, вскоре Иван передал его распоряжение о немедленной встрече.
Приказав своим людям отойти, Егор сразу перешел к делу. Рассказал об освобождении Скрипучего из-под ареста. На самом деле, уточнил Желтозубый, он поляк Зенкокский. Егора насторожило, что сразу после освобождения тот прибыл к Лизкиному прилавку, но повел себя необычно для установившихся между ними взаимоотношений — чересчур развязно, панибратски.
— Каково твое мнение по этому поводу? — поинтересовался он. — Мне не хотелось бы принимать решения без тебя.
— В последнее время он проводил какие-либо акции, которые могли вывести на его след? — спросил Ланцов.
— Не особенно крупные, так, для отчета, но СМЕРШ, безусловно, не остался глухим. Признаков, что контрразведка у нас на «хвосте», нет, но всё может быть.
— Если СМЕРШ имеет подозрения или факты, сомнительно, чтобы вот так запросто Скрипучего отпустили. Другое дело, если чекисты смогли его завербовать.
— Находился он в милиции, — засомневался Егор.
— Зачем контрразведке афишировать себя? Ты дал понять, будто у тебя есть какие-то связи. Надо бы разведать, возможно, напрасно опасаемся. Дело не терпит отлагательств.
Егор надолго задумался. Ковырял носком сапога подсохшие комья грязи. Хмурил редкие брови, вздыхал.
— Чтобы не поставить под удар всю организацию, поляка надо ликвидировать немедленно. Малыми потерями можем предотвратить большие. На него будем потом валить всё и вся. Доверить больше некому, тебе поручается акция.
— Скажи на милость, — изумился Ланцов, — сколько можно проверять одного и того же человека?
— Да не о тебе речь. В твоей команде пять человек. Любой из них провернет это дело с удовольствием. Зенкокского не любили, акция никакой сложности не представляет, — не терпящим возражений голосом сказал Желтозубый. Он так и выразился: «не любили», будто Скрипучего уже не существовало.
— Те двое, которые постоянно находятся с тобою, — Ланцов кивнул головой в сторону охранников, стоявших неподалеку, — мои подчиненные. Им я поручу устранение поляка.
— Гм! — Егор с удивлением посмотрел на нового командира объединенной группы боевиков. — Этим я лично буду ставить задачи, они моя охрана.
— Ставь, я не возражаю. Мне тоже можно иметь личную охрану? Например, Ивана.
— Ты командир, делай, как знаешь.
— Мне с объединением группы зарплата прибавится? — с искренней заинтересованностью полюбопытствовал Ланцов.
— Прибавлю, прибавлю. И жду от нового руководителя группы предложений на развертывание активной деятельности. Жалко Скрипучего, — с сочувствием сказал Егор, — столько он провел удачных акций! А на ерунде провалился. Тебе бы помог.
— Известно, мелочей в любом деле много, они всегда хуже продумываются, а потому чаще являются причинами неудач. Хорошо тебе, никогда не ошибаешься, заранее знаешь, что всё получится.
— Наговорил тоже! Если бы я мог видеть эти мелочи, был бы не в этой дыре, а где-нибудь… А ты знаешь о последней операции Скрипучего? — неожиданно спросил Егор, подозрительно покосившись на Ланцова.
— Понятия не имею. Ты же мне не говорил об этом.
— Ну, да ладно. А поляка всё-таки жаль.
— Давай оставим в живых, возможно, он принесет еще пользу для организации.
Ланцов впервые применил термин «организация», не зная его смысла.
— Нет. Если переметнулся, представляешь последствия такого отступления от принятого решения? Не простят нам с тобою ни начальники, ни подчиненные.
— Теперь о моих подчиненных. Как мне их различать, если у них нет имен? — спросил новоиспеченный командир группы боевиков. — Запутаться можно.
— Ты в группе — Зверь, № 1 — твой посыльной и охранник; те, что сейчас со мною, — № 2 и 3 — из группы Скрипучего; Визглявого ты знаешь, а его помощник — № 4. Вот и всё «войско». Маловато, Надо думать, как пополнить ряды.
— За «Зверя» еще раз благодарствую, — склонил голову в поклоне Сергей, — даже приятно на душе.
— Не я придумал. Больно ты лют с подчиненными и соратниками. Они тебя побаиваются, а это хорошо.
— Каков приход, таков и поп, — переиначил Ланцов известную поговорку. — Придется поддерживать марку.
— У меня тоже нелицеприятный псевдоним. Выходит, мы с тобою два сапога пара, — без улыбки согласился Егор.
Не дожидаясь конкретных предложений по активизации деятельности диверсионной группы Зверя, Желтозубый уже следующим утром поставил задачу: взорвать железнодорожный мост через реку Большой Бурлук и тем самым на какое-то время остановить движение эшелонов, в которых наверняка будут товары, необходимые для торговли.
